Я скромно опустила глаза, чтобы родственники не увидели пляшущих там бесенят:
- Нет. Это я к нему приставала. А он никак не мог убежать.
Я расхохоталась, и в меня сразу же полетела подушка, лежащая на кресле.
- Мы встретились случайно, - успокоившись, объяснила я, - король приехал поохотиться, а я захотела вспомнить прошлое. И, знаешь, Ксюха, я искренне обрадовалась лорду Трайсу.
- Так обрадовалась, що провела там целу неделю? - съехидничала подруга.
Я подумала: 'И чего цепляется'? И только хотела отчитать ее за эти слова, как Ксюха бросилась мне на шею:
- Не сердись, Елка. Мы так переживали. Ти ж вично кудись пропадаешь.
Я махнула рукой:
- Да ладно вам. Я здесь. Живая и невредимая. Чего вам еще надо?
Вечером мы остались наедине с Ксюхой:
- Ну, рассказывай, - подруга подсела поближе ко мне.
- Что рассказывать?
- Цилу неделю провела з Трайсом, и нечого рассказать?
- А что ты хочешь услышать, Ксюха? Мне приятно смотреть на него. Даже больше. Я не могу отвести от него глаз. Но я вижу в нем только Кэрола. Мне приятно, когда он прикасается ко мне, но мне кажется, что это Кэрол. И когда я дотрагиваюсь до него, это опять мой погибший муж. Не знаю, будет ли когда-либо по другому или нет, но сейчас это так.
Ксюха обняла меня, а потом подала бокал вина:
- Выпьем за любимых, Елка.
- Выпьем, Ксюха.
Мы выпили. Я вытерла непрошенную слезу. Ксюха тоже захлюпала носом. И скоро мы обе рыдали на плече друг у друга. А потом Ксюха затянула:
То не ветер ветку клонит,
Не дубравушка шумит.
То мое сердечко стонет,
Как осенний лист дрожит.
Ох, до чего же хороши наши песни. Все можно ими выразить: и тоску, и печаль, и горе, и радость.
Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки,
Позарастали мохом, травою,
Где мы встречались, милый, с тобою.
Сначала мы пели в полголоса, а потом нас, наверное, стало слышно и в окрестностях замка.
Под 'тонкую рябину' мы уже рыдали взахлеб. Не знаю, чем бы закончились эти посиделки, но тут к нам ворвалась Ирин:
- Вы что устроили? Никому спать не даете. И ты, Ксюха. От тебя-то я не ожидала. Не видишь: Елка и так нервная?
Она долго ругала Ксюху, а затем выпроводила ее из комнаты. И произнесла:
- А куда делось твое кольцо, Елка?
Я сначала непонимающе уставилась на свой палец, а затем вспомнила:
- Я вернула его обратно.
Ирин смотрела на меня во все глаза:
- Ладно, расскажешь, когда сочтешь нужным. А сейчас - спать.
Мне стало стыдно. Это мы сейчас должны заботиться об Ирин, а не она о нас. Я обняла эльфийку:
- Спасибо тебе, Ирин. И прости.
Как ни удивительно, но в эту ночь я выспалась и отдохнула. А утром Джейд повел меня показывать свой оружейный зал. Меня заинтересовали луки. Тренировки с Эйнэром и Клодом сделали из меня неплохого стрелка, а жизнь в предыдущем мире по какой-то нелепой случайности и вовсе превратила почти в Робин Гуда.
В последнее время Джейд тоже увлекся стрельбой из лука, как мне кажется, не без помощи своей красавицы-жены. Он предложил устроить состязание, и я с радостью согласилась. Быстро сбегала, надела мужской костюм и помчалась в сад, где мой родственник уже ждал меня с оружием в руках.
Лук у Джейда был просто великолепный. Глядя на него легко можно было представить свист разрезающих воздух стрел. Я бросилась к Джейду, предвкушая удовольствие от нашего соревнования. Слуги расставляли мишени. Джейд подал лук мне, уступая право первого выстрела. Я снова залюбовалась красотой оружия, добротностью материала, упругостью тетивы...
И вдруг...
До чего же мне не нравится это слово! Оно постоянно портит мне жизнь!
Рядом с нами опустилась Регина. Ее голос звучал взволнованно:
- Елка, в Диаре -- беда.
Эйнэр.
Олтэр расставил на столе фигуры:
- Сыграем Ваше Сиятельство?
- Сыграем, князь.