Мгновение Грейдон смотрел на этот ужасный град. Тени, казалось, возникали прямо под сводом окутанного туманом красного неба. Тени не имели ни формы, ни очертаний, но были густо-черными, будто вырванные из мантии глубочайшей ночи.
Над всей равниной были падающие тени, летящие на человеко-ящеров, эмеров, воинов.
Грейдон услышал лязг меча по мечу и увидел Хаона и Ластру, коловших и рубивших друг друга своими мечами.
Между ним и Хаоном и Ластру кружилась в схватке кучка индейцев и урдов. На них упала тень, окутала их, скрыв от глаз, и снова, вращаясь, взвилась вверх. Грейдон посмотрел на маленькую группу людей и человеко-ящеров, только что скрытую тенью.
Они уже не сражались. Они неподвижно замерли, покачнулись и упали. Он сбежал по ступенькам и остановился возле них.
Трава была черной, будто ее сожгли.
Грейдон дотронулся до неподвижных тел. Они были твердыми и холодными, как лед. Он коснулся земли. От нее тоже веяло холодом.
Грейдон смотрел на Хаона. Широким размахом меч Хаона опустился на правое запястье Ластру. Меч ударил и наполовину отсек руку. Повелитель динозавров взвыл и, отпрыгнув назад, перехватил оружие, прежде чем оно упало, в левую руку. Не обращая внимания на рану, он ринулся на Хаона.
Хаон уклонился от нападения, отступил в сторону, а когда Ластру развернулся, ударил его мечом в живот и быстрым движением рванул лезвие вверх, распоров ему тело до самой груди.
Повелитель динозавров выронил меч.
С ненавистью глядя на своего убийцу, он прижал руки к животу чуть ниже солнечного сплетения. Кровь била струей сквозь пальцы. Ластру опустился на колени и упал ничком.
Вращаясь, вниз беззвучно неслась Тень. Она окутала и живых и мертвых.
Грейдон услышал чей-то крик. Голос был незнакомый. Он понял, что кричит он сам, и кинулся вперед.
Тень приподнялась, отпрянула, будто отталкиваемая Грейдоном, и, вращаясь, улетела на небо. Хаон неподвижно стоял, глядя сверху вниз на своего врага.
— Хаон! — закричал Грейдон.
Он коснулся его плеча. Оно было холодное, как лед.
Под прикосновением Грейдона Хаон повалился и лег, распростершись, на тело Ластру.
Грейдон вскочил, непонимающе оглядываясь.
Что это за огни? Крылатые призраки, зеленоватое пламя с раскаленной добела серединой, возникающие прямо с воздуха, и лежащий возле его ног Хаон под темно-красными небесами.
Как и представлял Хаон… Когда это было? Столетия столетии назад.
Разум Грейдона оцепенел. Его переполнило черное отчаяние, от которого замедлились удары сердца, так, что он не мог дышать. Откуда взялась эта черная волна, ведь он никогда не ощущал ничего подобного раньше… И ненависть, холодная и безжалостная, как те смертоносные тени. Кого он так ненавидит и почему? Если бы он мог стряхнуть со своего мозга подкравшееся к нему оцепенение…
Эти проклятые огненные призраки!
Они — повсюду. И видеть, как они бегут… эмеры, урды и это отродье Старой Расы! Мои люди!.. Бегущие, разбитые наголову. Мои люди? Что он имеет в виду под этим “мои люди”?
Какой адский свет! Какая адская ночь!
Адский свет… Победы нет…
Это хорошая рифма… Она, кажется, остановила распространение этого оцепенения, проклятого оцепенения. Попытаемся еще…
Крупинка к крупинке, а пылинка к пылинке. Тень не убьет — так огненный призрак сожжет, как былинку. Нет…
Это никак не помогает. Что, черт возьми, делается с его головой? Бедный Хаон. Интересно, узнает ли Суарра, что он погиб здесь? Интересно, а где Нимир? Ах, да, теперь он знает, кого ненавидит: Женщину-Змею, проклятое чудовище.
— Да, Повелитель Тьмы, я иду!
Дьявольщина, что заставило его сказать это? Приободрись, Ник Грейдон…
Ник Грейдон, уроженец Филадельфии, окончил Гарвардскую школу горного дела, гражданин США… Приободрись!
— Да, Повелитель Тьмы! Я иду!
Чья-то рука обхватила его. Грейдон с рычанием двинулся назад. Но ведь это…
Это был Ригер.
Ригер! Какая-то пробравшаяся в мозг Грейдона мертвечина оставила его.
— Голова… Ригер! С ней что-то не в порядке!
— Да, друг мой. Все очень хорошо. Теперь пойдем… Пойдем с Ригером. Пойдем к Суарре…
Суарра? Да, наверняка он обязан вместе с Ригером пойти к Суарре. Но не к этой Змее-Женщине! Нет, не к ней! Повелитель Тьмы!
Как он снова оказался во Дворце?
Как он попал сюда? Что-то тащило его, не пускало. Ошейник…
Он не должен идти! Вот откуда исходит это оцепенение — из ошейника. Ах, да, но ведь он не должен идти! И не пойдет, но сперва расскажет обо всем Суарре. А, вот и она! Она ведь Женщина-Змея. Нет, Повелитель Тьмы, я не…
Хорошо, когда тебя обнимают руки Суарры, когда твоя голова на ее груди…
— Держи его крепче, Суарра, — спокойно сказала Мать. — Целуй его, говори с ним, делай что угодно, но пусть он осознает, что ты с ним. Кон!
Из тени выскочил человеко-паук и скорбно посмотрел сверху вниз на невнятно бормотавшего Грейдона.
— Внимательно следи за ним, Ригер. Кон, если понадобится, поможет удержать его. Когда он услышит призыв в полную силу, все его силы будут направлены на то, чтобы освободиться от всего, что его задерживает. Если нужно, свяжите его. Но я бы предпочла, чтобы обошлось без этого. У меня есть на то соображения. И все же Нимир не получит его. Ах, я боялась этого! Готовься, Тиддо!
Ослепительное зеленое сияние, яркое, как солнечный свет, залило всю Запретную Страну. Исчезли тени-убийцы, и не лился с облаков красный свет.
На полпути между Дворцом и озером вырос огромный столб ослепительного зеленого пламени. Он рос и ревел, пульсировал в медленном и правильном ритме.
Вокруг него, над ним и у его подножия вспыхивали молнии, трещал гром — так трещал бы поток разбитого вдребезги стекла.
При виде этого ужасающего зрелища те, кто вел сражение на лугу и на равнине, неподвижно замерли, потом с паническими воплями кинулись кто куда, ища укрытия.