— Радость! Варвара, а ты уникальная Берегиня! — подмигнул мне Перун. — Ещё не разу Абсол не посылал никому посланий!
— Тогда таких возможностей не было. Если бы знала, что тут написано, сидела бы дома!
— Судьбу не обманешь! — Лада тоже мне подмигнула. Тик у них, что ли? — А теперь — радость!
Над поляной сверкнула молния, очень похожая на четвёртую руну и грянул гром. Разухабисто как-то, празднично! Перун довольно погладил бороду, и веселье возобновилось с ещё большим размахом.
Местное население гурьбой провожало нас до «Теремка». Полина украдкой утёрла глаза, Семён долго тряс Андрею руку, Дуплянский говорил какие-то напутствия, непонятно откуда взявшийся Разгуляй только ржал и фыркал. Дружно друг с другом попрощавшись, мы двинулись домой. Рыська проводил нас до пункта контроля.
— Бывай! — он крепко стиснул Андрея. — Не пропадай надолго! Нам теперь без вас…
— Куда ж мы теперь с подводной лодки! — усмехнулся Андрей.
— Варя, — со мной он повёл себя менее решительно. Стискивать не стал, ограничился рукопожатием. — До встречи!
— До встречи, Рыська! — я набралась наглости и чмокнула его в щёку. Он вздрогнул и решительно покинул зал. Даже не оглянулся.
В проход мы пошли с дежурившим Горыней.
— Вы теперь можете когда хотите приходить сюда, — стал рассказывать нам богатырь, — пришли, и сразу идите, куда надо. А если вы нам нужны, к вам Блазня придёт.
— Это кто? — бодро спросил Андрей, хотя, могу поклясться, мгновение назад засыпал стоя.
— А вот он, — Горыня указал на небольшой клочок тумана, зависший под потолком. — Блазня — приведение. Он будет к вам заглядывать и приглашать сюда.
У Блазни почётче вырисовалась голова, и он ею кивнул.
— А он… она…оно разговаривает? — поинтересовалась я.
Блазня отрицательно покачал своей верхней частью и испарился.
— Понять его можно! Просто, задавайте вопросы, а он ответит. А теперь Андрей, давай выбирать створ! — горестно вздохнул Горыня.
Андрей решительно подошёл к 341.
— Мне сюда.
— Ты уверен? — удивилась я.
— Конечно, я же — Лоцман!
— Пробуй!
— Легко! — он шагнул в проём, но тут же вернулся обратно.
— Ошибся? — напряглась я.
— Нет! Дай твой телефон.
Я протянула ему сотовый. Андрей набрал на нём номер и протянул мне.
— Май, — прочитала я имя над номером.
— Напиши мне свой. — Он протянул мне крошечный клочок бумаги.
— А чем написать? У меня нет ручки!
Горыня протянул мне обломок карандаша. Номер еле уместился на бумажке. Я отдала его Андрею.
— До встречи! — и он снова исчез в створе.
— Пока! — его я не чмокнула… — Спасибо, Горыня! — я протянула богатырю карандаш.
— Я не Горыня, я — Усыня!
— Кто? — а я всё думаю, вот разговаривал он вчера не так.
— Усыня, — скромно потупил глазки великан.
— Да сколько же вас?
— Трое. Горыня, Дубыня и я — Усыня.
— Нормально! А как вас мама не путает?
— Не путает! — добродушная улыбка озарила его физиономию. — Вот!
— Что это? — я недоверчиво уставилась на протянутый мне свёрток.
— Рубаха, — я, было уже, протянула руку к подарку, но Усыня добавил, — и лапти.
— Нет! — я решительно отвергла обувь. — У меня сапожки есть! Правда, мне их в сентябре возвращать.
— Зачем?
— Рыська сказал, что я ими могу владеть целое лето.
— Ну да! На следующее лето и вернёшь!
— Не поняла! На следующее лето будет год!
— Год, лето. Это же одно и то же! — Усыня явно не понимал моих сомнений.
— Как одно и то же?
Богатырь задумался. Наверное, я выглядела полной дурой в его глазах, раз он так долго обдумывал ответ.