- Ну так вот, - продолжал Нейп, - это та самая настойка, которая вытянула из него всю правду.
- Пока ты его допрашивал, он умер, - резко произнес Марк.
Нейп махнул рукой:
- Его убило колдовство Авшара, не мое.
- Давай бокал, - сказал трибун, - и покончим с этим.
По кивку Туризина халогай, державший Скавра за правую руку, выпустил его.
Авктократор предупредил:
- Если ты разольешь вино, тебе это не поможет. Нейп приготовит еще один состав, и его вольют тебе в глотку через воронку.
Взяв бокал в руки, Марк спросил Нейпа:
- Здесь ровно столько, сколько нужно, или чуть больше?
- Возможно, чуть больше. А что?
Трибун отлил несколько капель на пол.
- В честь великого и добросердечного Туризина, - произнес он.
Видессиане нахмурились: они ничего не поняли. Марк слышал, как один халогай хмыкнул. Откуда им знать?.. Это был тост Ферамена Афинского в честь тирана Крития, когда тот заставил Ферамена принять яд.
Марк проглотил содержимое бокала одним глотком. К сладкому вину назойливо примешивался терпкий привкус волшебного порошка. Скавр ожидал, что сейчас он задрожит всем телом, забьется в судорогах и рухнет на пол, как отравленный пес...
- Ну?.. - зарычал Туризин.
- Эффект настойки проявляется различно, в зависимости от силы воли человека, - ответил жрец. - Одним нужно больше времени, другим меньше.
Скавр слышал эти слова как будто с большого расстояния. Рассудок Марка был теперь заключен в светящийся золотой круг. Выпивая яд, он ожидал чего угодно, только не этого: ему казалось, что он чувствует близость Бога, невесомость, взлет. Ощущение напоминало оргазм, но - длящийся бесконечно. Разница была лишь в том, что исчезло физическое наслаждение и осталась лишь невесомость и ирреальность происходящего.
Кто-то (Туризин, но для Марка это не имело никакого значения) о чем-то спрашивал. Марк услышал свой голос - он отвечал. Почему бы и не ответить? Каким бы ни был вопрос, он оставался совершеннейшим пустяком по сравнению с туманом покорности и безразличия, в котором блаженно плыл рассудок.
Марк услышал, как Туризин выругался. Но и это не имело ни малейшего значения...
- Что за ерунду он бормочет? - спросил Автократор. - Не понимаю ни слова.
- Это его родной язык, - тихо сказала Алипия Гавра.
- Что ж. Тогда будем говорить на нашем.
Марк повиновался. Один язык не хуже другого. Никакой разницы он не видел.
Вопросы посыпались один за другим.
- Почему Скавр дал Метрикию Зигабену возможность укрыться в монастыре?
- Скавр думал так: если Туризин сохранил жизнь этому напыщенному ничтожеству Ортайясу Сфранцезу, который заслужил худшего, то Скавр вполне может сделать то же самое для Метрикия Зигабена, который заслужил лучшего.
Туризин хмыкнул.
- Слушай, жрец, а он действительно полностью находится во власти твоего напитка, а?
Нейп заглянул Скавру под веко, помахал рукой у него перед глазами.
- Полностью, Ваше Величество.
Гавр рассмеялся:
- Полагаю, я заслужил подобного ответа. Зигабен не располагал и десятой долей могущества Сфранцезов. Только мой страх перед их хитростью спас щуплую шею Ортайяса от петли... Ладно. Почему Скавр только сделал вид, будто ослепил командиров намдалени в Гарсавре? Почему он сохранил им зрение? Почему помиловал их?
- Скавр не хотел делать ничего такого, что нельзя было исправить позднее. У Туризина могли быть какие-нибудь свои планы относительно главарей. Скавр мог не знать этих планов.
Туризин хмыкнул снова, на этот раз удовлетворенно.
Марк добавил:
- Сотэрик - брат Хелвис. Скавр был уверен в том, что Хелвис бросит его, если он причинит Сотэрику непоправимый вред. А Скавр не хотел, чтобы Хелвис оставила его.
Осматривая Марка, Нейп открыл ему веки. После этого Марк не закрыл глаза и потому видел, как Гавр бросил торжествующий взгляд на свою племянницу. Видел но это никак не запечатлелось у него в памяти.
- А, вот мы кое до чего и докопались! - произнес Император. - Значит, ты не хотел, чтобы эта шлюха тебя бросила?
- Нет.
- Ну так как же случилось, что она удрала и увела все свое змеиное гнездо? Расскажи! Пусть Скавр расскажет. Пусть расскажет все: что она делала, что он думал, что он делал, о чем думал, пока делал это. Пусть расскажет все. Будь ты проклят, Скавр, наконец-то я загляну на дно твоей души.
Несмотря на действие напитка, трибун долго стоял, не говоря ни слова. Туризин коснулся слишком больной раны. Страдание поколебало то божественное спокойствие, в которое был погружен рассудок Марка.
- Пусть отвечает! - рявкнул Император.
Скавр, воля которого была пересилена чужой волей, заговорил снова.
В то время как одна часть его души кровоточила, другая в мельчайших подробностях рассказывала о том, как Хелвис утомила его, чтобы он крепко заснул. Он знал, что будет помнить все это, когда действие напитка прекратится и не будет больше сковывать его волю.
Но он говорил и говорил. Нейп смущенно покраснел. Охранники-халогаи шепотом переговаривались на своем языке.
Алипия Гавра гневно повернулась к своему дяде:
- Во имя Фоса, останови эту пытку! Почему бы тебе заодно не содрать с него кожу? Ведь ты все равно почти уже это сделал.
При слове "останови" Марк послушно замолчал.