сны ..........................................
все та же мельница ....
О чепухе ....................................................
о судьбах .................................
днесь ....................
Любовь и кровь смиряя штофиком,
Он вечно слеп... и вечно пьян.
Где стиль ? Где свой язык ? Где строфика
И голос, "страстью обуян" ?
Я поискал бы в нем изъян.
Мы льнем к мечте -- он с ней стреляется,
Рыдая в клетку строк своих,
Хотя природой возбраняются
дуэль ...................
и
слабый акростих ....
Поэта кормит вдохновение
И музы тонкий фимиам -
Раб рифм, он так далек от гения !
Ей-богу, где-то в нем изъян.
Саша Вишневская
Кончится дождь...
Эпиграф: Со мной никогда не случалось
ничего лучше тебя...
БГ
Как потопаешь
туда тебе и дорога...
В. Дмитриева Сами понимаете:
если вы нашли в каком-то из героев до боли знакомые черты,
это еще ничего не значит. Огромные спасибо: Наталье Сергеевой, Алексею Плесовских, Марии Хамзиной, Александру Лазареву, Эльвире Ольман, Максу Габышеву
и вообще всем процитированным людям. * * * * *
"...пока не шагнешь с карниза", - Тин невесело усмехнулся. Сам он не считал это выходом, но ведь было же: Шаша, Ран, Клетка... Снова воспоминания затопили черной смрадной волной; Тин, как всегда, не сразу увернулся от нее. Глотнул "Балтики", чтобы разбавить сухоту в горле, поставил бутылку на прежнее место. Она, стукнув о каменные плиты постамента, довершила гармонию открывавшегося отсюда вида.
Тень от памятника Ленину, под которым сидел Тин, уходила наискось влево, и луна освещала стоящее напротив здание с колоннами - администрация области. С этими нелепыми колоннами Тину всегда хотелось сотворить то же, что сделал в свое время Самсон - толкнуть в разные стороны, чтобы все это развалилось к чертям...
- ... ... к чертям собачьим! - донеслось справа. Четверо крепких парней в джинсах-"трубах" и спортивных костюмах, громко и нецензурно куря, прошли мимо. Один, краем глаза заметив Тина и две пивные бутылки, определил:
- Эй, чувак, тебе же много на одного! - Делиться надо, - подтвердили "пацаны", развернувшись в обратную сторону и неторопливо приближаясь.
- Ты че один сидишь?
- Настроение такое, - нехотя ответил Тин, определяя: драться хотят или просто так. Он мог и подраться. Тряхнул головой, рассыпав по плечам длинные черные волосы, блеснув серьгой в левом ухе. Иногда в нем просыпалось это бравада не бравада - ну, подходите, братья наши меньшие по разуму, вы правы - я не такой, как все.
- Оп-па, мужики, глядите - неформал! - радостно воскликнул "пацан", по виду - самый младший. Тин отметил про себя, что остальные не очень-то воодушевились.
- Короче, чувак, ты прикидываешь: у "моей" денюха сегодня, дак я добрый, сообщил первый. - Давай чисто вместе бутылочку - за ее, как бы, здоровье там, все дела...
- Я же говорю, настроение не то.
- Ты че, лох, что ли? - снова не утерпел младшенький.
- Нет, - Тин неторопливо удовлетворил его любопытство. - И потом, - пробка с чмоком слетела с последней бутылки, - на всех уже все равно не хватит.
Он спокойно отхлебнул прохладной пенящейся жидкости и уверенно оглядел "пацанов".
- Пойдемте, короче, че мы паримся, - наконец решил "добрый".
Они ушли, оставив после себя два окурка. Тин, поежившись от вечернего сентябрьского ветерка, засунул руки в рукава своего пушистого свитера. Потом вытащил руку и поставил одному из окурков щелбан. Тот улетел, захватив по дороге товарища.
"Живут же... они, - подумал он, не решаясь все же на слово "люди". - Живут себе в свое удовольствие. Не мучаются глобальными вопросами мироздания, не читают Кастанеду, не слушают БГ и не презирают Категорический Императив. Чего ж мы-то вечно не как все? Чего-то надо нам, ищем чего-то... Да кабы нашли, а то не находим и уходим. Майк, Моррисон, Башлачев. Ран, Шаша, Клетка...". Снова прозрачный и будто виноватый Шаша; исковерканный Ран, которому тесно было в этом деревянном ящике, - изломанные пальцы его словно хотели выбраться наружу; и Клетка... Тин торопливо отправил внутрь себя еще несколько глотков, пытаясь залить эту боль, желая, чтобы она пошла паром и исчезла, как почти всегда, но было, видимо, поздно.
... Странно было видеть Клетку в платье, тем более белом. Еще более странно было ее лицо: спокойное, умиротворенное какое-то. В изголовье стояла бабка, держа в руках огромную фотографию, где Клетка ослепительно улыбалась. Фотография была сколько-то-летней давности, и Клетка там была еще не Клетка, а Орка - девочка-панк, - и ирокез с зелеными прядями, и булавка в ухе... Но все равно это больше походило на Клетку, чем то, что лежало перед толпой родственников и друзей, перед окаменевшей от горя матерью...
- Тин... Костя...
- А?.. Что?.. - он невидящими глазами скользнул по толпе. Маша Кара осторожно теребила его за рукав.