- Проваливай, мужика себе найди!
Была бы гоэта настоящим магом, сплела бы какое-то боевое заклинание, хотя бы разрывной шар, но, увы, ей приходилось рассчитывать на оружие и иллюзии. И на то, что ламия одна. Одиночки, они редко сбивались в стаи, но всякое случается.
Ламия изготовилась к прыжку, не сводя глаз с шеи жертвы. Нет, она не собиралась её прокусить - всего лишь задушить.
Эллина очертила флиссой дугу, демонстрируя серьёзность намерения обороняться. А свободной рукой торопливо выводила в воздухе руны, творя иллюзию собственного двойника. Ламии не сильны в магии, обмануть их не сложно.
- Развелось всякой дряни!
Шипящий, напоминавший клубок змей, чёрный шар врезался в ламию. Та коротко взвизгнула и рухнула наземь. Вернее, рухнуло то, что от неё осталось: обуглившийся скелет.
В воздухе запахло палёной плотью.
Малис погладил камень на перстне и махнул рукой Эллине:
- Как была неумехой, так и осталась. Хоть бы пару оборонительных заклинаний выучила! Ну, что уставилась? Бросай лошадь и иди сюда.
Гоэта убрала флиссу в ножны и нерешительно шагнула к некроманту.
- Шустрее ногами перебирай! - поторопил Малис, подхватил её под руку и потащил в самое сердце леса.
Некромант остановился перед, казалось, непроходимыми зарослями и лениво кивнул в их сторону:
- Он там. Четверти часа тебе хватит?
Эллина ответила утвердительно, а потом, не выдержав, задала все интересовавшие её вопросы:
- Ты знал мэтра Варрона? Ты убил актёра? Что ты сделаешь с этим человеком?
- Нет. Нет. И лучше тебе не знать. Удовлетворена? Твоя щепетильность, Линочка, иногда поражает. Кого ты жалеешь? Это просто тварь, которая вернёт долги богам.
- Он же живой! - воспротивилась его доводам гоэта.
- А ты нет? - удивлённо хмыкнул некромант, подтолкнув её к кустарнику. - Рассказывали, тебя тоже живой закопали. Так что давай, топай, взывай к его совести, читай морали, а я пока поищу местечко для ритуала.
Обездвиженный окровавленный торговец лежал на земле. Заслышав голоса, он закричал.
- Пусть его, - равнодушно успокоил Эллину Малис. - Они все кричат, только никто не слышит.
Гоэта передёрнула плечами и поёжилась. Она знала, что скрывалось за этими словами. Промолчала и остановилась в нескольких шагах от торговца, смотревшего на неё круглыми от ужаса глазами. Несомненно, узнал. И понял, что угодил в руки некроманта.
Эллина обернулась: как и обещал, Малис ушёл. И, похоже, отговорить его не удастся. Тогда лучше убить несчастного: всё человечнее. Некромант, конечно, придёт в ярость... и найдёт другую, невиновную жертву. Круг замкнулся.
Вздохнув, гоэта отбросила чувства, присела на корточки и пристально всмотрелась в глаза торговцу:
- Вы помните меня?
Он судорожно кивнул и взмолился отдать его в руки правосудия.
- Я не знал, что задумал тот господин, клянусь! Он заплатил, велел привести вас в нужное место - только и всего. Я не желал вашей смерти, знал бы, ни за что не согласился. Дагором клянусь!
Эллина пожевала губы. Она не верила и верила одновременно.
- Но вы бежали. И наверняка читали 'Жизнь Сатии'. Если вы такой законопослушный человек, то почему сразу не пошли с повинной в Следственное управление?
Торговец опустил глаза и пробормотал:
- Из-за денег и страха. Я... я не хотел в тюрьму.
- Я тоже не хотела умирать. А вы, похоже, были в курсе, что меня закопают, иначе бы так не перепугались в харчевне. Будто мертвеца увидели.
- Клянусь, я думал, он только попугает! Душой клянусь, госпожа!
Гоэта встала и направилась на поиски Малиса. Он может сколько угодно называть её дурой, но пленника надлежит отдать властям. Если в душе живёт хоть толика сомнения, преступник невиновен. Не стал бы Хаатер посвящать случайного человека в свои планы. И сбежал ведь торговец из Сатии не сразу - значит, не душегуб, а банальный трус.
Эллина жалела, что не успеет добраться до ближайшего гарнизонного поста прежде, чем некромант расправится с жертвой. Даже если она побежит, рискуя разбить колени о бурелом, то всё равно по возвращению застанет труп: дороги минимум полчаса.
- Всё, поговорила? - Малис нашёлся сам.
Гоэта кивнула и завела разговор о людском правосудии.
- Линочка, не лезь, а? Особенно под руку. А ещё лучше ступай отсюда и помалкивай. Слова любовника вспомни: я не по вашим законам живу. Подарок хочешь? Так и быть, какую-нибудь штучку, чтобы рот закрыла.
Эллина мотнула головой, но некроманта ответ не интересовал. Он задумался, а потом обещал оставить кое-что на её подушке:
- Если здесь заночуешь, получишь сюрприз. Сделаю живительное зелье. Кровотечения останавливает. Ты сколько весишь?
- Сто двадцать три фунта, - гоэта недоумевала, какое это имеет значение.
Оказалось, Малис высчитывал дозировку снадобья, чётко расписав, сколько капель надлежит пить и в чём зелье растворять, чтобы не ослабить эффект.
- Считай компенсацией за моральные терзания.
Некромант раздвинул кустарник и шагнул к торговцу. Легко перекинул его на плечо, будто ребёнка, и куда-то понёс.
Эллина решительно направилась следом, пытаясь воззвать не к совести, а инстинкту самосохранения. В итоге Малис велел помочь ему:
- Раз уж не ушла, то пользу приноси.
При виде замшелого камня ёкнуло сердце. Это, конечно, не алтарь, но гранит идеально подходит для тёмных ритуалов. Всё это гоэта вычитала в своё время в книгах: частично во время обучения, частично после бегства от Малиса.
Кинув ношу на землю, некромант попросил очистить камень ото мха и очертить его волнистым кругом. Сам же раздел жертву и сжёг её одежду.
Торговец молил о пощаде, сулил все свои сбережения и прочие услуги за жизнь - Малис остался глух. Зато у Эллины тряслись руки. Она спиной ощущала волны ужаса, исходившие от приговорённого.
Некромант положил обездвиженную жертву на камень и достал нож. Обернувшись к зелёно-бледной гоэте, Малис отправил её гулять: