Неужели?.. Да нет. Быть не может, слишком невероятное совпадение…
Но все же – да…
К ним задумчивой походкой шел Андрей Данилин.
Из бокового прохода как раз появился, судя по сутулой осанке канцелярист, подал Андрею какие-то бумаги. Данилин на ходу ознакомился с документом, оставил свою резолюцию услужливо поднесенным пером.
Канцелярист удалился, зато Андрей подошел ближе.
– Господа! – обратился он к прибывшим. – Рад вас приветствовать в Белых Песках!.. Государство привлекло вас для работы над инопланетной летающей тарелкой, которая свалилась к нам год назад. Внеземные технологии нужны для нашей родины. Гордей Степанович Латынин, наш градоначальник, укажет вам место вашего обитания, а после обеда вы сможете ознакомиться с предметами ваших исследований.
Виктор Иванович застыл, ошарашенный: ну конечно, тогда все понятно. Как он сам ранее не догадался. Все сходится: неизвестное ему начертание знаков, странные фонетические конструкции…
Но Андрей!.. Каков он все же!.. Как он мог…
Ученые спешили за Латыниным, Андрей же шел за ними не спеша, будто приглашая Стригуну догнать его.
Тот так и поступил:
– Андрей… Андрей Михайлович?.. Вот не ждал я вас тут увидеть…
– А я ждал… Хотя, без обиняков – я был против вашего привлечения к проекту. Но только вы смогли расшифровать запись хотя бы приблизительно.
– Из личной неприязни?.. Вы неправы отнюдь…
– Нет. Из-за того, чтоб не мешать работу с личным. Вы же мне родственник…
– И вы связаны с этим проектом…
– С лета 1908… Второй год…
– И когда вы сватались, вы знали об этом?..
Андрей кивнул.
Из здания вышли на улицу – ударил сухой ветер, песок впился в кожу, словно дробь.
– А рукописи? Фотографии плит?..
– Подделка. Я их сам перерисовал. Вон видите тот холм?.. За ним мавзолей… Там и фотографировал.
В Швейцарии здоровье Высоковского покачнулось.
Он все реже отпускал Павла и вместо поездок в лес бывший анархист был вынужден сопровождать старика чуть не всюду. Приходилось гулять вместе с ним по улицам Женевы, сидеть в маленьких кофейнях, слушать скучные рассуждения, следить за партиями в шахматы, в кои частенько старый большевик играл с Лениным.
Ленин сначала не понравился Пашке: маленький, тщедушный, лысоватый. И говорит как-то непонятно.
Раз за партией Петр Мамонович и Владимир Ильич принялись обсуждать Горького, его школу. Говорили о необходимости открыть свою, единственно верную школу вот для таких как Павел…
Как обычно играли в шахматы, заказали кофе, к нему пирожных.
И вдруг Высоковский закашлялся, его скрутил настоящий приступ. Кашлял долго, прикрывая рот носовым платком. На ткань ложились красные пятна крови. после поднялся, сообщил:
– Я оставлю вас…
Без соратника Владимир Ильич заскучал.
– А в шахматы, вы иг'аете, молодой человек?.. – спросил Ленин.
– Только в шашки?
– В 'усские?
– А бог их знает какие они бывают. Но в России играл, наверное они русские…
– Ну, давайте в шашки.
Расставили фигуры, условились какими играть. Ульянов предложил Павлу выбрать цвет, то предпочел черный.
– Желаете фо'у, батенька?
– А что это?.. Да нет, давайте без нее, чего усложнять?
Началась игра.
Шашки – обманчиво простая игра, фишки ходят одинаково, лишь по черным полям и тридцать два белых поля будто лишние.
Но вот беда – достаточно незначительной оплошности, чтоб вся партия пошла наперекосяк.
Неуверенный в свои силы, Павел жался к флангам, надеясь свести партию к ничье.
Но сложилось иначе.
Ильич увлекся, стараясь быстрее захватить преимущество в центре и вынудить противника к цугцвангу, поэтому растянул ряды. Но Павел подставил свою фишку под бой, а потом, сняв четыре фишки Ильича, провел другую в дамки.
После партия превратилась в формальность. Ленин ставил свои фигуры под бой, Павел их снимал.
После проигрыша Ильич расслабил галстук, не то спросил, не то приказал:
– 'еванш?.. Еще па'тию?
Расставили еще раз фишки, повернули доску, теперь у Павла были белые.
– Откуда вы? – спросил Ленин.
– С Украины. Потом попал в Сибирь, потом драпал оттуда, домой побег, дурак… Потом аж сюда занесло.