И тогда Джереми, чувствуя, что на этот раз и голос, и слова - его собственные, неожиданно для себя самого сказал:
- Мое Солнце действительно велико. В сравнении с ним твоя Пещера просто пылинка, которую носит ветер!
Сумрачная фигура восприняла его ответ, как ответ Аполлона.
- Я не нуждаюсь в жалости, Солнечный бог, и сам никого не жалею. Эта Пещера - всего лишь маленькая комнатка, но для этого мира она даже слишком велика, - гигантские глыбы непроглядного мрака шевельнулись - черные кляксы на черном же фоне, - Аид пожал плечами. - Мои владения неизмеримо обширнее. Что такое твое Солнце? Оно может ослепить тех, кто подберется к нему слишком близко, но в моей Великой Тьме никто его даже не увидит. Посмотри на ночное небо, если не веришь.
- Я видел ночное небо, - сказал Аполлон. А Джереми, внезапно вспомнив кое-что еще, добавил своим собственным голосом: - Но я видел и звезды!
Владыка Подземного мира, казалось, пропустил мимо ушей оба их ответа. Огромная черная клякса снова зашевелилась, - Аид перебирал пальцами темную цепь, которая висела у него на шее, - наверное, в качестве украшения.
- Значит, ты не оставил мысли о войне? Тогда оставь надежду, Труженик, пастырь стад, взраститель садов. "Оставь надежды всяк сюда входящий"! - и владыка Мрака, довольный собой, расхохотался.
Благодаря своей новой памяти Джереми узнал цитату.
У юноши сложилось впечатление, что это воплощение Аида-Плутона напрочь забыло, каково это - быть человеком, и возомнило, что было богом всегда. Прискорбное заблуждение...
Аполлон помнил все совсем иначе. Он прекрасно знал, сколько человеческого было изначально в этом аватаре Аида, - по крайней мере, до того, как человеческие черты растворились в божественной сущности. И имя, и прежний облик этого человека хранились в глубинах памяти Аполлона, в которые Джереми до сих пор старался не заглядывать, - впрочем, юноша решил, что человеческое прошлое все равно уже не имеет для нынешнего воплощения Аида никакого значения.
Боги сошлись и начали сражаться - Джереми вытащил стрелу и натянул лук. Парню пришлось собрать в кулак всю свою отвагу, чтобы не воспротивиться желанию Аполлона вступить в бой.
Непроглядный мрак и тишина окружали Джереми-Аполлона со всех сторон, слышался лишь отдаленный плеск падающих капель воды. Из этой безмолвной темноты вылетел угловатый кусок скалы, по размеру больше человеческой головы, и полетел в Джереми - но не слишком быстро, так что юноша легко смог увернуться. Громадный метательный снаряд пролетел мимо и врезался в дальнюю стену, круша на своем пути сосульки сталагмитов. Бросок был сделан явно не в полную силу, - Аид не намеревался убивать юношу этим камнем, скорее он надеялся, что после такого первого удара Аполлон ослабит бдительность, станет более беспечным и самонадеянным.
Когда Джереми-Аполлон подобрался поближе, то смог несколько лучше разглядеть своего чудовищного врага. Юноша ожидал увидеть могучего гиганта, но перед ним был человек самого обычного роста, не выше его самого - и это открытие очень встревожило Джереми. Потом он понял, что эта человеческая фигурка и есть то тело, в котором живет теперь его Враг, - а значит, и он тоже когда-то был обыкновенным человеком, как и сам Джереми.
Аполлон-Стрелок вскинул лук и выпустил стрелу, которая так же метко полетела в цель, как и прежде, - но на этот раз его выстрел оказался безрезультатным. Клубящаяся вокруг Врага тьма просто поглотила стрелу. Для этого Врага попадания обычных стрел, выпущенных из обычного лука, очевидно, были все равно, что уколы зубочисткой.
Владыка Подземного мира испустил ужасающий рев, который пугал ничуть не меньше, чем полное безмолвие.
Аполлону и раньше приходилось слышать подобное, так что он не особенно впечатлился. Он в это время лихорадочно пытался вспомнить, каким ещё оружием может располагать Аид.
От стен пещеры отделились огромные, величиной с целый дом, куски скалы и стали крениться одна к другой, чтобы поймать Аполлона в ловушку и раздавить его. И снова подвижное юношеское тело, в которое вселился Аполлон, сумело ловко ускользнуть в сторону и избежать опасности. Но тут Аполлон уловил некоторые весьма специфические звуки и запахи - и понял, что Аид пытается вытащить сюда расплавленную каменную глыбу откуда-то из глубины Пещеры.
И Аполлон не дал своему врагу времени довести задуманное до конца. Он нанес несколько ударов кулаками и ногами по стене Пещеры, выломал в ней отверстие - и через это отверстие в глубину подземелья хлынули потоки солнечного света. Ну и, конечно же, все это время юноша не переставал осыпать врага стрелами.
Невозможно было узнать, нанесли ли серьезный урон Аиду эти неуклюжие деревянные стрелы или более быстрые солнечные лучи, которые Аполлон тоже метал теперь во врага, - владыка Мрака прятал свое сердце за огромной каменной глыбой. Стрелы и солнечные лучи больно жалили Врага, ранили, но не убивали.
Аид взревел ещё яростнее и рванулся назад, в глубины Пещеры, каким-то образом заставив тьму сгуститься и хлынуть потоками вязкой жидкости по каменному полу - надеясь замедлить быстроту движений Аполлона и поколебать его боевой дух. У Джереми появилось такое ощущение, будто эта вязкая тьма жадно впивается в его тело, и если бы он был только обычным человеком, тьма поглотила бы его и засосала в глубь земли.
Однако каким-то шестым чувством Джереми понял, что Аид тоже, как и Аполлон, стал слабее после их предыдущей смертельной схватки. Владыке Подземного мира тоже приходилось действовать в тесном контакте с сознанием и телом какого-то человека, и этот человек точно так же, как и Джереми, может полностью истощиться, когда израсходует все свои силы в этой тяжелой битве.
Аполлон не помнил, кем был тот человек, который последним надел Лик Аида, - а может, Джереми просто не смог погрузиться в память божества настолько глубоко, чтобы добыть эти сведения. Но юноше и так было ясно, что человеческая личность этого мужчины или женщины значительно пострадала от союза с Аидом.
Судя по безумной самоуверенности высказываний Аида, тот человек, который стал Темным богом, действительно считал себя бессмертным. Владыка Подземного мира наотрез отказывался верить своим собственным воспоминаниям о том, как он когда-то был просто человеком, - эти остатки человеческой памяти Аид предпочитал считать вражеским наваждением.
Естественным следствием подобного заблуждения было и то, что Аид и Аполлона тоже считал только лишь божеством, как, наверное, и всех остальных, кто надевал Лики Богов.
Аид снова отступил, ускользнул во мрак подземелья, не решился рискнуть собой в открытом бою. Но, уже уходя, владыка Мрака обернулся и напоследок пригрозил Аполлону, пообещав послать за ним вслед несокрушимого убийцу.
- Я терпелив, Труженик, я очень терпелив! Ты снова придешь ко мне, и тогда я тебя убью. На этот раз убью навсегда!
Джереми остался стоять на месте, тяжело дыша и прислушиваясь. Одежда на нем испачкалась и изорвалась в клочья. Несмотря на то, что его тело было магически защищено и усилено, любое движение отдавалось сильной болью в каждом мускуле, а сердце колотилось с бешеной частотой.
Он стоял ещё долго, выжидая, пока последний отзвук шагов Врага не утихнет вдали.
Глава 28
Джереми наконец понял, почему его вторая сущность непременно хотела войти в Пещеру, имея при себе более-менее приличный лук и стрелы. Подобное оружие вряд ли можно было бы подыскать внутри подземелья, - преимущество лука и стрел было в том, что они убивали на далеком расстоянии, а в тесных подземных коридорах Пещеры большинство воинов предпочитали использовать совсем другие виды оружия.
Джереми вместе с заключенным в его теле божественным компаньоном быстро зашагал все дальше и дальше от солнечных лучей, в глубь узких и тесных подземных переходов, ограниченных со всех сторон массивными скальными глыбами. Здесь было истинное царство смертельного Врага Аполлона, его извечного противника - Аида.
Когда Джереми подошел к очередному разветвлению подземного коридора, он обратился к памяти Аполлона - и тотчас же получил приблизительный план запутанной сети подземных ходов, со всеми их разветвлениями и пересечениями. Владыка подземного мира только что отступил по самому широкому проходу, который вел прямиком вниз. Но примерно в том же самом направлении, в сторону нижних уровней, тянулся ещё один боковой коридор, более узкий и извилистый.
Джереми опасался, что Захватчик постарается принудить его волей-неволей следовать за Аидом дальше вниз, - но это был не тот случай. Обширная память Аполлона располагала точными сведениями о том, что этот проход вниз ведет прямиком в ловушку - в мрачную бездну, куда не достанет ни единый солнечный лучик.
Бог, поселившийся в теле Джереми, хоть и неохотно, но признавал, что их общему телу обязательно надо набраться сил, прежде чем вступать в последнюю схватку, - иначе им вряд ли удастся повергнуть своего главного Врага.
И только сейчас Джереми заметил, что его руки во многих местах изранены, хотя раны были не очень серьезными. А он даже не замечал, когда в него попадали эти метательные снаряды , - в памяти юноши живо сохранилась картина только одного такого попадания, когда особая метательная стрелка вонзилась сзади в его левую руку чуть повыше локтя и вырвала кусок плоти. Несмотря на все усилия Аполлона уменьшить чувствительность к боли, раны беспокоили юношу все сильнее.
В памяти Аполлона всплыло воспоминание о возможности отравления...
...но тотчас же Захватчик заверил Джереми, что даже все вместе полученные им раны не смертельны для человека, в чье тело вселилась божественная сущность Аполлона. Однако из-за этих ран положение, несомненно, сильно осложнилось.
Рана в плече сочилась кровью, и Джереми не стал её останавливать, надеясь, что кровь вымоет из раны яд - если тот дротик все-таки был отравлен. И вообще, со всяким лечением придется подождать. Но то, что он был ранен, очень веско свидетельствовало в пользу перемены маршрута сейчас юноше следовало бы отправляться не в глубины подземелья, а наоборот, к вершине Горы.
Мысли Джереми снова сосредоточились на поисках Кати. Он пожалел о времени, без толку потраченном на разговоры. Парень злился и на саму Катерину, - за то, что девушка была столь неосторожна и допустила, чтобы её захватили в плен. В воображении юноши то и дело вставали картины всевозможных вариантов пленения Кати, одна страшнее другой.
Покоряясь внезапному желанию, сила которого удивила его самого, Джереми, спускаясь вниз, стал громко звать Кати по имени. Проходя сквозь бесконечную череду подземных залов, его зов отдавался в Пещере гулким многоголосым эхом, чем-то напоминая звучание голоса Аида. Но юноша упорно шел все дальше вниз, держа лук со стрелой, наложенной на тетиву, - он был готов выстрелить в любое мгновение.
Джереми прошел через пять огромных подземных залов, - судя по всему, он находился сейчас на глубине около сотни футов от наружного входа в Пещеру - и, только тогда, вышел к тому месту, которое надеялся и боялся найти.
Еще издалека Джереми заметил впереди свет, - но это был не свет солнца, а красноватые отблески пламени факелов. По мере приближения свет факелов становился все ярче. Но Аполлон не мог сфокусировать и направить, куда нужно, свет от факелов - так, как он это делал с солнечным светом.
Над обустройством этого подземного зала человеческие руки потрудились гораздо больше, чем над всеми предыдущими полостями Пещеры. Зал был почти правильной округлой формы, каменные стены богато украшены затейливой резьбой - и, несомненно, этот зал был значительно обширнее всех других частей подземелья, в которых Джереми уже успел побывать. От стены до стены было около десяти шагов, а куполообразный свод возвышался на высоте пяти или шести ярдов. В изгибающейся кругом стене зала было четыре входа, расположенных на разных расстояниях друг от друга.
А в центре зала возвышалась ровная каменная платформа, высеченная из цельного куска скалы в незапамятные времена, - на этой платформе стояла клетка из деревянных брусьев с распахнутой дверцей, но не пустая.
Сердце юноши замерло в груди и тотчас же вновь бешено заколотилось. Джереми выкрикнул что-то бессвязное и бросился вперед, предоставив своему божественному партнеру самому высматривать всякие западни и ловушки, поджидающие возможных спасителей.
На полу клетки, лицом вниз, лежала обнаженная девушка. Все её тело было разрисовано причудливыми разноцветными магическими узорами. Она едва смогла чуть приподнять голову и что-то крикнуть в ответ Джереми.
- Кати! - когда Джереми подбежал к клетке на ;i расстояние вытянутой руки, он снова произнес её имя, на этот раз тихо и спокойно.
Юноша не сразу понял, что перед ним действительно Кати, поскольку девушку до неузнаваемости изменила ритуальная раскраска. В рисунках преобладали черный и красный цвета - знаки Аида. Со светлыми волосами девушки тоже что-то сделали.
Аполлон, заглянув в глаза девушки, сразу понял, что жертву опоили каким-то дурманящим снадобьем, а перед тем обесчестили - в соблюдение ритуала. Сперва Катерина не узнала своего спасителя. На какое-то мгновение Джереми даже испугался, что это он сам настолько сильно изменился за то короткое время, прошедшее с тех пор, когда Кати видела его в последний раз.