Грейдон сунул книгу в тунику и плотнее перетянул пояс, удерживающий находку.
Его взгляд остановился на фиолетовых камнях браслета. Они пылали, они предупреждали его! Суарра, любовавшаяся собой в серебряном зеркале, тоже увидела это.
— Быстрее! — воскликнула она. — На палубу, Грейдон!
Они вбежали по аппарели как раз вовремя, чтобы увидеть, как Повелитель Глупости ткнул кристаллический жезл в озерцо фиолетового пламени.
Мгновенно из чаши вылетел достигший потолка столб аметистового пламени. Пламя было гладкое, округло-ровное, как будто вырезанное резцом скульптора. Когда оно взметнулось, раздался продолжительный, похожий на вздох звук, словно первое дыхание приближающейся бури. Столб залил пещеру светом более ярким, чем солнечный свет. Свет уничтожил перспективу, каждый предмет, казалось, прыгнул вперед, выступил, будто сбросил узы пространства, в собственных, присущих ему размерах. Уменьшающие размеры эффекты расстояния исчезли.
Суарра и Грейдон знали, что Повелитель Глупости далеко от них, но в этом странном свете он, казалось, стоял так близко, что его можно было коснуться.
Шарики ртути, окаймлявшие обод огромной чаши, возле которой стоял Тиддо, начали дрожать. Так подпрыгивал шарик в систруме Женщины-Змеи.
Повелитель Глупости посмотрел на них, поднял свой посох и указал на проход. Они не могли сдвинуться с места и зачарованно глядели на испускавшую свет колонну.
Столб содрогнулся. От него оторвалось пульсирующее раскаленное фиолетовое кольцо, словно первый круг, появившийся в пруду, если в него бросить камень. Кольцо миновало Повелителя Глупости, окутав его смутным бледно-лиловым туманом. Оно расширилось, прошло еще несколько футов и исчезло.
Все, с чем оно соприкоснулось, за исключением фигуры Тиддо, тоже исчезло, ничего не осталось. Исчезло и пестрое одеяние Повелителя Глупости. Он стоял — высокий голый старик.
Вокруг столба образовался имеющий радиус в двадцать футов круг пустоты.
Звучащий столб вздрогнул снова.
От него отделилось, медленно расширяясь, кольцо большего размера.
Перед кольцом подпрыгивал Повелитель Глупости, тряс своим посохом и жестикулировал, крича Суарре и Грейдону, чтобы они уходили. Они кинулись к лестнице.
Заглушая вздохи столба, раздалось отвратительное шипение. С дальнего конца пещеры хлынули человеко-ящеры.
Они извергались потоком и прыжками неслись к спокойно стоявшему, иссохшему от старости человеку. Снова сверкающее фиолетовым второе кольцо коснулось Повелителя Глупости, как и предыдущее, миновало его и пошло, расширяясь, дальше.
Снова пол пещеры в радиусе двадцати футов был пуст.
В этот круг пустоты, выталкиваемые вперед теми, кто находился сзади, опять хлынули люди-ящеры. Повелитель Глупости отступил на шаг, прямо в третье отделившееся от огненного столба трепетавшее кольцо.
Кольцо плавно расширялось. Как и раньше, за ним оставалась пустота.
— Суарра, спускайся по лестнице к проходу!
Грейдон задохнулся.
— Кольца идут все быстрее. Они достигнут нас. Тиддо знает, что делает. Господи, если это адское отродье увидит тебя…
Он замолчал. Он не мог ни говорить, ни двигаться. Заглушая орды человеко-ящеров, громче огненного столба раздался пронзительный визг.
Так могла бы визжать взбесившаяся лошадь. Человеко-ящеры кинулись в поспешное бегство. Сквозь них протолкался и остановился на краю оставленной последним огненным кольцом пустоты… Нимир!
Как ни ужасен он был в образе Тени, когда Тень переливала в себя Кадока, все это были милые пустяки по сравнению с тем, каким он был сейчас.
Повелитель Тьмы добыл себе тело. Это было тело ю-атланчианца, несомненно одного из врагов Ластру, наскоро предоставленное по необходимости. По телу шла зыбь. Его контуры колебались, будто оно удерживало покрывающую его плоть. Голова тела безжизненно мотнулась вперед, и внезапно из-за нее резким толчком появилось лицо Повелителя Зла. Его бледные глаза пылали.
Сердце Грейдона прыгнуло к сухому, будто посыпанному пылью горлу и затрепетало, когда он увидел это раздутое колебавшееся тело, увидел лицо трупа, а над ним — живой Лик Зла.
Поплыло, расширилось еще одно кольцо пламени. Неуязвимость Повелителя Глупости против этой огненной петли явно не распространялась на всех прочих, поскольку Нимир отступал от нее, спотыкаясь мертвыми ногами.
Он ковылял, а Повелитель Глупости ткнул в его направлении своим посохом и расхохотался.
— Стыдно, Нимир, — глумился он, — после всех этих лет прийти на встречу со мной в таком плохо пригнанном одеянии! Плотнее напяливай на себя эти лохмотья! Иди в пламя голый, как я! Но я забыл, Повелитель Всего Мира, ты ведь не можешь.
Разум Грейдона вынырнул из волн захлестнувшего его ужаса, и ему показалось, что Повелитель Глупости намеренно издевается над Нимиром, для того чтобы потянуть время или, может быть, с какой-то иной целью. Но Темный всерьез принял насмешку и кинулся на Тиддо. Тот едва успел вовремя заметить ловушку, едва успел, спотыкаясь, уклониться от все пожирающего кольца. Уничтожив все, что было на его пути, кольцо исчезло.
На непослушных ногах Темный отступил в остановившуюся толпу. Тут же среди человеко-ящеров началось движение. Соскользнувший по лестнице вслед за Суаррой Грейдон увидел, что люди-ящеры, суетясь, начали здесь и там тянуть, тащить, вытаскивать, а Тень, плотнее натягивая на себя чужое тело, подгоняла их. Беготня вне пределов расширяющегося круга усиливалась.
Все громче звучала огненная колонна, все быстрее делалась ее пульсация. Все быстрее отрывались от нее кольца, пылавшие фиолетовым пламенем, и становился шире круг пустоты.
Схватив за руку Суарру, Грейдон побежал. Голова его была повернута к столбу, он не мог отвести глаза от этого невероятного зрелища. Круг пустоты дотянулся до корабля. Корабль исчез! Еще кольцо…
Оно докатилось до шеренги нагруженных ящиками человеко-ящеров, и они исчезли!
Грейдон услышал, как завыл Нимир. Суарра тащила Грейдона, Повелитель Глупости подталкивал его в спину. Грейдон оказался в проходе. Вход закрылся. Грейдон шел с ними, ничего не видя, не слыша, бессильный перестать видеть то, от чего ему только что удалось оторвать взгляд.
Комната Матери Змей была так загромождена спасенными сокровищами, что между ними было трудно протиснуться.
Мать открывала ящики и рылась в них.
В ее волосах искрилась нитка драгоценных камней, вокруг талии и между ее маленьких грудей тоже спадали камни.
Мать полюбовалась собой в зеркало.
— Сейчас я, пожалуй, более красива, чем когда-либо прежде, — радостно сказала она. — По крайней мере я могу быть удовлетворена этим, ибо никогда ничего более прекрасного у меня не было. Суарра, дитя мое, я так рада, что ты нашла эти драгоценности! Я всегда намеревалась подарить их тебе.
Затем она в насмешливом изумлении воздела руки:
— Тиддо, где твоя одежда? Прийти в таком виде — и это в твоем возрасте!
— Клянусь твоими предками, Адена, я об этом совершенно забыл! — Повелитель Глупости торопливо схватил шелковый лоскут и обмотал его вокруг своего иссохшего тела.
— Дело сделано? — Женщина-Змея уже не смеялась, лицо ее было печальным.
— Дело сделано, Адена, — ответил Повелитель Глупости. — И нельзя сказать, чтобы слишком рано!
Она слушала, как он рассказывал о том, что произошло в пещере, и печаль не сходила с ее лица.
— Так много утеряно! — прошептала она. — Так много, что никогда не может быть восстановлено — хотя бы мир существовал вечно. О, мой народ! А корабль…
Лицо ее просветлело.