- Нужно занять их хоть чем-нибудь,- пробурчал Арфлэйн.- Либо поднять их настроение. В этой части команды зарождается дух мятежа.
- Да, сэр,- угрюмо ответил Уркварт.
Арфлэйн нахмурился в поисках решения. Затем он обратился ко второму офицеру, несущему вахту на баке.
- Соберите людей, мистер Хансен, я хочу поговорить с ними.
- Построиться на мостике,- закричал офицер в рупор.- Капитан будет говорить.
Команда потянулась к мостику. Среди них группа матросов, сопровождаемая Ульсенном и Почневом.
- Мистер Почнев, поднимитесь сюда! - Арфлэйн бросил быстрый взгляд на первого офицера.- Вы тоже, мистер Хансен, боцман, на пост!
Собрав офицеров на мостике, Арфлэйн откашлялся и, ухватившись за ограждение, обратился к экипажу.
- Я вижу, что вы в плохом настроении, ребята. Солнце печет, а ветра нет. Я ни черта не могу сделать, чтобы избавиться от первого и поймать второе. Мы стоим на месте, и этим все сказано. Но так или иначе, ветер будет.
- Когда же, сэр? - спросил матрос, беседовавший с Ульсенном.
Арфлэйн хмуро посмотрел на Файдура. Боцман одернул говорившего:
- Попридержи язык!
Помолчав, Арфлэйн продолжал:
- Возможно, ветер придет, когда мы укрепим дисциплину на корабле. Но я не могу предсказать погоду. Если некоторые из нас, черт побери, хотят двигаться вперед, то пусть сойдут на лед и руками толкают эту лохань к цели.
Еще один матрос невнятно пробурчал что-то, но замолчал, остановленный Файдуром.
- В чем дело? - подался вперед Арфлэйн.
- Он хочет знать цель нашего путешествия, сэр,- сказал Файдур.-Думаю, многие из нас...
- Поэтому я и собрал вас,- продолжал Арфлэйн!- Мы идем к Нью-Йорку.
Несколько человек засмеялись. Идти туда метафорически означало умереть.
- Нью-Йорк,- повторил Арфлэйн, глядя на них.- У нас есть карты, где проложен маршрут. Мы идем на север, к Нью-Йорку. Вопросы?
- Да, сэр. Говорят, что Нью-Йорка вообще не существует.
Говорят, что Нью-Йорк на небесах, а может, и еще где-то...- заговорил один из китобоев.
- Нью-Йорк так же реален, как и ты,- сказал Арфлэйн.- Лорд Пётр Рорсейн видел его. Когда я нашел старика на льду, он шел как раз оттуда. Помнишь его завещание? Оно было оглашено сразу после смерти лорда.
Матросы перешептывались и согласно кивали.
- Значит ли это, что мы увидим дворец Ледовой Матери? - спросил другой матрос.
- Возможно,- мрачно бросил Арфлэйн.
Шепот экипажа становился все громче. Арфлэйн решил дать им выговориться. Сначала они восприняли новость довольно скептически, но некоторые из них возбужденно улыбнулись, увлекаемые полетом фантазии.
Выждав, Арфлэйн дал знак офицерам успокоить команду. Едва только затих шум голосов, над головами раздался высокий голос Янека. Облокотившись на мачту, он вертел в руках обрывок веревки.
- Может быть, именно поэтому мы и стоим на месте, капитан?
- Что вы хотите сказать, лорд Ульсенн? - нахмурился Арфлэйн.
- Мне кажется, что это Ледовая Мать не посылает нам ветра. Ей не хочется, чтобы мы шли к Нью-Йорку.
Ульсенн явно рассчитывал на суеверие команды. Новая мысль вновь вызвала оживление в их рядах.
Арфлэйн посмотрел на Ульсенна, не в силах дать ответ, удовлетворивший бы экипаж.
В этот момент вперед вышел Уркварт и прислонил гарпун к ограждению мостика. Он по-прежнему был одет в свои потертые меха. Его голубые глаза были холодны и непреклонны. Воцарилось молчание.
- От чего мы страдаем,- резко спросил он.- От невыносимого холода? Нет! Мы страдаем от тепла. Но неужели это оружие Ледовой Матери? Неужели она хочет остановить нас при помощи своего врага? Нет! Вы просто болваны, если думаете, что она против нас. Когда Ледовая Мать объявила, что люди не должны идти в Нью-Йорк? Этого не было! Я знаю ее учение лучше любого из вас. Я верный слуга Ледовой Матери. Моя вера в нее сильнее, чем вы можете себе представить. Я знаю, что Ледовая Мать хочет видеть нас у себя в Нью-Йорке, чтобы, возвратившись домой, мы заставили бы замолчать всех, кто сомневается в ее существовании. Капитан Арфлэйн - исполнитель ее воли, именно поэтому я иду с ним. Именно поэтому мы все идем с ним! Это наша судьба!
Взволнованный голос Уркварта, заставив экипаж замолчать, не произвел никакого впечатления на Ульсенна.
- Вы слушаете сумасшедшего,- закричал он.- Еще один псих командует кораблем. В случае, если мы пойдем на зиму, нас ждет смерть на льду.
Вслед за этим последовало неуловимое движение и глухой удар. Гигантский гарпун Уркварта, перелетев через палубу над головами матросов, вонзился в мачту всего в дюйме от головы Ульсенна. Побелев и выпучив глаза, Янек отшатнулся в сторону. Он начал было что-то бормотать, но Уркварт, перепрыгнув через ограждение мостика на палубу и расталкивая толпу, пробрался к аристократу.
- Вы бойко говорите о смерти, лорд Ульсенн,- яростно произнес Уркварт.Но лучше говорите потише, иначе Ледовая Мать заберет вас к себе быстрее, чем вы думаете.
Вытащив гарпун из мачты, он продолжал:
- Мы идем туда ради нашей же пользы. Лучше выпустить немного вашей крови сегодня, мой кроткий лорд, чтобы задобрить Ледовую Мать, нежели выпустить ее всю еще до конца путешествия.
Со слезами гнева на глазах Янек бросился на гарпунщика. Улыбаясь, Уркварт поднял его над собой и бросил на палубу. Ульсенн упал лицом вниз, из его носа пошла кровь. Перекатившись, он начал отползать от гиганта. Команда облегченно рассмеялась. Губы Арфлэйна тоже растянула улыбка, но она исчезла, едва только он увидел Ульрику, подбежавшую к истекающему кровью мужу. Наклонившись, она вытерла кровь с его лица.
На мостик поднялся Манфред Рорсейн.
- Не следует ли вам успокоить своих офицеров, капитан? - спросил он вежливо.
- Уркварт знает, что делает,- повернувшись к нему, ответил Арфлэйн.
Внезапно Хансен показал на юг.
Через час наполнивший паруса ветер принес холодный дождь со снегом, что заставило обитателей корабля вновь надеть меховую одежду.
Вскоре корабль продолжил путь. Команда вновь полностью подчинялась Арфлэйну.
Ульсенн с женой спустились вниз, за ними последовал и Манфред. Однако офицерам Арфлэйн предложил задержаться на мостике. Хансен и Почнев молча ждали, когда он отдавал приказы поднять вес паруса и выставить дозорных. Наконец повернувшись к ним, Арфлэйн угрюмо посмотрел на Почнева. Напряжение достигло предела, когда Арфлэйн, пожав плечами, произнес: