Резкий солоноватый запах ударил ей в нос, содержимое желудка стремительно рванулось наружу. Осев на землю, Зара согнулась пополам, стараясь подавить в себе спазм животного страха, разрывавшего ее изнутри. Девушку трясло; она боялась поднять глаза, боялась еще раз увидеть Герхарда и его убийцу. Отчаянно замотав головой, Зара закрыла уши руками, будто крик о помощи пронзительным эхом все еще отзывался в ее мозгу, и зажмурилась.
Бесполезная, абсолютно бесполезная трусиха. Жалкая личность! Другие хотя бы что-то делают, даже Гай — а ты? Отец поторопился с удочерением.
Заставив себя смотреть, Зара, пошатываясь, медленно поднялась на ноги.
Все три мага были уже здесь; вот Олаф занес над тварью свой меч, и она, дернувшись, разжала хватку. Обернулась, разинула пасть и метнулась на волшебника; густая темная кровь сочилась по основанию шеи. Казалось бы, удар смертельный, но почему же она не умирает?
Уклонившись от атаки раннего зверя, Олаф перекинул меч в левую руку, освобождая правую для какого-то заклинания. Его опередил Дуган, вызвав короткую вспышку света. Чудовище завыло, завертелось, закружилось волчком.
Еще один магический удар, на этот раз Меллон. И как он не боится стоять так близко от этой твари, почти вдвое больше него? Но Аидара не только не боится, но атакует, используя весь арсенал доступной ему боевой магии. Это, конечно, страшное зрелище, очень опасная, мощная вещь, понятно, почему ей не учат в школе.
Совместными усилиями маги парализовали и прижали нечисть к земле, и Олаф добил незваную гостью. Череп треснул, и его склизкое желеобразное содержимое разлетелось по траве, испачкав одежду волшебников.
Дуган и Меллон занялись осмотром убитой твари, а Олаф подошел к алебастровому Герхарду. Склонившись над ним, маг что-то сказал, потом недовольно набросился на Гая, велел ему что-то принести… Все было как в тумане.
— Так, целительница, иди сюда!
Зара кивнула и, стараясь не смотреть на останки нечисти, не думать о крови и вырванных кусках мяса, присела на корточки возле сокурсника.
Рана внушала серьезные опасения, у них был один шанс из ста, что юноше удастся сохранить ногу. Да что там ногу — его жизнь была под угрозой.
Отвлекая себя всеми возможными способами, периодически хлеща себя по щекам, чтобы подавить очередной приступ дурноты, девушка пыталась остановить кровь, фонтаном хлещущую из разодранного в клочья бедра. Нечисть сломала Герхарду бедренную кость — обломок торчал снаружи.
Потом, утирая капельки пота со лба, она вместе с Олафом сращивала кости, пыталась вернуть ноге первозданный вид.
Через час, выжитая, как лимон, девушка была уже ни на что не способна. Но чувство вины подстегивало, и, еле передвигая ноги, борясь с мутнеющим сознанием, Зара варила очередной отвар, попутно перемешивая компоненты ранозаживляющей мази, наносила ее на чистые тряпки, относила Олафу, возвращалась, помешивала варево, бормотала заклинания, делала компрессы.
Восход солнца девушка встретила в полуобморочном состоянии; зрачки не реагировали на свет, движения были заторможены.
— Он заснул, — Меллон подошел к 'живому трупу' сеньориты Рандрин, сочувственно глянул на нее и насильно усадил на землю. — Вы бы тоже поспали часок-другой, а то на Вас смотреть тошно.
Зара покачала головой и потянулась к котелку:
— Я еще не закончила.
— Идите, я послежу. Не бойтесь, с травологией у меня в свое время был полный порядок! — попытался пошутить он, но подопечная даже не улыбнулась.
— Я виновата перед Герхардом, я не имею права отдыхать.
— Это что еще за новости! Восприняли всерьез слова Дугана? Напрасно, он всех привык мерить по своей мерке, не делая скидок ни на возраст, ни на умения. Вам, Зара, повезло, очень повезло, Вы даже не представляете, как! Когда Ваш товарищ закричал, я подумал, что Вас уже нет в живых.
— Потому что я не подняла тревогу, потому что допустила, что эта тварь проникла в лагерь?
— Слава богам, что Вы ничего не сделали! Вы же видели, обыкновенные заклинания на него не действовали, мы смогли его убить, только сломав защиту. Зара, это вовсе не простая нечисть, это был демон. Демон с голубой аурой. Да, самый слабый из высших, но Вам бы этого с лихвой хватило!
Демон? Еще один? Сколько же их бродит по пустоши, сколько еще подстерегают в ночи?
Осмысливая слова наставника, Зара машинально помешала отвар и сняла его с огня, чтобы остудить и процедить.
— Зара, все, хватит с Вас на сегодня, — Аидара мягко взял ее под локоть и попытался увести от костра — ни тут-то было! — Зара, у Вас энергии и на простенькое детское заклинание не хватит, а Вы врачеванием решили заняться. Хотите впасть в летаргический сон? Учтите: ни я, ни Олаф, ни Дуган возвращать оттуда людей не умеем, придется звать более сильного мага, а в таких случаях на счету каждый час. Ну же, пойдемте, с Герхардом ничего больше не случится. Если он выживет, то сделает это без Вашей помощи. Сейчас нам остается просто ждать и молить богов, чтобы с ним все было хорошо. Если за сегодняшний день Герхарду не станет хуже, то все обойдется, а если нет, придется с этим смириться.
Приобняв за плечи, Меллон практически доволок девушку до палатки и усадил на постель. Глядя на него сквозь красную рябь песка в глазах, Зара пыталась осмыслить его слова, но изможденный мозг отказывался работать. Разом ощутив всю тяжесть обрушившейся на нее усталости, она легка, свернулась калачиком и позволила чугунным векам сомкнуть глаза. Аидара подложил ей под голову подушку, поправил упавшие на лицо волосы и ушел, оставив подопечную в объятиях тяжелого глубокого сна.
Первое, что почувствовала Зара при пробуждении, были налитые свинцом конечности и пульсирующая боль в голове — последствия чрезмерной траты энергии прошлой ночью. Прижав пальцы к вискам, девушка села, кое-как сориентировавшись в пространстве. Она у себя в шатре, но как она сюда попала? Впрочем, неважное, гораздо важнее, как чувствует себя Герхард.
Что-то было не так, девушка сразу это почувствовала, щурясь, выйдя на солнечный свет. Потухший костер, отсутствующий взгляд ученика Дугана, самостоятельно перевязывающего пораненные демоном руки.
Прибавив шагу, Зара направилась к палатке с раненым, но недоброе предчувствие уже всколыхнулось в сердце, стремительно, но верно подбираясь к горлу.
Гай. Сидит, ссутулившись, и выводит узоры веткой по земле. Вопреки обыкновению, не обратил на нее внимания, даже не покосился.
Предчувствие расправило крылья, коршуном взвилось вверх. Девушка уже не шла, а бежала.
У входа в палатку она столкнулась с Олафом. Внутрь он ее не пустил, на вопросы отвечать отказывался. Она отчаянно пыталась разглядеть что-то через его плечо, но попытки заранее были обречены на неудачу — мощная фигура загораживала просвет.
— Идите, позавтракайте, — посоветовал маг, — никуда он от Вас не денется.
Что-то ты не договариваешь, Олаф, будто бы я не вижу! Если Герхард спит, то почему ты меня к нему не пускаешь? И, вообще, почему так тихо, где Меллон и Дуган, почему все двигаются, как сонные мухи?
— Я не хочу есть, — выдавила из себя Зара. Она не уйдет, она хочет знать правду.
— Вам так кажется. Зара, мне, что, насильно Вас кормить? Вроде бы, взрослая девушка, не ребенок…
— Если я не ребенок, то почему Вы от меня что-то скрываете?
— Ничего я от Вас не скрываю, просто больному нужен покой.
— И уход. Я виновата в том, что случилось сегодня ночью.
— Да ни в чем Вы не виноваты, любой неопытный маг не почувствовал бы угрозы. Слава богам, сами живы остались! Ну, ступайте, — он подтолкнул ее к костру.
Еда не вызывала в ней никаких эмоций, девушка заставила себя съесть кусочек хлеба и выпить чаю только для поддержания сил. Апатично пережевывая пищу, она не сводила глаз с Олафа. Все-таки он странный, ничего не делает, смотрит на пустошь.
Не выдержав, Зара поднялась на ноги и решительно направилась к палатке с раненым. Они не убедят ее, что с Герхардом все в порядке, пока она его не увидит. В конце концов, он ближе ей, чем кому-либо из присутствующих: целых четыре года учились вместе, даже сидели рядом. Нельзя сказать, что они дружили, но ведь у нее ни с кем, кроме Бланш, близких отношений не сложилось.
— Я же сказал: он отдыхает, — как и в первый раз, на ее пути встал Олаф, но теперь она знала, чего от него ожидать.
Игнорируя попытки удержать ее, Зара перехватила взгляд мага и попробовала, как тогда с Гаем, подчинить Олафа своей воле. Глаза, подстегиваемые импульсами подсознания, стремительно начали менять цвет; как волна, диагональю по радужке заструилась вся палитра синевы, пока не взорвалась почти прозрачной лазурью, словно губка, впитывающей в себя солнечные лучи.
Волшебник пытался сопротивляться, но в этот раз неопытная э-эрри оказалась сильнее. В отличие от других, ее способностями управлял не разум, а чувства, поэтому они проявлялись так нерегулярно. Сейчас больше всего на свете она хотела войти к Герхарду, и оковы взгляда плотно обхватили жертву.
Удерживая Олафа на некотором расстоянии от себя, не сводя с него своих переливчатых глаз, Зара бочком скользнула в палатку, вслед ей полетело гневное:
— Послушайте, сеньорита, я уже, кажется, говорил Вам, что…
Но что, было уже неважно, девушка его просто не слышала, в изумлении уставившись на пустоту. Герхарда в палатке не было! Его вещи на месте, тут же свалены в одну кучу дорожные мешки остальных юношей, стоит кружка, бутылка с какой-то микстурой, постель разобрана, одеяло смято — а хозяина нет.