Ее глаза проследили невольный жест смущения Грейдона.
— Пока одеваешься, слушай меня.
Грейдон принялся раздеваться.
— Дела обстоят сейчас так, — сказала Мать. — Я могу разрушить весь город или могу разрушить только дворец Ластру. Но такое оружие, когда я пускаю его в ход, не делает различия между врагами и друзьями. Суарра была бы убита вместе с другими. Поэтому это исключено.
Она посмотрела на Грейдона. В глазах ее читалось то, о чем она ему уже говорила.
— По крайней мере сейчас. Мы не можем послать вооруженный отряд, чтобы спасти ее, поскольку это означало бы открытое сражение, а прежде чем отряд смог бы добраться до нее, ее спрячут там, где мы не сможем ее найти. Это нужно сделать украдкой и ловко. Нужна смелость и постоянная находчивость, и сделать это должен один человек. Один человек сможет незамеченным пройти там, где много людей не смогут. Этим человеком не можешь быть ты, Ригер, потому что ты носишь слишком много приметных знаков отличия для успешной маскировки.
Им не может быть и Хаон, поскольку его сила не в храбрости и не в находчивости. Я вообще не могу предложить эту роль ни одному из жителей Ю-Атланчи. Это должен быть ты, Грейдон, и тебе придется идти одному. Ты — это последнее, что наши враги могли бы ожидать. По крайней мере, мы надеемся, что это так. Возьми с собой свое оружие.
Наполовину одетый, Грейдон одобрительно кивнул.
— Она в доме Ластру. Там ли находится Нимир или нет, я не знаю. Он затуманивает мой взгляд так же, как когда я пыталась отыскать в его берлоге, где находится Суарра. Мне все время препятствует непроницаемый мрак. Я говорила тебе, что Нимир более хитер, чем я думала. Но я могу послать твой взгляд туда, где расположен этот дом, Грейдон, так что ты узнаешь, как до него добраться. И еще в одном я могу помочь тебе. Но об этом позднее. Наклонись ко мне.
Она прижала ладонь ко лбу Грейдона, как тогда, когда посылала его взгляд в пещеру — тогда еще Нимир поймал его. Грейдону показалось, что он летит со скоростью бегущего человека и удаляется от Дворца. Он летел вдоль того переулка и этого, останавливался здесь и там, чтобы заметить приметы местности, и так — пока не долетел до построенного из опалов и бирюзы дворца. Вокруг дворца были насажены деревья, с которых свисали длинные метелки красных и серебряных цветов.
В стенах и башенках дворца были огромные, забранные переплетами и решетками окна. За окнами был свет и движение множества людей. Свет и движение, пожалуй, Грейдон не увидел, а ощутил, поскольку, когда он попытался заглянуть внутрь, его взгляд наткнулся на что-то, что оказалось тонким темным туманом. Взгляд не мог проникнуть сквозь этот туман.
Обратно Грейдон вернулся с той же скоростью, снова останавливаясь над ориентирами, которые были его нитью в этом лабиринте переулков. Он стоял, чуть качаясь, рядом с Женщиной-Змеей.
— Ты знаешь дорогу! Ты ее запомнил!
Как и прежде, это были не столько вопросы, сколько команды. И, как прежде, он ответил:
— Я знаю, я запомнил.
Он понял, что каждый фут, отделявший Дворец от дворца Ластру, выгравирован в его памяти, как будто он прошел по этой дороге десять тысяч раз.
Мать Змей взяла украшенную изумрудами головную повязку, натянула ее на лоб Грейдона, набросила зеленый плащ на его плечи, поправила его так, чтобы складки плаща прикрыли рот и подбородок Грейдона, оттолкнула его и оглядела полным сомнения взглядом.
— В первый раз за все время, дитя мое, я сожалею, что в тебе нет той красоты, от которой я так устала. Ты выглядишь так — что-то среднее между эмером и человеком Старой Расы. Клянусь моими предками, почему бы тебе не родиться с голубыми глазами вместо серых? Почему у тебя от природы желтые волосы? Ну, этому нельзя помочь! Впрочем, тебя ждет удача: у них сейчас страшная неразбериха и нападения они не ожидают. Твоего нападения, без всякой посторонней помощи. А если ты проиграешь, я отомщу за тебя, как обещала.
Он склонился над ее рукой и повернулся, собираясь уйти.
— Подожди!
Она вытянула вверх свое тело, из губ ее прозвучал негромкий призыв, похожий на слабое эхо волшебных труб. Теперь Грейдон понял, что если те крылатые змеи, которых она называла своими Посланниками, были невидимы для него, то для нее — нет. Там, где перед Грейдоном лежала тень, раздались удары сильных крыльев. Воздух над Грейдоном закружился в водовороте, поднимаемом невидимыми крыльями. Мать вытянула руки. Каждой рукой, казалось, она взяла что-то из воздуха, поднесла ближе и всмотрелась. Ее глаза смотрели прямо в глаза тех, кого никто, кроме нее самой, не мог видеть. Мать начала тихо и мелодично щебетать и посвистывать. На эти звуки из пустого воздуха возле ее губ послышался ответный щебет. Мать уронила руки.
Грейдон услышал шум крыльев вблизи над своей головой. Что-то коснулось его плеча и мягко обернулось вокруг верхней части руки. Вокруг талии обвилось кольцо.
Грейдон непроизвольно выбросил руку и схватил “это”. “Оно” имело тело змеи, но прикосновение к “нему” не вызывало ни ужаса, ни отвращения. “Оно” было прохладное, но не холодное. Для пробы Грейдон сомкнул вокруг “него” пальцы. Он подумал, что свившееся кольцом тело должно иметь в ширину дюймов восемь. Его озадачило, почему это создание весит так мало.
Потом он ощутил над головой быстрый пульсирующий вихрь, словно поднимаемый крыльями гигантского колибри Грейдон понял, что ощущаемый им вес уменьшали крылья. И что создание своим объятием хотело придать ему уверенности.
Грейдон погладил создание, как погладил бы собаку. Кольца соскользнули.
Кружение крыльев продолжалось.
Прислушавшись, Грейдон подумал, что их здесь двое.
— Теперь иди, Грейдон, — сказала Мать, — иди немедля. Эти двое будут сопровождать тебя. Ты не умеешь разговаривать с ними. Укажи на тех, кого ты хочешь убить, и они убьют их. Верь им. Они обладают разумом, Грейдон. Верь им. Иди!
Мать оттолкнула от себя Грейдона.
Вслед за ним повернул Ригер. Он довел Грейдона до края крыши Дворца. Там он нагнулся и вытащил толстую веревку, к концу которой был прикреплен похожий на кошку крюк. Он прикрепил крюк к карнизу и перебросил через край веревку.
— Вот твоя дорога, — хрипло сказал он. — Мать хочет, чтобы никто не видел, что ты покидаешь Дворец. Удачи тебе и возьми вот это!
Он засунул свой длинный кинжал за пояс Грейдону. Перекинув винтовку через плечо, Грейдон схватился за веревку и скользнул через парапет. Он скользил вниз, и его сопровождало кружение крыльев крылатых змей. Грейдон добрался до конца веревки и почувствовал прикосновение одного из Посланников. Тот торопил его.
Внезапно Грейдон мысленно увидел четкий, как прочерченный на карте, путь к дворцу Ластру. Он побежал по этой дороге, которую проследил его взгляд, когда Женщина-Змея коснулась его лба. Над ним, соразмеряя быстроту полета с его скоростью, били невидимые крылья.
Ночь была ясная и светлая. Грейдон без труда находил путь, как будто его ноги давным-давно изучили каждый изгиб этой дороги. Вскоре он прекратил бег: во-первых, чтобы сохранить свои силы для того, что последует, во-вторых, чтобы меньше привлекать внимание со стороны тех, кто мог бы следить за ним.
Грейдон был уже поблизости от дворца Ластру, когда натолкнулся на первого встречного. Встреча доказала Грейдону беспощадный нрав живых рапир, определенных Матерью ему в услужение.
Из скрытого кустами переулка вынырнули два эмера, державшие копья и факелы, в которых вместо пламени светились золотым светом какие-то шары. За ними показались четыре индейца, несшие носилки.
В носилках сидел одетый в зеленое человек. Замыкали шествие еще двое охранников.
У Грейдона не было возможности ни отступить, ни спрятаться в тени. Сидевший в носилках помахал рукой, приветствуя Грейдона. Грейдон, придерживая свой плащ так, чтобы укрыть лицо, как только возможно, ответил коротким приветствием и попытался пройти мимо. Такое бесцеремонное поведение, очевидно, было не в обычае, поскольку встречный поднялся и что-то быстро сказал своим людям.
Затем он выпрыгнул из носилок и, вытащив меч, начал приближаться к Грейдону.
Оставалось сделать только одно, и Грейдон это сделал. Он указал на эмеров, а сам бросился на ю-атланчианца.
Он подпрыгнул под яростный выпад меча и в следующее мгновение одной рукой схватил запястье противника, а другой начал душить его. На тонкости времени не было. Метнувшись вверх, колено Грейдона ударило противника в пах. Боль, вызванная этим ударом, заставила того обмякнуть. Меч выпал.
Грейдон ткнул ему в сердце кинжалом Ригера.
Он не посмел пустить в ход свою винтовку. Поэтому, быстро нагнувшись, он поднял меч убитого и повернулся лицом к эмерам.
Они уже были мертвы.
Они лежали все восемь, проткнутые похожими — на рапиры клювами, убитые прежде, чем смогли крикнуть или поднять хотя бы одно копье, убитые за тот короткий момент, что понадобился ему, чтобы убить одного.
Грейдон посмотрел сверху вниз на их тела. Казалось невероятным, чтобы восемь жизней были оборваны за такое короткое время. Он услышал над головой жужжание крыльев этих созданий и посмотрел в направлении звука. Над ним, как бы прочерченные в воздухе невидимыми пальцами, виднелись две узкие темно-красные линии. Линии затряслись, с них полился крохотный дождь темно-красных капель.
Крылатые существа чистили свою клювы!
Грейдон продолжил путь. В сердце его была безжалостная радость. С него схлынуло все ощущение его одиночества. Он почувствовал себя так, будто за его спиной была целая армия. Преисполнившись уверенности, он ускорил шаг. Переулок заканчивался густой рощей цветущих деревьев.
Грейдон тихо прокрался сквозь рощу и встал там, где тень была наиболее глубокой. Не далее как в ста ярдах от него высился дворец Ластру.