- Н-да,- задумчиво вымолвил профессор, но тут же встрепенулся: - А вы знаете, что про ваши дела пишут американцы?
- Что оживление промыслов - это советская пропаганда? Чтож, они, пожалуй, правы. Мы не такие уж заурядные пропагандисты, ведь самый лучший вид пропаганды это дела, а дела у нас неплохие.
- Да, я также полагаю, что у нас еще будет немало случаев для подобной пропаганды. Вот об одном таком возможном случае я и хотел с вами поговорить. - Дубравин замолчал и задумался.
-Я вас слушаю, Николай Дмитриевич.-Трофимов поудобнее устроился в кресле, откинувшись на плетеную спинку. Помолчав немного, профессор начал:
- Приморские месторождения, как вам известно, находятся на линии Снежных гор, идущих к Приморску с северо-запада. Вдоль этой горной цепи повсюду нефть. Из всех месторождений, расположенных в полосе Снежных гор, Приморские-самые значительные. Снежные горы у Приморска не кончаются. Они лишь опускаются под море и уходят дальше, на юго-восток. По ту сторону моря цепь гор вновь поднимается, но уже не столь значительно, как здесь. Вдоль невысоких гор по ту сторону моря расположены нефтяные месторождения Кзыл-даг, Небитдаг, Султан-даг и многие другие. Нефтеносен и полуостров Асфальтовый.
Теперь давайте горную цепь мысленно разделим на три части: западную-по эту сторону моря, центральную-под морем и восточную - по ту сторону моря. Каждая часть длиной в несколько сот километров. Нефтеносность западной части возрастает по направлению к морю. По ту сторону моря нефтеносность горной полосы увеличивается с востока на запад, то есть тоже по направлению к морю, и самыми богатыми являются промыслы, расположенные на восточном побережьеморя. Теперь, что вы скажете о центральной части Mopской?-Николай Дмитриевич, опершись на спинку кресла, смотрел на Трофимова хитроватыми глазами.
Алексей Петрович молчал, пораженный. Он был удивлен не тем, что морское дно нефтеносно,-об этом он знал, к тому же мелководная прибрежная часть морского дна уже разрабатывалась и давала много нефти,- его поразил напрашивавшийся сам собою логический вывод: под морем скрыты наиболее богатые месторождения нефти. Алексей Петрович уже не раз задумывался, как добраться до нефти, скрытой многокилометровой толщей морского дна и мощным слоем воды.
Наконец инженер спросил:
- Значит, вы, Николай Дмитриевич, считаете, что наиболее, богатые залежи нефти находятся под морем?
- Я в этом совершенно уверен! Правда, мы еще плохо знаем геологическое строение морского дна. Однако факты, о которых я говорил, не оставляют ни малейшего сомнения в том, что под морем хранятся огромные богатства. Настало время позаботиться об этих богатствах.
- А какова глубина в этой части моря?-вставил Зарубин.
Дубравин, недовольный вмешательством корреспондента в разговор, всем корпусом повернулся в сторону Зарубина и ответил с иронией:
- Сущие пустяки, молодой человек. Каких-нибудь триста-четыреста метров. Можете перейти вброд.
Зарубин обиженно поджал губы.
- Николай Дмитриевич, разрешите, я вам переменю чай, ваш совсем остыл,-снова выручил Алексей Петрович.
- Что? Чай?- Хорошо, не возражаю.
- А вам, Павел Константинович, налить?
- Нет, нет, спасибо,- поспешно отказался Зарубин, хотя чаю ему хотелось.
Подвинув профессору вазочку с сахаром, Алексей Петрович задумчиво сказал, ни к кому не обращаясь:
- Да, задача трудная, но интересная и увлекательная. Есть над чем подумать.
- Так, знадит, по рукам!-и Дубравин протянул инжеяеру руку.
- Не понимаю, что значит-по рукам?
- Это значит,-давайте вместе думать о том, как взять морскую нефть, и не просто взять, а взять скорее.
Алексей Петрович недоуменно смотрел на профессора.
- Чтобы вам все было ясно, дорогой Алексей Петрович, скажу больше. Вы, может быть, знаете, что последние два года я возглавлял геологическую экспедицию, работавшую на восточном побережье моря. Эта экспедиция была очень плодотдорной. И, в частности, одним из важнейших результатов ее следует считать вывод о том, что под морским дном, между Приморским и Асфальтовым полуостровом, находятся богатейшее в мире месторождения нефти. О результатах разведочный работ я докладывал правительству, и мне сказали:
-А почему бы вам, товарищ Дубравин, не заняться этим делом?
Дубравин замолчал и из-под седых бровей в упор смотрел на Трофимова. Алексей Петрович молча чертил ложечкой на белой скатерти. Не в его манере было отвечать с ходу, нe подумавши.
Его лицо, казалось, не выражало ничего. Только шрам на левой щеке свидетельство о годах, проведенных на фронте,- стал заметно бледней. Мысли, вызванные словами профессора, сменяли одна другую. Он видел море, то бушующее и беспощадное, то безмятежности ласковое, но всегда щедрое к тем, кто умеет доставать его богатства. Трофимов почти физически ощущал нефтеносные песчаные массивы, придавленные многослойным пластом морского дна и тяжестью воды.
Ожидая продолжения разговора, не шевелясь, сидел и Зарубин. Корреспонденту казалось, что Алексей Петрович вот-вот заговорит. Но нарушил молчание профессор:
- Если вы, Алексей Петрович, согласны, то завтра вылетаем. Воронин все знает. Вот вызов.-И Дубравин передал Трофимову короткое письмо, подписанное министром.
Трофимов продолжал молчать, держа в руках письмо и не заглядывая в него.
- Ну, а если вы не согласны; то мне разрешено не вручать вам этот документ, и тогда вы о нем ничего не знаете.
- Нет, дело тут не только в моем согласии,- тихо и раздельно произнес Алексей Петрович.
- В чем же еще?
- Вот мы говорили с вами об оживлении мертвых промыслов. Но ведь еще далеко не все промыслы оживлены. Есть еще богатейшие нефтяные месторождения и залежи, хищнически загубленные еще до революции. Нефти в них уйма. Но она почти мертвая. Взять ее трудно. Да вот хотя бы промыслы Белые камни...
- Да, я помню. Когда-то там били тысячепудовые открытые фонтаны. А сколько газа зря выпустили!
- Вот-вот. Газ выпустили - и вся пластовая энергия ушла. Нефти там много, а отбираем мы ее в час по чайной ложке. И все потому, что вновь сообщить энергию пластам не можем. Пытались нагнетать в нефтеносные пласты газ, чтобы восстановить давление. Ничего не выходит. Эти старые, худые скважины, с грехом пополам зацементированные при царе Горохе, превратили промысел в решето. А с созданием законтурного водяного подпора совсем ничего не получается. Вода идет куда угодно, только в нужных пластах не держится, заливает нефтяные поля и еще больше портит дело. Вот если бы удалось изолировать нефтеносные пласты от водоносных, тогда бы можно было закачать в нефтяные залежи газ, восстановить давление и дать залежам законтурный водяной подбор. Подготавливаем мы кое-какое оружие против этой беды, но оно еще не готово. И мне бы хотелось это дело закончить.
- А кроме вас, Алексей Петрович, это дело некому возглавить?
- Нет, почему же,- улыбнулся Алексей Петрович.- Незаменимых людей не бывает.
- Ну вот и прекрасно! И министр мне сказал, что вы согласитесь.
- Министр? Откуда он мог знать?-удивился Алексей Петрович.
-На то он и министр, чтобы знать свои кадры.-Дубравин с отеческой теплотой посмотрел на Трофимова.
...Рассвет застал троих мужчин за беседой. Никто не мог сказать, когда ушла к себе Надежда Ивановна.
До вылета московского самолета оставалось еще несколько часов; все решили немного отдохнуть.
Но прежде чем лечь, Алексей Петрович сел за письменный стол и на чистом листке бумаги написал:
"О. П. Кирилловой. Что нужно сделать в первую очередь."
Алексей Петрович задумался. Сам не зная зачем, выдвинул средний ящик стола. Взгляд его остановился на лежавшей там, уже пожелтевшей, фотографии девушки с задорным взглядом. Он взял портрет и прислонил его к письменному прибору. Вот оно, невозвратное прошлое-и радостное и до боли тяжелое. Сразу стало душно. Алексей Петрович потянул за ворот, пуговица отлетела и скатилась на пол.
Иру Коврову он встретил на школьном выпускном вечере.
В тот день мать подарила ему новый светло-серый костюм и сама повязала галстук. Пройдя к зеркалу, он не узнал себя. Перед ним стоял совсем взрослый, смущенно улыбающийся молодой человек. Мать подошла и встала рядом, положив руку на его плечо. Так минуту стояли они молча. Потом он повернулся к ней и, слегка нагнувшись, поцеловал ее в шеку..