Суховодов, чтоб его! Опять он со своей Бедой. А мне веки будто кто клеем смазал - никак не могу разодрать.
- Ну, что надо? Спишь по пять часов, и то тебя...
- Вот-вот, и они по пять. А то и по четыре.
- Кто "они"?
- Ребята наши, кто же еще. И питаются этими...банками.
- Ну и что, я и сам банками, сливовый компот, - зевнул я и хотел опять уснуть, но Суховодов как с цепи сорвался. Опять орал про Беду, ловушку, опасность, что нас кто-то эксплуатирует и лишает человеческого облика...Требовал немедленно подудеть в Дудку-Побудку, куда-то идти, с кем-то бороться. В общем, молол нивесть что, эгоист. А мне завтра вставать чуть свет, и дел куча, и надо где-то доставать запчасти.
"Дудка-побудка" - знаю я эти дела. Сперва Дудка, потом Тайна, а у меня машины...
- Ну ладно, - сдался Суховодов, - тогда хоть сходи друзей проведать. Они все здесь, в городе. Ты - командир, должна же быть какая-то ответственность...
Я ответил, что друзья и без меня могут прекрасно обойтись, не маленькие, а вот машины... Каждую надо с утра прогулять, вымыть, маслом заправить, бензинчиком. Потом у двух надо шины поменять - в этом городе всю дорогу на осколки банок наезжаешь. А шин нет, надо другого Автолюбителя искать. Кое-у-какой зажигание барахлит, а москвичок Мустанг капризный, с норовом, его надо уметь завести. И вообще, каждой нужен особый подход...
- Да присмотрю я за твоими машинами. И особый подход найду, и запчасти. Ты ж меня знаешь. Ну Алик...
Ишь ты, "Алик", у Петровой научился.
Я понял, что Суховодов все равно не отвяжется, и согласился - запчасти уж очень были нужны. Только стал возражать - зачем идти пешком, когда можно объехать город на машине? Проще и быстрее. Но Суховодов настаивал, чтобы я непременно прошелся пешком.
И я поплелся. Ходить отвык, задыхался, болели ноги. Да, не мешало бы хоть зарядку по утрам делать, чтоб не сыграть в ящик. Но времени нет. Я ковылял по городу и беспокоился, сможет ли Суховодов завести Мустанга.
Я думал про свои машины и не обращал внимания на жителей города, которые, впрочем, тоже меня не замечали, занятые своими делами.
И тут я увидел Петрову. Она выбивала ковер перед одним из складов. Пылища стояла такая, что я ослеп, расчихался и закашлялся. И вдруг увидел Петрову прямо перед собой с выбивалкой в руке, которой она меня едва не огрела. Петрову я едва узнал: тощая, чумазая, без утесовской шляпы; отросшие волосы опять свалялись как овечья шерсть, висят сосульками.
- А, Качалкин, - говорит, - Проходи, не мешайся.
Даже Аликом не назвала, приставать не стала, такая усталая и замученная. Мне стало жаль Петрову.
- Давай помогу.
- Не сумеешь. Надо осторожно, чтоб ворс не повредить.
- Ну, как знаешь. А зачем тебе такой коврище?
- Не задавай глупых вопросов, Качалкин. Знаешь, какой у меня теперь дом? Пойдем, покажу.
Я хотел сказать, что мне некогда, что мне надо еще повидать остальных и побыстрей вернуться к моим машинам, но Петрова уже втащила меня внутрь склада. Это было длинное полутемное помещение, сплошь заставленное мебелью. Чего здесь только не хранилось! Какие-то допотопные резные буфеты, белые стулья с тонюсенькими изогнутыми ножками, обитые потертым шелком и с табличками: "Не садиться"! - вроде как в музее. Петрова сказала, что это - редкая старинная мебель, что она с большим трудом разыскала ее в городе, притащила к себе, и теперь за ней ухаживает, ремонтирует, реставрирует и все такое. В других залах стояли современные стенки - полированные темные, полированные светлые, полированные под дуб и под красное дерево.
Петрова объяснила, что за этой мебелью ухаживать легче, чем за антикварной, но зато она не представляет такой эстетической и прочей ценности. Потом я увидел шкафы для посуды, как у нашей соседки Наталии Дмитриевны многие Наталье Дмитриевне ужасно завидовали, что у нее этот шкаф, и что у нее есть время и связи бегать по магазинам и добывать такие бесподобные вещи. В этом щкафу были так хитро расположены зеркала, что посуды казалось в несколько раз больше, чем на самом деле. Допустим, поставишь один сервиз, а кажется, что шкаф битком набит сервизами, и все гости удивляются и завидуют, сколько их у тебя.
Но на складе у Петровой и без того сервизов было навалом, и еще всякие полочки, тумбочки, люстры, торшеры, вазочки и все такое.
- Здорово! - сказал я, - Ну, а где ты живешь?
- Как где? - удивилась она, - Здесь. Это все мое. Ни у одной девочки в мире столько нет.
- Ну а...ешь? Спишь?
- А-аа, - зевнула Петрова, - Знаешь, спать и есть как-то некогда. Иногда удается выкроить часиков пять, так для этого у меня раскладушка. А насчет еды - тут какие-то психи все банки закатывают, вот я у них и таскаю понемногу. Яблоки, помидоры, огурчики.
- А у меня поблизости - только сливовый компот.
- Психи, - сказала Петрова, - Ну зачем им столько банок?
- А тебе зачем столько мебели?
- Не задавай глупых вопросов, Качалкин. Сравнил мебель с какими-то банками. Ладно, ты иди, у меня дел невпроворот.
Я собирался похвастаться своими машинами, но почему-то расхотелось. Иду, и как-то мне не по себе. И машины уже на ум не идут - все Петрова перед глазами. Тощая, чумазая, глаза ввалились и блестят нехорошо. В руке - тряпка. А вокруг шкафы, шкафы...
Бреду себе, вдруг меня окликают:
- Олег, Олег! Остановись, погляди на меня!
Голос вроде бы знакомый, только не пойму, откуда. На улице никого, одни вещи. Здание вроде магазина, витрина стеклянная, за витриной перед зеркалом манекен сидит в каком-то немыслимом платье - само платье черное, а на нем луна и звезды сверкают. Я на платье загляделся, - манекен мне улыбается. Лицо вроде знакомое, только, как и у Петровой, похудевшее - щеки ввалились, длинный нос торчит...
- Варька? Ты что там делаешь?
- Или не видишь? - пропела она и глаза закатила, - Сказочное космическое платье примеряю, последний писк моды. Впечатляет?
Не успел я ответить, что да, впечатляет, - Варвара уже в другом наряде. Смотрит на себя в зеркало, любуется.
- Брючный ансамбль для прогулок по сказочному побережью в плохую погоду. Ну как, впечатляет? Смотри внимательней, туалеты каждые пять минут меняются.
- Ты что, манекенщицей стала?
- Вот еще глупости! Это все мое - платья, костюмы, купальники, шляпки, туфли...Все самое красивое, самое модное. Ни у одной девочки в мире...
Она опять преобразилась, на этот раз во что-то вроде чешуйчатой русалки с ластами-плавниками на плечах и колышащейся юбочкой-хвостом.
- Костюм для подводного плавания. Впечатляет?
- Впечатляет. Только зачем тебе? Ты ведь и на воде плавать не умеешь.
- А зачем плавать? Важно, как я в нем буду выглядеть. Разве это не интересно?
- А витрина зачем?
- Чтоб и другие могли на меня полюбоваться. Только не смотрит никто, ты первый. Здесь все странные какие-то, озабоченные. Вещи с места на место перетаскивают, банки закатывают, на машинах мимо мчатся, - нет, чтоб на меня глядеть...
- И подолгу ты так маячишь?