Где-то там, внизу, находился зал, в котором была оставлена сегодняшняя жертва на радость владыке Мрака или тем его слугам, которых он изберет, чтобы насладиться ею .от его имени.
Место, в котором Джереми оказался сейчас, изобиловало нагромождениями сталактитов и сталагмитов - каменных сосулек, свисавших с потолка или поднимавшихся снизу вверх, с пола пещеры. Среди этих фигурных каменных наростов легко было укрыться, особенно в такой темноте.
Но, хотя Джереми и старался прятаться в тени, так же как и за каменными выступами, он отлично знал, что темнота - его враг, а солнечный свет - друг, пусть даже такой слабый и рассеянный, какой проникал внутрь Пещеры.
Некоторые воины Аида были вооружены и луками со стрелами, но в ближнем бою да при таком плохом освещении большинство солдат предпочитали применять другое оружие. Поэтому Джереми-Аполлон, пробираясь между телами поверженных врагов, наклонялся к ним и проверял, не осталось ли кого в живых, - а заодно и пополнял свой опустевший колчан новыми запасами стрел. В колчане одной из своих жертв он нашел три более-менее приличных стрелы и ещё пять забрал у другого мертвого солдата. Джереми уже понял, что вовсе не так уж важно, насколько хорошо сделана стрела и насколько острый и крепкий у неё наконечник, - любая стрела все равно несла с собой неминуемую смерть, если божественный Стрелок, который спускал её с тетивы, желал убивать.
Довольно скоро воины-люди из посланного Врагом отряда, которые ещё держались на ногах, отступили и скрылись в глубине Пещеры, оставив на полу зала с полдюжины своих товарищей, которые уже никогда не будут ни с кем сражаться. Там, дальше внизу, было довольно светло, потому что человеческие глаза без света ничего не смогли бы увидеть.
Джереми упорно двинулся дальше, в следующий зал Пещеры, который был расположен ещё глубже под землей.
Несколько обеспокоенный долгим отсутствием Джонатана, ученый рискнул подобраться поближе и остановился примерно в пятидесяти ярдах от главного входа в Пещеру. Там Арнобий вскарабкался на дерево и устроился в таком месте, откуда открывался прекрасный вид, - на толстой ветке в пятнадцати футах над землей. С этого высокого насеста можно было хорошо рассмотреть не только то, что творится возле самых Врат, но и что происходит в низинах под горой.
Осмотревшись по сторонам с этого передового поста, Арнобий смог лучше оценить обстановку вокруг Пещеры. В течение многих божественных циклов, которые иногда продолжались по нескольку веков, огромные толпы паломников, движимые религиозным рвением, стекались к этому священному месту. Неисчислимые тысячи пилигримов, год за годом приходивших поклониться святыне и просить совета и помощи у Оракула, за сотни .лет протоптали в окрестных лесах множество извилистых тропинок, В последнее время паломничество к Оракулу после долгого забвения, похоже, снова обрело былую популярность.
Таким образом, здесь находилось самое знаменитое в мире место предсказаний и пророчеств. Как человек, живо интересовавшийся божествами и их историей, Арнобий, сколько себя помнил, всегда хотел прийти к Оракулу. Но всякий раз как-то так получалось, что он считал себя не готовым к этому или недостойным такой чести, или же он почему-то не успевал завершить все надлежащие приготовления.
Последние несколько месяцев Пещера Оракула стала ассоциироваться в представлении людей с именем Аполлона, - поскольку было общеизвестно, что именно здесь этот бог недавно погиб.
Арнобий никак не мог толком уразуметь, чем тут занимаются все эти люди - бездельники и тунеядцы, которые удобно устроились у Врат Пещеры, и, судя по всему, считали, что присматривают за Оракулом.
Немного понаблюдав за тем, что творится у входа, Арнобий подумал: "Невзирая на то что истинная сила находится глубоко внизу, в Подземном мире - и они прекрасно об этом знают, - эти люди придумали собирать пошлину со всех, кто совершает паломничество к Оракулу. Если бы сильная группа пилигримов отказалась платить, - вряд ли эти служки решились бы настаивать".
Ученый задумался о том, оказывают ли эти люди какое-нибудь влияние на произносимые пифией предсказания. И насколько сам Аид, их господин, заинтересован в таких вопросах? Возможно, эти служители устроили здесь эту лавочку на таких же законных основаниях, как и любая другая группа людей? Может быть, эти люди просто стараются заработать на жизнь, - естественно, всякий хотел бы обеспечить себе жизнь получше, если уж подвернулась такая возможность. Однако, как бы то ни было, все прорицания в последнее время оказываются обманными - все без исключения.
Арнобий полагал, что когда-то, давным-давно, все здесь происходило совсем по-другому. А теперь здесь всем заправляет какая-то кучка отщепенцев. Ходили слухи, что здешние мошенники содержат полубезумную женщину, которая умеет, когда нужно, убедительно изображать состояние транса - так, что обычные пилигримы принимают её ужимки за чистую монету.
Арнобию пришлось признать, что его отец - далеко не единственный военачальник, который дорого дал бы за возможность подсовывать своим врагам те прорицания, какие надо. А если честно, - скорее всего лорда Виктора такое святотатство смутило бы гораздо меньше, чем любого другого. Лорд Виктор был одним из многих могущественных владык, которые очень хотели бы взять это место под контроль, - но в то же время большинство этих лордов не желали слишком тесно связываться с делами Оракула.
Арнобий постепенно начал приходить к заключению, что, любые человеческие попытки понять богов, заведомо обречены на неудачу. Вот люди это совсем другое дело. Их понять гораздо проще. И они гораздо легче соглашаются, чтобы ими кто-то управлял.
Ученый очень беспокоился из-за того, что мог натворить в Пещере Джонатан, который бросился туда как одержимый. Как оказалось, даже нынешний практичный и рассудительный Арнобий все-таки относился к этому Оракулу достаточно почтительно.
Еще Арнобий подумал о том, действительно ли где-то там, в глубине Пещеры, было место смертельной схватки двух богов? Как ни странно, но когда Арнобий оказался здесь, возле Пещеры-в-Горе, все, что касалось богов и магии, стало для него каким-то далеким и неправдоподобным.
И напротив, практические вопросы политики и военных действий, похоже, сделались для него такими же ясными и жизненным, как сама эта Гора. Арнобий не понимал, почему он так долго не замечал собственных интересов и способностей в этих сферах деятельности.
Ферранте держался неподалеку, и вскоре ученый отправил молодого солдата на разведку.
- Я полагаю, Джонатан обязательно попадет там в какие-нибудь неприятности или совершит какую-нибудь глупость. Если найдешь его, - вели немедленно убираться оттуда. Пусть сразу же возвращается сюда.
- А как насчет девушки, сэр?
- Ну... Если встретишь её, скажи, чтобы тоже шла сюда. - Арнобий жестом задержал сержанта, чтобы тот выслушал ещё кое-какие приказания. - С другой стороны, можешь сказать ей, чтобы возвращалась домой, если хочет. Наверное, так будет для неё даже лучше.
Сержант Ферранте отсалютовал и поспешил исполнять приказ, а Арнобий продолжил свои наблюдения за окрестностями. Он задумался о том, заметит ли его здесь, на дереве, кто-нибудь из людей, толпящихся у Врат Пещеры? Эти размышления привели его к мысли о том, во что он сейчас одет. Быстро оглядев себя, ученый отметил, что за последние несколько дней, прошедших после нападения бандитов, он стал одеваться совсем иначе, чем в Академии.
И дело было вовсе не в том, что он старался выглядеть повоинственнее, - во всяком случае, сознательно Арнобий ничего такого не делал. Но если принять во внимание, чем ему сейчас приходится заниматься, то такой стиль одежды кажется вполне разумным, - множество всякого оружия, широкополая шляпа с ремешком, затянутым под подбородком, простая куртка с несколькими карманами и грубые, но крепкие сапоги.
Тут Арнобий подумал, что ему надо бы ещё кое-чему обучиться, и поскорее, - например, обращению с оружием. Ведь следующий противник, с которым столкнет его судьба, может оказаться гораздо более искусным в этой области, чем перепуганный разбойник, к тому же уже изжаленный пчелами. Не то чтобы Арнобий собирался в дальнейшем решать все вопросы мечом и копьем просто ему обязательно надо было научиться владеть ими, вот и все. Ученый уже узнал на собственном опыте, что далеко не всегда можно полагаться на чужое умение, - не всегда у тебя под рукой есть обученные профессиональные воины.
Таким образом, Арнобий просто вынужден был совершенно по-иному взглянуть на мир. И, к своему немалому удивлению, он обнаружил, что сумел довольно неплохо приспособиться к новой роли, - впрочем, у Арнобия всегда хорошо получалось заставлять других следовать за собой. Наверное, этот талант у него был, просто ещё совсем недавно не возникало нужды проявлять свои способности в деле. Те деревенские парни с воодушевлением шли за ним в битву и подчинялись каждому его приказу. Бывали, правда, и исключения - к примеру, этот чудак Джонатан...
А не Джонатан ли это - вон там, шагает прямо к Вратам Пещеры? Правда, тот парень кажется гораздо выше ростом, чем слуга Арнобия, и двигается он вовсе не как простолюдин, привыкший к грязной работе... Но такие рыже-черные волосы во всем мире есть только у Джонатана. Но вот, развеивая всякие сомнения, показался и сержант Ферранте - его Арнобий узнал сразу. Ферранте спешил следом за тем парнем с разноцветной шевелюрой.
Неторопливые размышления наблюдателя были внезапно прерваны поднявшейся у входа в Пещеру суматохой. Сперва Арнобий никак не мог понять, из-за чего все так засуетились. До него доносились некоторые слова, которые выкрикивали люди там, внизу, - но поначалу эти слова казались Арнобию полной бессмыслицей.
Первое слово, которое он расслышал, было: "Аполлон!" А потом кто-то из воинов Калаха закричал: "К оружию!"
Внезапно Арнобия словно озарило: неужели все эти люди внизу могли действительно принять его слугу Джонатана за очередное воплощение бога Аполлона?!
Арнобий принялся обдумывать такую возможность, но его размышления были неожиданно прерваны: на соседней ветке, на расстоянии чуть больше вытянутой руки, словно из воздуха возникло худощавое создание в маске вроде тех, какие надевают на сцене комические актеры, в простом костюме, по которому невозможно было определить пол, - свободная рубашка и штаны обычного покроя, все это неброского коричнево-серого цвета, а на ногах ярко-красные сандалии. Ученый с первого взгляда понял, что перед ним какой-то бог или богиня, но почему-то совершенно не удивился.
Смертный и божество долго созерцали друг друга, не произнося ни слова. Лицо бога было скрыто за шутовской маской, но Арнобий чувствовал, что тот внимательно его изучает. Привидевшееся ему божество сидело на своей ветке так естественно и непринужденно, что ученый почему-то совершенно не разволновался. Как будто он всю свою жизнь знал, что рано или поздно вот так, наяву, встретится с каким-нибудь богом.
Наконец, когда оба достаточно подробно рассмотрели один другого, Арнобий прокашлялся и уверенно сказал:
- Ты - Трикстер.
Бог не ответил.
Прошло ещё с полминуты, а божество по-прежнему хранило молчание. Тогда ученый снова попробовал начать разговор:
- Если ты бог... - договаривать он не стал.
Фигура в маске наклонилась к нему. Голос, который раздался из-под маски, был женским и звучал до странности знакомо:
- Если? Хорошее слово - "если"! А кем ещё я могу быть, если сижу вот здесь? Мартышкой вроде тебя? Тебе всегда не хватало соображения, - ты не способен узнать бога, даже когда он стоит перед тобой и старается привлечь твое внимание.
- Я...
- Заткнись! - приказ прозвучал столь властно, что ученый повиновался, не задумываясь. - Ты на редкость тупоумный человек, Арнобий, даже для ученого из Академии. - Богиня скрестила ноги и пошевелила ступнями, привлекая внимание Арнобия к своим замечательным красным сандалиям.
А потом она подняла маленькую ручку, сдернула маску и отшвырнула её прочь, открыв такое знакомое лицо - лицо женщины, которая некогда была помощницей ученого, его любовницей и рабыней.
- Карлотта! - Услышав знакомый голос, Арнобий подумал, что ему просто показалось, но теперь, увидев её собственными глазами, ученый безмерно удивился. Ему даже пришлось ухватиться за ветку, чтобы не упасть с дерева.
Знакомые зеленоватые глаза смотрели на него с ненавистью.
- Надо же! Значит, ты не забыл, как меня зовут? Неужели тебе больше нечего мне сказать, господин! Последнее слово Карлотта выговорила с нескрываемой издевкой.
Очень осторожно - место, на котором он сидел, было не слишком безопасным, - Арнобий в растерянности развел руки в стороны. Он был так потрясен, что, казалось, мысли его парили где-то отдельно от головы.
- А что я должен сказать? Карлотта насмешливо улыбнулась.
- Да так, ничего особенного. Ничего, зато я много могу тебе порассказать. Я могу читать наставления и раздавать приказы.