И бродяги случайные Разнесли по стране Об ушедших в молчание, О пропавших в весне.
Но будильник обиженно Зазвонил невпопад. Мы, наверное, выжили, Если чувствуем взгляд.
И не нужно сутулиться -Злые вестники лгут... Ночь. Морозная улица. Колея на снегу.
* * *
Эй, время, крысиное личико спрячь! Последней листвою горя, Ноябрьский закат подымает кумач, Упавший из рук октября.
Там, где-то за дверью, томясь по вискам, Участливо щелкнул затвор, И осень, слезинки во мгле расплескав, Промямлила свой приговор.
"Казнить их! На плаху! Костры им! Костры! Довольно одежды менять!" И сыпались листья, от страха пестры, В голодное чрево огня.
Безвольно качнулась моя голова, Ресницами жаля ладонь. Кто выдумал басню, что осень права И можно бросаться в огонь.
Ворваться бы в небо верхушками мачт С горячим задором юнца. Эй, время, крысиное личико спрячь! Еще далеко до конца.
* * *
Убью брата Авеля. Выйду TC "Убью брата Авеля. Выйду "
К народу с горящим клеймом. Служите свою панихиду, Кричите свой гневный псалом.
Но зерна благие посеет Безвинно пролитая кровь. Взойдут, и никто не посмеет Убить брата Авеля вновь.
* * *
Я не верю случайности встречи. Случай слеп, но судьба не слепа. Время лечит? Нет, время не лечит. Время прячет свои черепа.
Если можешь -- надейся. Надежда Может многое, как говорят. Но для тех, кто не сверху, а между Все равно, что вперед, что назад.
* * *
Как джин в бутылке под сургучом TC "Как джин в бутылке под сургучом"
В пучине моря на самом дне, Мой дух пожизненно обречен Томиться, путаясь в беге дней.
Пирует радостно бог труда И он по-своему прав, увы! Горбатясь, мимо плывут года И остается на звезды выть.
Мой милый братец, трехногий стол, Лишь ты надежда моя и свет. Я грешен, я, как пустыня, гол. И нет ответов, по жизни нет.
* * *
Грустней, чем старое кино, TC "Грустней чем старое кино"
Печаль опущенных локтей. Плетут затейливый венок Жрецы из теленовостей.
Наверчивают письмена Из губ на уровне плеча. Их свет -- лишь дым, и грош цена Всем обещаньям и речам.
Познав печаль от сих до сих, Ночная мгла сползает с крыш. И жажду плеч ее нагих Уже ничем не утолишь.
Оставил дождь плаксивый след На мокрых листьях и траве. И мыслей умных больше нет, А есть лишь ветер в голове.
* * *
Минутной слабости прилив TC "Минутной слабости прилив"
Нахлынул, горький и соленый. Я слаб, я наг, я еле жив. Я -- призрачный король без трона.
Но стихло, волны улеглись. Я снова на коне и в деле. Я -- сила! Я -- заря! Я -- мысль! Я -- дух бессмертный в бренном теле!
* * *
Пора взрослеть. Младенец вырос, Окреп и ножками сучит. В пеленках не разводит сырость, Ночами больше не кричит.
Пора, приятель, опериться, Стать на крыло и, с Богом, в путь, С высоким небом породниться, И всем, что нажито, рискнуть.
Быть нужно строже и... добрее И не пенять на малый рост. Не ползать, не ходить, а реять, Пройдоху-жизнь ловя за хвост!
* * *
Я одет на весенний манер, TC "Я одет на весенний манер,"
Мой костюм до приличия прост. Можно трогаться с места в карьер Собирать одуванчики звезд.
Чтобы после, усевшись у ног Неподвижного белого льва, Ты упрятала в звездный венок Золотистые их кружева.
Михаил Гурр
Сон, который приходит к тебе
ломанный рассказ
Счастлив тот, кто рванулся упругим крылом
И вознесся к полям, излучающим свет!
Тот, чьи мысли легко, словно стаи стрижей,
К небесам направляют свободный полет,
Кто как бог, воспарив вдохновенно прочтет
Откровенье цветов и безмолвных вещей!
Шарль Бодлер.