Плотная девочка с копной косичек в засаленных цветных ленточках, прикрытая какой-то замурзанной рубашонкой, тяжело поднимается и делает два шага вперёд, подволакивая ногу. На колене и выше - багровый шрам, нога плохо сгибается. Волк в сердцах сплёвывает:
- Еретичка - хромая!
- Так и прошу полторы тысячи, это ж не деньги за боевой трофей, - невозмутимо возражает бесплотный. - Хромота не помеха, родит нормально...
- Ага, хромая не сбежит, безрукая ножом не пырнёт, а безголовая вообще сокровище, а не рабыня - лежит себе тихо, ни есть, ни пить не просит! Ври, да знай меру!
- Смотри-ка, а вон та, сзади... Молоденькая...
- Ты, глазастая... подойди-ка!
Совсем юная девочка с тяжёлой волной косичек почти по пояс длиной, действительно глазастая, как котёнок, прикрывая руками грудь под распахивающейся вышитой безрукавкой, с трудом встаёт. Её штаны не сходятся на животе, слишком большом для тоненькой фигурки.
- Ах, гуо тебя подери совсем! Эта же - беременная! Сколько ж её брали все, кто хотел! До, после и во время! Ты, бесплотный, совесть потерял!
- Будто тебе лишний раб помешает, - бесплотный пожимает плечами, утрируя удивление. - Подумаешь! Все женщины рожают...
- Мне нужно, чтобы моих детей рожала, дубина ты!
- Стоп! - красавчик ухмыляется. - Сколько за беременную девку?
- Тысяча "солнышек".
- Пятьсот. И я её возьму. И не спорь - всё равно она тебе ни к чему. Жрёт ведь, как не в себя, а? Так вот, пятьсот - рискну. И она у меня родит прямо сейчас - а если выживет, пригодится моим людям.
- Идёт. Эй, ты... купили тебя.
Девочка шарахается назад, охранник толкает её к волку, а я успеваю подумать, что моё личное время наблюдать кончилось и надо вмешаться - и тут Ри-Ё стремительно бросается вперёд, выхватывая меч на ходу:
- Не смей её трогать, скот! - выкрикивает он волку в лицо, оттолкнув девчонку в сторону и заслонив собой.
Волк поражён. Похоже, понял, несмотря на невозможное произношение Ри-Ё.
- Откуда ты взялся, язычник? Она моя! - и едва успевает парировать удар.
- Остановите их! - визжит бесплотный пронзительно.
- Ник, присмотри за женщинами, - командует Ар-Нель, обнажая свой вассальский клинок, а наши волчицы, не сговариваясь и не дожидаясь приказа, хватаются за оружие.
Доля секунды - и я в центре драки. Единственное, что я могу сделать, это убрать беременную - я хватаю её в охапку и тащу в сторону. Она лёгонькая, как ребёнок, цепляется за меня тонкими пальцами, я подхватываю её под колени - на руках надёжнее - а Юу с мечом в правой руке и ножом в левой прикрывает нас с ней от чужих бойцов, которые непонятно откуда взялись.
- Уйди, уйди с ней отсюда, я прикрою! - кричит Юу.
Я успеваю заметить, что Ри-Ё рубится с красавчиком, и они сворачивают стойку навеса. Девочка на ломаном лянчинском просит: "Поставить меня, человек! Поставить Хинки-Кью на земля!" - но я бегу с ней к ювелирным рядам, где почти безлюдно, почему-то думая не об опасности, а о птичьей невесомости её тела. Юу вспарывает щёку и шею какому-то набежавшему верзиле, так и не успевшему перезарядить пистолет - и хромая еретичка лупит бесплотного работорговца откуда-то выдернутым колом, ломая ему протянутые руки - кто-то дико кричит, кто-то стреляет - и волчица-лянчинка с северной косой падает на колени, схватившись за грудь, а её подруга сносит голову стрелку - точно и легко, как с манекена - кровь фонтаном...
Базар превращается в дурдом или поле битвы. Я теряю из виду своих друзей, девочка гладит меня по лицу и жарко шепчет в самое ухо: "Человек, дать нож Хинки-Кью ради Творец!" - чужие волки крушат лотки и прилавки, летят лепёшки, побрякушки, цветные тряпки. Полуголая девчонка с зашитой раной рубится мясницким тесаком с высоченным волчарой, её рана открылась и кровь течёт, но на её лице - свирепый азарт. Мирный селянин, улучив момент, надевает на голову подвернувшегося стражника с хлыстом корзину с сущёными плодами, и ударяет сверху по корзине двумя сцепленными кулаками, и улыбается улыбкой чистого экстаза и небесной детской радости. Волчица добивает раненого, втыкая лезвие в его горло. Эткуру отшвыривает ногой треснувший горшок и вытирает чистым платком окровавленный меч - увидев его, я понимаю, что к нашим подоспело подкрепление.
Это - не базарная драка, это - наш первый бой, похоже на то. И наши одерживают в этом бою уверенную победу. Плебс, прячась за грудами корзин и горшков, за штабелями тюков и свёртков ткани, наблюдает за нами упоённо, только что не аплодирует. Самые смелые пользуются моментом и сводят счёты: мужик, продававший муку и зерно, мешком, как пращой, сбивает волка с ног и пинает каблуками: "Помнишь моего Геллу, помнишь, а, пиявка ты ползучая?!" Где-то за грудой корзин скулит покалеченный работорговец.
Анну с обнажённым и окровавленным мечом в руке идёт по проходу между торговыми рядами, давя рассыпанные плоды, лиловые, похожие на баклажаны, и наступая в кровавые лужи. Плебеи поднимают с земли тело волчицы, красавицы в крутых кудряшках, распоротое под левой грудью, и кладут на пушистый ковёр в райских розах. Ко мне подходит Ри-Ё, размазывая кровь по лицу; за ним, сильно хромая, идёт девчонка из Шаоя, держа мясницкий нож, как боевое оружие - половина её лица превратилась в сплошной синяк, но она жестоко улыбается.
Я, наконец, ставлю Хинки-Кью на землю. Подошедший Олу накидывает на её плечи плащ из бархатистой дорогой материи - торговец тканями, владелец плаща, не думает возражать. Разошедшийся шов полуголой девчонки пожилой селянин мажет чем-то жирным и серым из маленького горшочка - и бинтует чистой полосой белого полотна. Молодой парнишка зачерпывает воду из круглого бассейна в синих изразцах широкой глиняной миской, протягивает Ри-Ё и Юу - они умываются и смотрят друг на друга. Юу говорит:
- Ты сумасшедший, Най, - и это звучит, как комплимент.
Ри-Ё только кивает, он устал. Находит меня взглядом, подходит, тыкается головой в плечо, как когда-то давным-давно на площадке в Квартале Придорожных Цветов.
- Простите, Учитель, - говорит он еле слышно.
- Не за что, - отзываюсь я и глажу его по спине. Да, он мой ученик. Хороший ученик, надо сказать. - Всё правильно.
- Вот круто! - говорит Эткуру совершенно счастливым тоном.
Ви-Э сооружает утрированно-кровожадную мину, поглаживая лезвие лянчинского меча. Скептический оружейник, обтирая от крови жуткого вида тесак, ухмыляется: "Возьми, возьми себе насовсем. Дарю. Молодец девчонка!"
- А Ар-Неля никто не видел? - спрашивает Анну.
И тут я понимаю, что точно, Ар-Нель куда-то пропал ещё тогда, когда Юу и Ри-Ё громили навес работорговца и всё вокруг.
- Может, его ранили? - тихо спрашивает Ри-Ё. - Я видел, он с кем-то рубился...
- Найдите Ар-Неля! - приказывает Элсу стоящим рядом волчицам.
- Живой, раненый или мёртвый - куда он денется? - говорит Эткуру.
Мы разыскиваем Ар-Неля и подсчитываем потери. У нас - четверо убитых: две девочки, кшинасский парень и лянчинский бесплотный, а ещё можно считать нашими трёх убитых рабынь, которые пытались драться без оружия, и двоих торговцев, которых убили здешние волки, когда те ввязались в свалку. Весь базар - на нашей стороне: я вижу, как плебеи обходятся с нашими мёртвыми и ранеными девочками, не трогая убитых здешних волков - а их вышло десятка два. Волчица с растрёпанными волосами, в разодранной рубахе, стоит на коленях над телом северянина, вцепившись ногтями в собственные щёки и даже, кажется, не осознавая этого; слёзы текут по её окаменевшему лицу, смешиваясь со струйками крови. На груди пожилого торговца с разбитой головой лежит мальчик лет двенадцати-тринадцати, рыдая без слёз. Тело рабыни, которой вспороли живот снизу доверху, местные парни заворачивают в чистое полотно - и на нём проступают алые пятна.
Ар-Неля нигде нет - ни живым, ни мёртвым.
- Да некуда ж ему деваться! - восклицает Дин-Ли, разводя руками. - Я, кажется, видел, как он рубился с каким-то типом... Не провалился же он сквозь землю...
- Согласен, - говорит Элсу. - Ар-Нель - последний, кто сбежал бы из драки. Я тоже не понимаю.
- Львята, - окликает волчица из нашего "эскорта", отбрасывая со лба мокрую чёлку, - наверное, это не имеет значения, но я видела... синих. Посвящённых. Они на нас смотрели.
- Я тоже видела, - задумчиво говорит Кору. - У въезда на базар, в харчевне, сяшми пили и делали вид, что беседуют... Что синим делать в Хундуне весной? Я, кажется, даже сказала Элсу...
Элсу взмахивает рукой в досаде. У него почти виноватый вид.
- Что делать синим... следить за нами! - Анну сжимает кулаки. - Бэру, преисподняя его поглоти, святой человек, тварь бессердечная! Ар-Нель-то ему зачем?! Я ему нужен!
- А что ты сделаешь за жизнь Ар-Неля, брат? - спрашивает Эткуру хмуро. - Много ведь...
- Не знаю, что сделаю за его жизнь, - отвечает Анну и его ноздри бешено раздуваются, - но точно знаю, что сделаю за его смерть. Разнесу Синюю Цитадель в щебень. Убью Дракона. И буду просить тебя коленопреклоненно, брат, чтобы ты запретил синих стражей до скончания века.
- Искать белый парень? - спрашивает хромая шаоя, присаживаясь на мешки. - С коса? С прямой меч? С куртка воротник вот так? Да?