— Тебе разве не понравилось всё, что произошло между нами ночью? — уточнил этот невероятный мужчина, даже не стараясь прикрыть своё тело.
— Понравилось, — смущаясь словно девочка (и это в сорок лет!), но объективно оценивая происходившее ночью в постели, ответила, теребя карамельную простынь.
Красавчик подсел ближе, не стесняясь наготы и поигрывая мышцами:
— Но ты почему-то переживаешь и смущаешься, — его внимательный взгляд пробежался и по закушенной губе, и по нервно перебирающим простыню пальцам, и по часто вздымающейся от волнения груди под тонким шелком.
— Смущаюсь, — повторила за ним, — И переживаю! Вся эта ситуация очень странная — не могу понять, как здесь оказалась, а ты… Почему тебя эта ситуация не удивила? Неизвестная женщина в твоей постели…
— Хм-м-м, — протянул он, — Наверное потому, что в мою постель постоянно пытаются пробраться.
На моём лице отразилась гамма различных чувств: и неверие в такое откровенное восхваление себя любимого, и нерешительность, потому, как и правда в постели был хорош, и опасение, что явно не преувеличивает свою ценность для женского общества.
— Ясно, ты решил, что я одна из тех, кто решил провести с тобой ночь и не отказал себе в удовольствии, — уже не так восторженно смотрела на этот образчик сексуальности и тестостерона, — Только вот я не пробиралась в твою кровать и мне очень хочется узнать — как я здесь оказалась?!
— Раздели со мной завтрак, — неожиданно озвучил красавчик и это прозвучало как ритуальная фраза, типа как «и в печали, и в радости», — И мы об этом подробно поговорим.
Вариантов у меня особо не было, а потому пришлось соглашаться и идти на сближение со случайным партнёром. Звучит как-то не очень этично. Хотя, можно ли в спальне искать какие-нибудь приличия? Вопрос риторический и ответ на него не требует озвучки.
Поплотнее завернулась в простыню, с которой уже сроднилась, и посеменила босыми ногами, благо, по ковру с высоким и мягким ворсом, а не холодному камню, в другую комнату.
Меня, между прочим, очень вежливо и как-то даже незаметно, пока я разглядывала интерьер, подхватили под локоток и сопроводили к шикарно накрытому столу. И роскошью на нём была не только богатая сервировка с изящными приборами, тончайшим фарфором и букетами сладко пахнущих живых цветов, но и количеством самых разнообразных блюд. И это только завтрак?
Моё волнение утихло, а появившееся доверие к незнакомцу было чем-то странным и словно навеянным. Я поглядывала на него как на нечто экзотичное в своей жизни и старалась впитать это ощущение на добрую долгую память. Будет о чем рассказать подруге в один из тихих вечеров за бокальчиком горячительного с клубничкой вприкуску, в тяжёлый для женского сердца и гормонов момент.
А потому, наш завтрак протекал в весьма спокойной и умиротворённой обстановке.
Пару вопросов задала, увидев незнакомые мне фрукты странной формы и цвета, выразив желание попробовать эту мечту селекционера. Оценила высокие вкусовые качества, необычный вид и странные названия.
В итоге, странная «акебия», больше похожая на серый огурец с колючками, на вкус была сладкой и спелой малиной. Красная мелкая «питанга» была похожа на мини грушу с косточкой как у вишни, но вкус был абсолютно огуречный и нейтральный. «Канистель» вообще оказалась по форме как клубника, только цвет желтый и вкус как у манго.
Насладившись экзотикой и лёгким завтраком, который включал в себя и легкие салаты, и паштеты, и выпечку, и мелкие десерты с ароматным чаем фиолетового цвета, с сожалением взглянула на не менее экзотичного мужчину и всё же продолжила диалог:
— Так как же я здесь оказалась? Расскажешь?
— Знаешь, что удивительно? — вдруг разоткровенничался красавчик, — Я ведь засыпал один и твоё появление в комнате не почувствовал.
Я размеренно протарабанила ноготками по лакированной столешнице стола:
— Так чутко спишь?
— Очень!
— Странно. Обычно мужчин и пушкой не разбудишь…
Очень сексуальная и завораживающая улыбка была мне ответом.
— Называй меня Тим.
Я внимательно посмотрела на лицо Тима. Как не засмеяться то? У меня в детстве собачка была маленькая, беленькая и звали Тимкой — он громко лаял на всех чужих и обожал вкусняшки из моих рук, даже конфеты. В итоге только фыркнула:
— Секс — не повод для знакомства.
На что тот напрочь проигнорировал мои слова и уточнил:
— А как называть тебя?
Я медленно вдохнула, ещё медленнее выдохнула, но терапия не помогла и начала, почему-то, раздражать.
— Таня, — произнесла спокойным тоном, сдерживая неприятие и дискомфорт внутри — легко и просто завершить беседу не удастся. И уточнила, взмахнув руками и указывая на богатую, почти дворцовую обстановку вокруг, — Может, расскажешь уже, Тим, где я нахожусь?
— У меня в доме. Завтракаешь, — улыбаясь продолжал нервировать меня этот сидящий напротив тестостерон.
Но, если так хочет поиграть в слова — попробую тоже получить от этого удовольствие:
— И где твой дом?
— В столице.
— В Москве? Или в северной столице — Санкт-Петербурге?
— Интересно звучит — Москва, — почти по буквам произнес, откровенно дурачась, — Санкт-Петербург. Нет, не в этих городах.
— И в какой же столице я нахожусь?
— В столице эльфийской Империи — Элиотэль.
Я засмеялась:
— Эльфийской Империи? Очень милая шутка, но эльфы существуют только в легендах и сказках, и являются плодом хорошего воображения у авторов фэнтезийного жанра, под незримым благословением дедушки Толкиена!
— Значит, — мягко по-кошачьи начал Тим, — Эльфов не существует? И кто же тогда я?
Он отвёл белые пряди назад, открывая моему взору немного заострённые эльфийские уши классического вида.
— Э-э-э… — не ожидала я такой подставы, а потом удивлённо спросила, — Пластическая хирургия? Можно потрогать?
И не дожидаясь высочайшего согласия, потелепалась в своей простыне на другой край стола, чтобы поближе рассмотреть это чудо. По-другому никак не могла назвать открывшуюся моему взору часть тела. Изящные, тонкие ушки, которые ему определённо шли, были немного прохладными на ощупь, с мелкой сеточкой кровеносных сосудов и совсем без шрамов, что свидетельствовало либо о высококлассном хирурге, либо об эльфийском происхождении. В общем, самые что ни на есть настоящие уши! Хотя и странной формы.
Провела несколько раз нежно по самому кончику заострённого чуда и почувствовала, как меня крепко прижимают к себе сильные руки, оглаживая ближайшие доступные места. Простынь смялась и задралась, и мой оголённый живот оказался подвергнут не менее сладким пыткам — поглаживаниям и поцелуям.
— Посмотрела мои ушки? — жарко зашептал Тим, продолжая вести дорожку горячих поцелуев от живота вверх, уже добираясь нежными подушечками пальцев до груди, — Теперь твоя очередь показать своё ушко!
Я нагло присела на краешек стола, сдвинув элегантную сервировку, чтобы не лишать мужчину вкусных частей своего тела, а себя чувственного удовольствия.
— Пожалуйста! — запустив пальцы в спутанные и растрёпанные после сна волосы, приподняла их вверх, оголяя и уши, и шею, и всё остальное, — У меня самые обычные ушки и ты их уже рассматривал в постели.
Для наглядности повертела головой вправо-влево, демонстрируя упомянутые органы слуха. Сама продолжала наслаждаться нежными прикосновениями к груди и горящим взглядом этого… эльфа.
— И кто ты? К какой расе относишься?
— Я? — засмеялась в ответ… нет, скорее застонала, потому как Тим не прекращал свои чувственные ласки ни на минуту, — Я — человек.
— Такой расы на Анхеле не существует, — почти шёпот услышала, предназначенный не мне, а моей выдающейся части тела третьего размера, которую брали в плен горячие губы.
— Где? Что такое Анхель? — мне кажется, что я теряю нить разговора, отвлекаясь на поцелуи.
— Это наш мир, моя Сладкая. А в переводе с древнего языка означает «Слеза», — а после паузы, явно давая мне возможность подумать, добавил, — А как называется твой?
— Сейчас называют очень просто — планета Земля. В древних языках звучали названия Ёрд, Теллус и Гея. Фантасты предпочитают более романтичное — Терра, — улыбнулась в ответ, слегка отстраняясь, — А ты шутник! Было очень приятно с тобой позавтракать, но я хотела бы вернуться домой…
— Но я ещё не рассмотрел твои ушки, — продолжал шептать обладатель экзотической внешности и ласкать ладонями мою грудь.
Притянул к себе поближе, усадил на колени, и я прочувствовала телом, что у мужчины сердце не единственный орган, которому не прикажешь!
Какие же сладкие у него губы! Словно горячий шоколад пьёшь — сытно, тягуче, завораживающе и волшебно! Аромат пряностей туманит разум не хуже наркотика.
И это меня он Сладенькой называет? Да, он сам как самое изысканное и желанное лакомство, которое хочется облизывать!
Со стоном зарылась пальцами в длинные волосы, и он сделал это — позволил мне почувствовать власть над ним. Я направляла его губы то на свою шею, то на грудь с чувствительными вершинками, то в не менее чувствительную ложбинку. И в итоге — перекинула ногу и уселась на Тиме поудобнее, прижимаясь как можно ближе к его телу.
Простыни на мне уже давно не было, а мужчина (или всё же надо говорить эльф?) вообще с одеждой не заморачивался с самого начала нашего внезапного знакомства.
Потерлась лобком о его твердый член, добавляя смазку со своих набухших складочек и плавно начала двигаться, прижимаясь как можно ближе и с каждым движением чувствуя, как блондин заводится всё сильнее. Его движения становятся всё порывистее и резче, хотя я особых усилий для этого и не прилагала. Как же хорошо!
Я нимфоманка!
Но у него такое совершенное тело! Хочется ласкать его пальчиками, проводя по каждой мышце, оглаживая её изгибы, вдыхать этот возбуждающий запах тела и ощущать вкус на языке.
О-у! Добавим эротических воспоминаний в мою копилочку!
Слегка отстранилась всем телом, только сосками царапнув его грудь, и он не выдержал — подхватил на руки под попку и встал, нет — вскочил со стула, уронив тот. Но тихий стук я уже не слышала, потому как его затмил звон разбитой посуды, хрусталя и металлических приборов, скинутых со стола.
Это Тим ненавязчиво одним движением, освободил пространство на нём, куда усадил меня, придерживая одной рукой. Вот это сила! Она достойна восхищения и одобрения, зажигая в моих глазах страсть и одержимость этим телом.
Прочувствовала ягодицами гладкую лакированную поверхность стола — изящные кружевные салфетки тоже улетели в сторону. Я же отстранилась, уперевшись локтями в столешницу, и пятками прижала к себе ближе крепкие эльфийские ягодицы. М-м-м! Какие твёрдые!
Ладони Тима развели мои ноги в стороны, заставив раскрыться и выпустить из объятий. Большие пальцы скользнули по набухшим до предела и мокрым складочкам, проникая внутрь одновременно.
— О-о-х! — только и смогла вымолвить, предвкушая удовольствие.
Член вошёл в меня легко с громким чавкающим звуком — хентай отдыхает!
— М-м-м! — не удержала чувственного стона, вырвавшегося от ощущения наполненности.
А дальше он начал двигаться, наращивая темп, входя до упора с рывком и почти выходя, оставляя внутри только головку. От этого хотелось хныкать, чтобы вернулся туда, куда хочу и не покидал никогда, даря ощущение моей желанности и дрожь по телу.
Не выдержав, наподдала пятками по голому заду эльфа и тот, перестав меня и себя мучить, ускорился, двигаясь неумолимо, словно поршень двигателя внутреннего сгорания.
Ах, как я горела!
Пошло!
И сладко!
Его руки крепко сжимали меня в стальных объятиях — одна вцепилась намертво в волосы, направляя мой рот туда, куда нужно ему. А я, то покусывала его губы в жестком поцелуе, то припадала зубками цепляя кожу на его шее, то проводила языком по его груди. Его вторая рука прижимала ближе к себе мою поясницу, чтобы не уезжала по скользкому столу от его напора.
Пошлые чавкающие звуки нашего соития, натягивающий меня на свой член статный накаченный красавчик — что может быть ещё сексуальнее и более возбуждающе?
Блондин, словно почувствовав моё молчаливое одобрение, рванулся в безудержный темп, подходя к краю своего удовольствия и резко отстраняясь кончил мне на живот с громким протяжным стоном и прикрывая от удовольствия глаза.
Настроение резко испортилось, потому как терпеть этого не могла!
Нет, не того, что эльф кончил мне на живот (звучит фантастически!), а того, что он покинул лоно и лишил и себя, и меня максимального удовольствия. Тем более, что я, вообще-то, и не получила долгожданной разрядки!
Блондин потянулся за многострадальной простынёй и мягко вытер разгорячённое тело. В это время я думала — стоит ли мне говорить, что разочаровалась в нём? Что не получила разрядки и удовольствия? Или пожалеть мужское самолюбие, оставив горькое послевкусие после нашей страсти?
— Не переживай, Сладенькая! Я чувствую, что ты не получила разрядки, да и мне одного раза будет мало.
Легко приподнял меня и перевернув, положил животом на тёплую поверхность стола, нагретую моим же телом. По моим ягодицам прошлись обе его ладони, сжимая крепко и разводя в стороны. По складочкам лёгкими прикосновениями пробежал ласковый и скользкий язык, доставляя удовольствие и возвращая возбуждение и жар остывшим и расслабленным мышцам.
Но не прошло и минуты этих чувственных прикосновений, когда в меня начал входить уже снова сильно возбужденный член, медленно и неумолимо. Одна рука мужчины прижимала меня к столу между лопаток, а другая удерживала за бедро, толкая навстречу. А дальше началось какое-то сумасшествие — резкий толчок внутрь, медленное скольжение назад, снова толчок, но теперь ещё более жесткий и резкий, выбивающий воздух из лёгких. И медленный выход из лона.
Я трепыхалась как нашпиленная на кол бабочка, особенно ярко, когда накрыл оргазм, да такой бурный, словно по венам прошёл огонь и растворился в пространстве вокруг нас.
Тим застонал, оставаясь во мне и не двигаясь, пока не излился до последней капли, пульсируя и сокращаясь. Как сладко! Я расслабила мышцы и замерла, ловя отголоски удовольствия, прокатившегося от места нашего единения до кончиков пальцев на руках и ногах.
Подхватив обмякшее тело на руки, эльф перенёс обессиленную меня после секса в постель, прикрыв откуда-то взявшейся свеженькой простынёй всё того же карамельного цвета.
Устроившись на подушках, гипер-сексуальный блондин приобнял меня, подвинув ближе к своему соблазнительному телу и пальцами водя по раскрытой ладони — такая ненавязчивая ласка, словно утешение после длительного сексуального марафона.
— Тебе хорошо? — не выдержал моего молчания Тим.
— Да, — коротко ответила, погружаясь в самоедство, ибо мысли, покинувшие голову во время гормонального взрыва, начали туда возвращаться.
— Почему тогда грустишь?
— Чувствую себя виноватой и изменницей, — решила не скрывать свои эмоции перед случайным любовником, тем более, что скоро мы расстанемся. Ведь у таких отношений нет будущего.
— Перед кем?
— Перед мужем, — вот я это и сказала. Сейчас ушастый красавчик рассердится, что вспоминаю в постели другого мужчину и мы расстанемся.
— Ты давала ему клятву верности?
Я честно попыталась вспомнить брачную церемонию в ЗАГСе и что мы друг другу говорили, кроме заветного «да». Сами то мы клятв никаких не давали и за нас говорила женщина регистратор, а вот там слов о верности не звучало. Только что-то про богатство и бедность, болезнь и здравие, любить и лелеять до конца жизни…
— Таких слов не было, но это подразумевалось…
— А с его стороны звучали слова про верность?
— Нет, мы не говорили никогда об этом… Ведь любить, значит быть верным!
— А ты любишь его?
— Я… не знаю, — и помолчав добавила, — Наши отношения сейчас… никакие. Если смотреть со стороны, то их просто нет.
— Тогда о какой измене ты говоришь, если нет любви?
— Ну, зачем ты бередишь мне рану и больно бьёшь словами! — попыталась выпутаться из его объятий.
— Ты себе выдумала отношения, которых нет и теперь жалеешь, что ничего не вышло, жалеешь о не сбывшихся мечтах и порушенных надеждах, — не унимался мужчина, а я начинала сердиться.
— Не лезь мне в душу, — уже почти зашипела, пытаясь отстраниться, — Я ведь не лезу в твои личные отношения с женой или любовницами.
— Но со мной тебе было хорошо?
Я обдумала всё произошедшее и чего скрывать, сказала, что чувствовала:
— Да, в постели ты хорош! И не только в ней… — мысленно воспроизвела другую горизонтальную поверхность, на которой мы от души порезвились.
— Так останься со мной! — Тим попытался заглянуть мне в глаза, — Не выдумывай себе никаких причин для этого. Просто нам хорошо и будем вместе!
Я улыбнулась такой наивности — как же у мужчин всё просто! И даже злость и раздражение куда-то испарились на его слова.
— Ты забавный! — погладила его по щеке, — С тобой хорошо и спокойно, умеешь доставлять удовольствие, и секс с тобой великолепен на любой поверхности. Ты останешься в моих самых лучших эротичных воспоминаниях, но… я не могу оставить своих детей — вернусь к ним, потому что им я точно нужна.
— Расскажи о них, — вдруг попросил блондин.
— Зачем тебе о них знать? — удивилась этим словам сильно. Мужчины не особо любят рассказывать или слушать о детях, а о детях других мужчин — тем более…
— Хочу знать о тебе всё. А если тебе сложно начать рассказ, то давай сначала поведаю о себе. Жены давно нет, уже как лет сто, двое детей — сын и дочь уже выросли. Дочь вышла замуж, а сын готовится стать наследником моей Империи…
— Ты перегибаешь палку, Тим. Не надо мне ничего о тебе знать и тебе обо мне всё знать, тоже — это совсем другой уровень отношений, — мягко сказала, погладив его по руке, — Мы расстанемся сегодня и может даже сейчас…
— А ты думаешь, что я отпущу тебя?
— Тим, — ещё мягче проговорила его имя, — Ты меня пугаешь своими словами.
— Ты согласилась стать моей фавориткой!
— Что за глупость ты сейчас сморозил? — уточнила непонимающе.
— Ты разделила со мной постель и завтрак!
— Я просто есть хотела после ночного марафона и… Не будем ссориться, прошу, — мягко погладила по напрягшемуся прессу возмущенного, не пойми чем, мужчину, — Хочу, чтобы у меня остались о тебе только хорошие воспоминания…
А вот на этом месте, наш разговор прервали шумно распахнувшиеся двери спальни.