- Если бы Валори не была такой, какая есть, то не стала бы капитаном. Кроме того, у нее масса достоинств. Например, она умная.
- Это точно. Никогда не встречал женщины умнее ее, - подтвердил Одноглазый.
- Еще она знает больше ругательств, чем я - слов, - добавил Башка.
- И никогда не проигрывает в покер.
- Пьет как рыба, а на ногах стоит!
- Не страдает морской болезнью.
- Плавает лучше любого.
- Никогда не падает в обмороки.
- Отрезала Джебу ногу, когда тот подхватил гангрену, и даже не поморщилась.
- Не боится испачкать руки.
- Лазает по мачте, как обезьяна.
- И у нее хорошая фигура...
- Да уж, есть на что посмотреть... - Пираты не сговариваясь повернули головы в сторону Валори, которая в этот момент вышла на палубу в своих обтягивающих черных штанах.
- Но разве лорду нужно именно это? - вдруг спросил Питер, и все посмотрели на него как на сумасшедшего.
- Он прав, - сказал после паузы Башка. - Вы только вспомните этих благородных леди: они все время носят платья и парики, и если роняют носовой платок, то немедленно падают в обморок.
- А вот и нет - они роняют платки, потому что падают в обморок, а не наоборот, - поправил Башку Одноглазый. - Но кому может понравиться изнеженная и беспомощная женщина?
- Лорду, - ответил Питер.
- Можно подумать, лорд настолько глуп. Не зря же он гонялся за нашим капитаном в Лондоне как бешеный!
- В Лондоне она носила платье, - спокойно заметил Генри, - и старалась вести себя как леди.
Все долго молчали, переваривая услышанное, и наконец Одноглазый сказал:
- Ну так что же нам теперь делать?
- Я уже думал об этом, и у меня появилась идея, - сообщил Генри. Одноглазый поморщился, словно от зубной боли.
- Генри, тебе не кажется, что твоя предыдущая идея обошлась нам слишком дорого?
- Да, но тогда я не знал всех фактов: Валори ведь не открыла мне того, что сообщил ей Бишэм. Уверен, новая идея - хорошая.
- Ладно, пусть расскажет, - смилостивился Одноглазый. - Давайте выслушаем его, а потом решим.
- Что? - закричала Валори, недоверчиво переводя взгляд с Генри на Одноглазого.
Генри, откашлявшись, все же рискнул повторить свои слова:
- Команда проголосовала за то, чтобы с сегодняшнего дня ты носила платье.
- Вы хотите, чтобы я носила платье на корабле? Одноглазый и Генри дружно кивнули.
- И вы считаете, что можете приказать мне, вашему капитану?
- Мы за это проголосовали.
- Они проголосовали! - Валори презрительно скривилась.
- Да, и еще за то, чтобы, если ты не наденешь платье, сместить тебя с должности капитана, - добавил Генри мрачным голосом.
Лицо Валори оставалось бесстрастным, но в ее глазах появилась боль.
- Капитан, девочка моя, это для твоего же блага. - Генри вздохнул. Терборн все еще злится; вот мы и подумали: если ты наденешь платье, он вспомнит, как ухаживал за тобой в Лондоне, а значит...
- Это все? - перебила его Валори ледяным тоном. Генри и Одноглазый нерешительно переглянулись.
- Мы также постановили, чтобы Мэг обучила тебя всяким штукам, принятым в высшем обществе.
- Каким еще штукам? - спросила девушка сквозь зубы.
- Ну, как ходить, как говорить, смеяться и тому подобное.
- Ясно. - Ее плечи поникли.
- А еще мы считаем, что ты больше не должна пить и ругаться.
- Вот как, значит, вы решили...
Оба моряка снова переглянулись и кивнули.
- Ладно, я поняла. А теперь убирайтесь. Парламентеры медленно направились к двери, но вдруг Генри всплеснул руками, обернулся и заявил:
- Нам нужно знать твой ответ как можно скорее, чтобы решить, выбирать нового капитана или нет.
- Я отвечу, как только приду к выводу, что вы того стоите, - холодно ответила Валори. - Убирайтесь.
. Едва дверь за ними закрылась, девушка быстро прошла в свою каюту и стремительно опустилась в кресло. По ее щекам текли слезы. Она не плакала бог знает сколько лет, и проливать слезы из-за того, что команда приказала ей носить платье, казалось ей, крайне глупо; но во что превратится ее жизнь, если она перестанет быть капитаном? Увы, это было неизбежно. Фактически они отобрали у нее эту должность еще тогда, когда проголосовали за весь этот спектакль. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
- Войдите!
Увидев Мэг, Валори невольно отвернулась.