Не оставляло сомнений, что стражники были не прочь снять напряжение, вызванное ссорой, отыгравшись на арестанте.
— А вот это видел? — Варвар протянул ладонь вперед.
Блеск металла заставил первого-стражника подойти ближе к решетке. Алчность сделала свое дело, усыпив его бдительность. Он приподнял лампу повыше, чтобы разглядеть монеты, и на мгновение замешкался. С киммерийцем этого делать было нельзя ни в коем случае. Пущенный могучей и меткой рукой кинжал почти по самую рукоять засел в глазнице второго стражника, а стальные пальцы варвара, как капкан, сомкнулись на запястье первого. Тот не успел охнуть, как оказался накрепко припечатанным к решетке двери, вторая рука киммерийца цепко держала его за горло.
— Ключи у тебя? — ласково спросил варвар.
— А… а, да-а-а… — прохрипел стражник.
Конан освободил запястье, но продолжал сжимать горло начинавшего уже терять сознание стражника. Он отцепил ножны с мечом от его пояса и, найдя ключи, вложил их бедняге в правую руку.
— Открывай, не то тебе крышка, — чуть ослабив хватку, предложил ему киммериец и в подтверждение своих слов снова сжал пальцы.
У стражника едва хватило сил кивнуть головой. Было темно. Единственная лампа погасла — стражник выронил ее, когда летел к двери. Поэтому он довольно-таки долго прилаживал ключи, но вот, наконец, замок щелкнул, и дверь распахнулась. Конан отпустил своего противника, выскользнул из камеры, и мощным ударом кулака в лицо чуть было не размазал стражника об стену. Стук упавшего тела послужил доказательством того, что киммериец приложился от души. Прислушавшись, не слышно ли чего наверху, варвар осторожно поднялся из подвала. В караульном помещении было тихо, одиноко горела масляная лампа, отбрасывая неровный свет на расстеленный на полу потертый коврик, где валялась пара костей.
На старой деревянной лавке у стены стояли кувшин и две глиняные кружки. Киммериец потряс кувшин — там что-то булькнуло, Он налил себе полкружки вина и осушил одним духом, потом взял лампу и снова спустился вниз.
Картина, которую он увидел при свете лампы, была безрадостной — разумеется, для стражей порядка. У противоположных стен небольшого коридорчика, скорчившись, лежали два трупа: последнего удара киммериец, похоже, не рассчитал. Конан вытащил свой любимый кинжал из черепа стражника, вытер его о безрукавку несчастного, выбрал из двух мечей тот, который ему показался более достойным, и, не забыв обшарить кошельки своих бывших тюремщиков, поднялся наверх. Больше его ничего здесь не удерживало. Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Все было тихо. Запахнув поплотнее плащ, он вышел на улицу и, стараясь прижиматься к стенам домов и каменным изгородям, чтобы быть менее заметным, направился в сторону порта. В тот дом, где он оставил свои пожитки, варвар решил не возвращаться: береженого боги берегут.
В порту он надеялся найти какое-нибудь судно, которое отплывает в ближайшее время. Может быть, удастся там спрятаться на время, а потом имело смысл покинуть этот треклятый город. Действительно, всегда ему не везло в этом Аграпуре. Не стоило, пожалуй, сюда возвращаться!
Островерхая крыша сторожевой башни четко вырисовывалась на фоне освещенного луной неба, очистившегося от облаков. Яркие звезды весело перемигивались, лишь иногда исчезая в тени последних клочков рассеянных ветром туч. Ветер стих, и Саудан с удовлетворением воспринял эту перемену погоды: можно было не опасаться за сохранность его бесценной «Утренней звезды», которую несколько часов назад нещадно били поднятые ненастьем морские волны. Он постучал в дверь сторожевой башни. Ответа не было. Капитан постучал еще раз.
— Джемах! — Он заглянул в повозку. — Там вроде никого нет.
— Не может быть! — Купец спрыгнул на мостовую и направился к башне. — Здесь всегда сидят два или три стражника да еще арестованные.
Он сам стукнул в дверь — уже посильнее. Неожиданно она подалась и открылась, скрипя на старых петлях. Капитан и Джемах заглянули внутрь — там было темно и пусто.
— Здесь что-то не так! — воскликнул купец. — Дай-ка мне фонарь! — крикнул он слуге.
Саудан и Джемах поднялись в караульное помещение и, не найдя там никого, спустились вниз.
— Вот это да! — только и могли они вымолвить, увидев ту самую безрадостную картину, которую некоторое время назад наблюдал киммериец.
— Не повезло нам, — усмехнулся Джемах, — похоже, твой варвар сам позаботился о себе — и гораздо лучше, чем могли бы это сделать мы. Теперь его ищи-свищи!
— Делать нечего, — развел руками Саудан, — пойду опять в «Соленый лещ». Там один приятель обещал мне подобрать пару-тройку крепких парней. Конечно, такого, как этот киммериец, больше не найдешь. А, чтоб Нергал побрал этих пьяниц! — с досадой бросил он, вспомнив пирушку у начальника стражи.
— Да ладно уж, не кипятись, — усмехнулся Джемах, усаживаясь в повозку. — Неужели самому никогда не приходилось перебирать лишку?
— Всякое бывало, — угрюмо буркнул Саудан и направился вниз по узенькой улочке, туда, где призывно светился фонарь над входом в таверну.
В таверне, казалось, уже позабыли о недавнем происшествии: мальчишки сновали с подносами, матросы, успевшие изрядно нагрузиться, орали, обняв за плечи друг друга, какую-то залихватскую песню, а сидящие за соседними столами прихлопывали в ладоши.
Кое-кто из посетителей развлекался с местными красотками, усадив их к себе на колени, несколько человек, собравшись у одного из столов, играли в кости, криками приветствуя удачный ход, — словом, все происходило как всегда.
Саудан огляделся и, увидев у стойки Бахтара, оживленно беседующего с хозяином, двинулся туда сквозь сутолоку разгоряченных тел. Запахи пота, просоленных морем одежд, женских румян и мускуса, пряностей и свежего хлеба смешивались в невообразимом сочетании, которое ни с чем не спутаешь в любом городе у моря, — это был аромат портовой таверны.
— Ну, как наши дела? — подойдя к стойке, спросил капитан.
— Нашел тебе пятерку лучших рубак из этих кварталов — звери, а не ребята! — несколько хвастливо ответил Бахтар и, понизив голос, добавил: — Тут еще один хотел бы поговорить с тобой.
— Давай его сюда! — оглядывая зал, согласился Саудан.
— Выйдем, он ждет нас за углом, — предложил Бахтар.
— Что еще за тайны ослиной задницы? — выругался капитан.
— Пойдем, сам увидишь и решишь, — потянул его за рукав приятель.
Выйдя на улицу, Бахтар прошел несколько шагов вдоль стены таверны и тихонько свистнул.
— Я здесь. — Прямо перед Сауданом, отделившись от стены, выросла огромная фигура.
Капитан вздрогнул: он мог поклясться, что только что в неясном свете фонаря видел перед собой лишь неровные каменные плиты. Подошедший был громадного роста, а широкий развевавшийся плащ придавал его фигуре вообще необъятные размеры.
— Это ты ищешь людей к себе на корабль? — слегка откинув капюшон, спросил гигант, и Саудан узнал его голос.
— Конан? — изумленно выдохнул капитан.
— Да, меня зовут Конан. Ты что, знаешь меня?
— Я тебя ищу целый вечер, хотел вытащить из кутузки…
— Сами отпустили, — со смешком сказал киммериец. — Ты когда отплываешь?
— Послезавтра, — ответил Саудан, — но если тебе подойдет мое предложение, то можно переправить тебя на судно прямо сейчас.
— Твой приятель рассказал мне, чего ты хочешь, — перебил его варвар, — а мне сейчас больше всего подойдет побыстрей убраться отсюда. Да и вообще, давненько я не плавал на больших кораблях. Так что в цене сойдемся, не сомневайся.
— Тогда пошли, — скомандовал Саудан. — А ты, — он обратился к Бахтару, — держи язык за зубами и завтра приходи со своими головорезами. Я пришлю за вами лодку.
Корабль был большой, повидавший виды и всласть потрепанный морскими волнами. Однако мачты были надежными, как показалось Конану на первый взгляд, и такелаж выглядел совсем новеньким и крепким.
— Перед последней ходкой хозяин раскошелился на новые паруса, — словно прочтя его мысли, сказал Саудан.
— Я не поинтересовался даже, а куда ты, собственно, направляешься? — спросил киммериец. — Мне, вообще-то, нет до этого большого дела, лишь бы ноги отсюда унести.
— Я тебе скажу, когда мы отплывем, — понизив голос, сказал капитан. — Но скажу только тебе, а остальным этого знать не надо. Поскольку я решил сделать тебя командиром наемников на нашем корабле, путь наш будет тебе известен, но только после того, как мы выйдем в море, — еще раз повторил он.
«Вечно они устраивают какие-нибудь тайны, — с неудовольствием отметил про себя Конан, однако решил особо об этом не задумываться. — Что случится, то и случится — значит, так боги задумали, а мое дело — не зевать», — решил он.
Они прошли по палубе к заднему мостику и, открыв потемневшую дубовую дверь, начали спускаться по крутой лесенке вниз. Свет фонаря, который держал перед собой матрос, едва освещал узкий, уходящий к самой корме коридорчик, в котором с обеих сторон было несколько узких дверей. Киммериец, пригнув голову, чтобы не удариться о низкий потолок, шел следом за Сауданом.
— Вот здесь ты и разместишься, — открыв одну из дверей, сказал Саудан, приглашая варвара войти внутрь. — Рядом моя каюта, а напротив — каюта, в которой располагается наш хозяин, если он идет в плавание вместе с нами.