Я поставила галочку, вырвала лист с распиской и протянула ей. Вдова покорно пересчитала — шелест купюр смешивался с капаньем крана в мойке. Держалась она хорошо. Послушно расписалась в моем блокноте и старательным школьным почерком поставила дату.
Честно сказать, я взяла расписку вовсе не для артистичного официоза, а просто чтобы потом вдруг не возникло проблем. My way — не нарушать закон, и по возможности всегда этот факт фиксировать на тот случай, если когда-нибудь меня am Arsch packen. Пока что наш rendez-vous к вдове, несмотря на маскарад, являлся всего лишь актом передачи вещей покойного, что подтверждала расписка. А маскарад потом всегда можно объяснить тем, что я была шокирована случившимся и не хотела беспокоить вдову долгими объяснениями, кто я такая и как ко мне попали эти вещи.
— Скажите, ваш муж много пил? — продолжила я, перевернула лист и сразу начала писать вторую расписку для экономии времени.
Вдова замерла, всхлипнула, но быстро взяла себя в руки, и лицо ее снова обрело серьезность.
— В последний год — много.
— Понятно. Далее. Вспомните: у него были какие-то враги?
Она задумалась на миг, а потом помотала головой и вдруг с недоумением уставилась на мой костюм:
— Вы все-таки думаете, что это убийство?!
— Задать вам эти вопросы — моя обязанность, — мягко, но решительно ответила я. — Пожалуйста, вспомните.
— Я не знаю ничего об этом. Он никогда не упоминал про своих врагов.
— Хорошо, — продолжала я. — А друзья близкие у него были?
— Были, — кивнула она. — А зачем вам? Гена Азиатов, Митя Чумок, Валера Шашин.
— Продиктуйте их координаты. Вдова печально покачала головой.
— Как это понимать? — насторожилась я и требовательно постучала ручкой по листу.
— Они умерли, — объяснила вдова и всхлипнула. — Петя так и говорил: следующий я…
Я насторожилась и позволила этой настороженности отразиться на лице во всей полноте.
— Расскажите подробнее, — потребовала я. — Что с ними случилось?
— Азиатов разбился… У Чумока открылась язва желудка, долго лечился, и… Валера Шашин утонул…
Я подробно записала это на отдельном листе — уже для себя.
— Шашин сам утонул?
— Да, летом мы на море ездили. Пошел купаться и утонул — прямо на наших глазах. Мы думали, ныряет… Плавал отлично…
— Они пили? — спросила я в лоб. Вдова вздохнула и поджала губы.
— А как разбился Азиатов?
— Я не знаю. Петя просто сказал: Гены больше нет, разбился.
— Пьяный за руль сел? — спросила я.
— Не знаю.
Здесь мне следовало прямо спросить координаты их семей, но я представила себе еще три таких же разговора, и мне сразу захотелось встать и уйти. К счастью, вдова сама разрешила мои сомнения:
— Четыре друга были, — вздохнула она. — вместе в сборной когда-то играли.
— В сборной? — удивилась я.
Теперь я могла бы найти их самостоятельно.
— Да… Петя же играл в волейбол за сборную России. — Вдова помолчала и добавила с гордостью: — На олимпиадах выступали.
Это прозвучало неожиданно. Наш Кутузов действительно оказался совсем не прост.
— А где же награды? — не выдержала я. — Почему у вас дома ни одного кубка?
— Они в шкафу… Он не любил хвастаться…
Я с удовольствием поставила в блокноте многозначительную галочку и сочла этот вопрос закрытым — разыскать остальных олимпийцев сборной сумела бы даже Дарья Филипповна.
— Вы единственная наследница?
— Что? — спохватилась она. — Да…
Я задумчиво постучала ручкой по блокноту.
— Детей у вас нет?
— Нет.
— Почему?
Она вскинула на меня глаза:
— Послушайте, зачем вы мне эти вопросы задаете?!
— Положено.
— У меня нет детей, — произнесла она тихо. Я кивнула.
— Понимаю. Скажите, для чего ваш муж поехал в Москву?
— По делам… Я не знаю…
— С кем он планировал там встретиться?
— Я не знаю… — Она подняла на меня взгляд. — Вы все-таки считаете, что его… убили?