— Не надо, не утруждай себя! — остановил он потянувшуюся к колокольчику племянницу. — Я сыт. Хорошо поболтали?
Апполина не ответила и, налив в блюдечко молока, пододвинула его к хорьку.
— Можешь спокойно допивать чай, я подожду.
Рэнальд присел с другой стороны стола, достал какие-то бумаги, бегло просмотрел и убрал обратно во внутренний карман. Вызвав слугу, он приказал принести перо и бумаги и, пока дочь и племянница поглощали десерт, успел набросать пару писем. Все они легли на поднос лакея, которому было велено сегодня же доставить их с нарочным адресатам.
— Документы не забыла? — вопрос был обращен к Заре.
Девушка покачала головой и, встав, попрощалась с Апполиной.
— Не против, если мы пройдемся пешком? Тут недалеко.
Заре было все равно, лишь бы они вообще куда-то дошли.
Муниципалитет Айши располагался на соседней улице, деля здание с городским судом.
Отмахнувшись от нескольких разного рода занятий личностей, толпившихся перед входом, Рандрин пропустил дочь в пропахший сургучом полумрак. Не останавливаясь, игнорируя толпившихся в приемной людей, он распахнул дверь в кабинет какого-то клерка. Один взгляд — и проситель торопливо поднялся со стула и, кланяясь, попятился обратно в приемную.
— Горе на месте?
Клерк кивнул и вслед за посетителем шмыгнул за дверь.
Присев на стул, Зара с интересом рассматривала кипы бумаг, разбросанные по столу чиновника.
Через пять минут появился невысокий лысый человек и, извиняясь, попросил их пройти к нему. А еще через десять в руках у девушки были новые, еще пахнущие чернилами документы. Гербовая бумага с красно-коричневой сургучной печатью сообщала о рождении в мае такого-то года в городе Юр Зары Рэнальд Рандрин-С'Эте; отцом значился герцог Рэнальд С'Эте, а матерью — девица Эгюль, 'неизвестного рода и происхождения'. Новая метрика, помеченная, как полученная взамен утерянной, была заверена подписью главы муниципалитета столичного города Айши и росписью родителя новорожденной герцогини.
— Довольна? — Рандрин поймал улыбку на лице дочери, бережно убравшей бумагу в кошелек на поясе.
— Разумеется, Вы сдержали обещание, сделали даже больше, чем я ожидала.
— Ты о титуле и двойной фамилии? Раз уж я официально признаю тебя дочерью, то со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не забудь сходить к директору и попросить выдать тебе новую розетку: Эзита ты уже не будешь. Хотя, я сам схожу. Учебный год начинается завтра? — Зара кивнула. — Прекрасно, значит, завтра я нанесу неофициальный визит в твою школу. Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы появимся там вместе? Пусть привыкают к твоему новому положению в обществе.
Посланные вперед с вещами слуги уже ушли, Бланш и Зара, одетые в форменные платья, с парой книг подмышкой, стояли в холле, вспоминая, не забыли ли они чего-нибудь наверху, когда привратник доложил:
— Сеньориты, Его сиятельство герцог ждет вас в экипаже.
Графиня Одели удивленно округлила глаза:
— Что ему нужно, Грегор?
— Да ничего особенного, Бланш, просто отец любезно согласился подвезти нас до школы, — Зара завязала ленты шляпки.
— Отец? — выронив книги, подруга прижала руки ко рту.
— Именно. У меня теперь новая фамилия — Рандрин, и, теоретически, я герцогиня.
Удобно устроившись в открытом легком экипаже, запряженном парой гнедых лошадей, Зара считала обращенные на нее удивленные взгляды. Пусть гадают, кто эта девушка рядом с Рандрином.
Эффектная группа не осталась не замеченной и сокурсниками виновницы переполоха, гуськом тянувшихся к ограде Высшей школы магического искусства. Внимание это лишь усилилось после того, как въехав во двор, повозка остановилась и, первым соскочив на брусчатку, герцог подал руку сначала Заре, а лишь затем — графине Одели.
— Благодарю, отец, дальше я пойду сама, — нарочито громко, чтобы слышали все, сказала девушка.
— Как хочешь, — усмехнулся Рэнальд. — Я зайду к директору, поговорю с ним о тебе. Тебя тут все устраивает? Комната, питание…
— Абсолютно. Я не неженка, не нужно меня так опекать.
Гордо вскинув голову, Зара под перешептывания школьников прошествовала к пансиону. Да, о ней будут говорить в ближайшие несколько дней.
— А ты тихоня, столько лет скрывала от нас правду! — к ней подбежала Ри. — Даже мне не сказала!
Уж кому-кому, а тебе бы я рассказала в последнюю очередь! Что, теперь не считаешь себя первой красавицей? Ба, а это что такое? Неужели сам лорд д'Азан? И хочется подойти, и страшно. Конечно, страшно после того, как тебя проучил Эйдан, а уж при мысли, что приставал к дочери Рандрина, и вовсе тошно становится.
А ведь Зара осталась-то прежней, что ж они так переполошились? Подлизываться начнут, но этот номер не пройдет, она всех хорошо за три года изучила.
— Я так счастлива, я так счастлива! — прыгала по комнате неуемная Ри, нервируя соседку своей аномальной активностью. — Нет, ну ты, правда, Рандрин?
— Тебе документы показать, или отца попросить подтвердить? — буркнула Зара. Прошло всего полчаса, а Ри успела ей до смерти надоесть. Иногда так хочется нарушить правила и превратить ее в лягушку — и от нелюбимых веснушек сразу избавиться. А, что, радикальное, но верное средство.
Шутки шутками, а на общем собрании герцог появился. Встал рядом с сеньором Граппом, сказал притихшим школьникам пару приветственных слов, а потом неожиданно:
— Позвольте представить Вам мою дочь, сиятельную сеньориту Зару Рандрин-С'Эте.
Со смешанной гаммой чувств на лице Зара постояла пару минут рядом с герцогом, а потом, злобно шепнув: 'Вовсе необязательно было это делать!', поспешила вернуться к Бланш. Скорей бы уже занятия, а то слава начинает ей надоедать.
Четвертый курс принес Заре Рандрин массу удовольствий. Во-первых, начались уроки защитной магии, во-вторых, им начали преподавать азы пограничной 'серой' магии, сопряженной с риском причинить кому-либо боль. В-третьих, возобновилась ее любимая демонология; сейчас они изучали драконов.
Ходили слухи, что ближе к лету им дадут попрактиковаться на реальном мелком злобном существе. Заре было все равно: у нее был собственный объект для отработки приемов. Взамен на баночку с кровью, Эйдан соглашался терпеть ее слабенькие 'уколы змеи' и прочие болезненные заклинания. Они, как любому нормальному существу, ему, разумеется, не нравился, и девушке приходилось изрядно попотеть, чтобы не только все правильно сделать, но и уговорить вампира стоять на месте.
Все бы хорошо, и занятия проходила успешно, и с магией у Зары особых проблем не было (если правильно проговариваешь заклинание, то, рано или поздно, оно получится), но девушку тревожила Бланш. Точнее, ее привязанность к Авесту Мавери. Стоило тому вернуться, как подруга каждый вечер спешила в Старый город. Зара ее не понимала и не разделяла 'розовых' восторгов по поводу совместного счастливого будущего. Ну какое счастливое будущее может быть у гвардейского капитана и юной графини? А она еще и учебу из-за него бросить хочет — совсем с ума сошла!
Ох, дождется Бланш, опозориться на весь Айши! Эти голубки, поди, за ручку по улицам разгуливают у всех на виду. Граф Одели — добрейший человек, но даже у него есть терпение. Он этого капитана ушлет на южную границу, а дочери серьезное внушение сделает.
Как-то после занятий она видела их, шла по делам в городскую библиотеку и заметила знакомую парочку. За руки они не держались, но были полностью поглощены собой, будто шли не по набережной Шина, а прогуливались в полном одиночестве по лесной опушке.
Впереди Бланш. Чуть опустила голову, смущенно молчит, скользя рукой по попадающимся на пути стволам деревьев, а на губах — улыбка. Авест, в форме гвардейца, чуть позади, всего на полшага, несет какой-то сверток и, время от времени, склоняясь к уху возлюбленной, что-то шепчет. Бланш не отвечает, только подрагивают ресницы и шире расплывается на лице блаженная улыбка. Такие невинные, такие счастливые, что стыдно становится. Либо капитан Мавери хороший актер, либо он ее действительно любит.
Зара специально прошла за ними два квартала, не сводя с него глаз, пару раз перехватила его взгляд: нет, в нем что-то есть, она чувствует тепло. Неужели Бланш вытащила туза из колоды, неужели в их любви не было корысти?
Вот она остановилась, взяла его за руку и что-то прошептала.
Любовь с первого взгляда — как нелепо и нелогично! Ну почему Бланш не влюбилась в сына консула? Нет же, сама ставит препоны к своему счастью! Да и терять голову в ущерб учебе… Зара, конечно, ей помогает, без лишнего альтруизма, разумеется, но не может же она сдать за нее практику! Страшно подумать, что будет, если графиня Одели не наберет сорока восьми баллов за полугодие!
А Бланш стоит и улыбается… Сама беспечность! Еще выходить за него замуж в восемнадцать лет удумала…
Девушка решительно направилась к влюбленным и окликнула капитана: