После его ухода Зара первым делом прошла в гардеробную и, обойдя свой сундук, распахнула дверцы одного из шкафов. В пропахшей фиалками пустоте ярким пятном выделялось бальное платье. Ручная работа, тончайшая вышивка, узор из драгоценных камней на груди. И удивительным образом оттеняет ее глаза. Внизу, на специальной полочке, стояли туфельки под цвет платью.
Девушка приложила к лицу шуршащую переливчатую ткань, закружилась по комнате, представляя, как она будет смотреться на ежегодном балу. Да, это не ее прежнее бальное платье, это вещь совсем другого порядка, статусная.
Осторожно убрав платье обратно в шкаф, Зара открыла сундук и извлекла свой повседневный наряд. Расправив школьную форму, она повесила ее рядом с дорогим парадным одеянием — какой разительный контраст!
Умывшись, переодевшись и заново причесав волосы, девушка вернулась в спальню, повернула ручку двери и вышла в коридор. Сориентироваться в личных покоях дворца Рандринов было непросто, а спросить, куда идти, не у кого, поэтому пришлось выбираться самой.
Зара плутала недолго: одна из дверей отворилась, выпустив Апполину. Уж она-то знала, где находится Ореховая столовая!
Ужин протекал скучно и монотонно, практически в полном молчании. Чтобы оно не казалось слишком тягостным, герцог задал дочери несколько вопросов на счет практики, немного оживившись при упоминании демонов и фрегойев.
— Значит, их вызвали фрегойи? — Рандрин задумчиво постукивал пальцами по столу. — Двое, и один был жрецом? Пожалуй, следует вызвать на заседание Совета всех троих магов, это может быть занятным. Опиши мне старшего, того, что был с медальоном.
Девушка постаралась максимально точно воспроизвести внешность и повадки фрегойя, сомневаясь, что это может принести какую-то пользу. Отец слушал ее внимательно, иногда останавливал и переспрашивал, а потом неожиданно назвал его имя.
— Но откуда? — удивленно захлопала глазами Зара.
— У каждого есть свои секреты, — пожал плечами Рэнальд. — Я уже опосредованно сталкивался с этим типом, когда искал убийц сестры. Он сын одного из их мелких князьков, по совместительству — жрец рода. Уже бывший, — усмехнулся он. — Та еще семейка: убийцы, некроманты, жрецы темных богов… Я рад, что одного из них уничтожили — меньше проблем.
— Ты уже видела свой подарок? — подала голос Апполина. Было видно, что ей неприятны разговоры о фрегойях.
— Платье? Да, спасибо, мне понравилось.
— И только? — разочарованно протянула кузина. — Я столько времени потратила, придумывая фасон, выбирая и заказывая ткань… Между прочим, она эльфийская! Когда наденешь, сразу почувствуешь.
— Так это ты? — прищурившись, Зара взглянула на отца.
— Согласись, было бы смешно, если бы этим занимался я. Я просто сказал, что тебе нужно, дал денег, а Апполина взяла на себя заботу обо всем остальном. Не думал, что тебя это расстроит.
— Ни капельки! Просто справедливее было бы назвать платье подарком Апполины.
— Называй, как хочешь, мне все равно. Зато второй подарок целиком и полностью мой. Да, представь себе, я потратил на него часть своего свободного времени, надеюсь, ты оценишь.
— Посмотрим, я никогда ничего не обещаю наперед.
Герцог улыбнулся, но промолчал, углубившись в содержимое своей тарелки.
— Вы когда-нибудь будете разговаривать, как родные люди? — вздохнула Апполина. — Все время колкости, настороженность, недоверие…
— Кто же из нас двоих не доверяет другому? — Рандрин удивленно взглянул на нее. — Если бы я не доверял Заре, то не признал бы ее своей дочерью. Да, по твоим понятиям, мы не похожи на нормальных людей, но ты всегда жила по своим собственным законам.
— Я живу по правильным законам, — вскинула голову племянница, пробудившись из привычного состояния бодрствования наяву. — А вы все выворачиваете с ног на голову, даже чувства.
— Эльфийская демагогия!
— Я не стану возражать, потому что спорить с тобой бесполезно, — вздохнула девушка. — Лучше покажи Заре свой подарок.
— Немного позже. Она спокойно потерпит до десерта.
В столовую вошел Симуус, подошел к герцогу и, наклонившись, прошептал что-то ему на ухо. Рэнальд на мгновение нахмурился, промокнул рот салфеткой и, извинившись перед дамами, вышел вслед за дворецким.
Подали десерт; обе девушки поглощали его в полном молчании. Казалось бы, кузины, знакомы больше года, ужинают под одной крышей, вместе бывают на одних и тех же приемах и званых обедах — а общих тем для разговора так и не нашлось.
Апполина жила своей собственной, внутренней, жизнью, скользя по поверхности реальности, возилась с растениями в саду, о чем-то шепталась с ними, пела им песни на певучем языке отца, два раза в неделю присутствовала в качестве консультанта на заседаниях какой-то комиссии, принимала редких посетителей, каждому из которых уделяла не более пятнадцати минут. Чем она занималась в остальное время, зачем запиралась у себя, где пропадала целыми днями, знал только дядя, но он не спешил удовлетворить чужое молчаливое любопытство.
Горячо любимый Апполиной хорек умер, и, чтобы она еще больше замкнулась в себе, герцог подарил ей щенка.
Вернулся Рандрин и, извинившись, занял свое место. Все его поведение говорило о том, что ему не терпится поскорее закончить ужин.
Когда последние крошки были съедены, а последние капли — выпиты, Зара, не дожидаясь, приглашения подошла к двери и направилась в сторону кабинета отца.
— Зара, ты куда?
— Как куда, за подарком.
— Завтра, Зара, сегодня у меня дела.
— Хорошо, раз Вам жалко уделить всего одну минуту своего драгоценного времени…
— Хорошо, идем! — махнул рукой герцог.
Приложив руку к замку, Рандрин отпер двери кабинета и знаком пригласил дочь войти. Пока он доставал что-то из секретера, Зара обошла вокруг массивного письменного стола и остановилась возле двери в приемную. Голоса. Значит, у отца посетители.
— Зара! — недовольно окликнул ее Рандрин, подошел и отвел подальше от двери.
Девушку это насторожило, захотелось во что бы то ни стало узнать, что за таинственные люди дожидаются в приемной, наверное, именно об их приходе и доложил перед десертом дворецкий. Но она была не из той породы, чтобы спросить об этом прямо, прекрасно понимая, что ничего, кроме раздражения и лжи, ее вопрос не вызовет.
И Зара сделала вид, что гости герцога ее совсем не интересуют.
— Держи! — Рандрин протянул дочери обитый черным бархатом футляр.
Девушка открыла замок (как же порой удобно обходиться без ключа!) — с алой внутренней обивки на нее глядели, переливались бриллианты.
— Ну, довольна? — отец попытался перехватить выражение ее глаз.
— Дорогое, — Зара провела пальцами по колье и закрыла футляр. — Спасибо, оно подойдет к моему новому платью.
— Я рад. А теперь иди, у меня дела.
Рандрин выставил ее из комнаты, наложив на дверь заклятие против подслушивания — значит, что-то важное, раз он даже ей не доверяет. Но девушка была не так проста, чтобы не догадаться, каким способом можно узнать, кто нанес визит в неурочное время. Мгновенно переместившись к дверям приемной (на этот раз у нее не возникло проблем с перемещением в пространстве, наверное, потому что расстояние было маленькое), она прильнула к замочной скважине.
Зара улыбнулась: не все предусмотрел Рэнальд Рандрин, не на все успел наложить заклинание. Она вся обратилась в слух, жадно ловя обрывки разговора, потом, осмелев, приоткрыла дверь. Двое, судя по внешнему виду, только что приехали: на сапогах — грязь, на одежде осела дорожная пыль. Говорят о каком-то человеке, его имя ни о чем ей не говорит. Этого человека где-то прячут, а потом хотят тайно перевезти в Айши, обсуждают, как и когда это сделать.
Видимо, герцог что-то почувствовал, потому что резко оборвал разговор и направился к двери в приемную. Легкий холодок по коже и шум в ушах подтвердили, что заклинание наложено.
Разочарованная, Зара отправилась к Апполине: нужно было узнать, как при помощи колдовства связаться с нужным человеком. В школе их этому не учили, спросить у отца не представлялось возможным, оставалась кузина, пусть просветит ее на тему магических порталов и пространственных зеркал.