— Я никуда не поеду. Простите.
— Стелла! Ты, что, не понимаешь, что без этой звезды не будет прежнего мира?
— Ваша милость, Вы сказали, что я могу отказаться.
— И? — Его глаза впились в ее лицо.
— Я отказываюсь.
— Стелла, я прошу тебя…
— Нет.
— Значит, то, что я прошу, а не требую, для тебя ничего не значит?
Принцесса промолчала. Согласиться умереть только потому, что он ее просит?
— Не умереть, а спасти нас. Стелла, повторяю, без звезды ничего не будет: ни тебя, ни твоей сестры, ни твоей страны… И нас тоже, — тихо добавил он.
— Если это так важно, пусть Ильгресса сама привезет свое сокровище.
— А тебе не приходило в голову, что она не может? Ильгресса — вечное добро, она везде и нигде. Может статься, что сейчас у нее нет физического обличия. Она хочет, чтобы ты забрала звезду, и мы поедем в Адилас. Все же, не стоило давать тебе свободу выбора. — Очередной укоризненный взгляд.
— Кто это "мы"? — насторожилась принцесса.
— Не могу же я бросить тебя в полном неведении, одну против всех, — усмехнулся бог. — Да без меня ты сбежишь по дороге!
— Мне очень лестно и все такое, я Вас уважаю и понимаю всю важность…
— Ничего ты не понимаешь! И вечно думаешь не о том, что нужно. Сама Ильгресса хочет тебя видеть, тебя, заносчивую смертную мушку — а ты и нос воротишь! Я пытался говорить с тобой на равных, но ты до этого не доросла, поэтому я беру дело в свои руки. Завтра же ты уезжаешь в Дерги. Поговори с Анжелиной и отправляйся к заливу Чорни, я буду ждать тебя. Ты у меня девочка умная, — слабая улыбка, — надеюсь, быстро поймешь, что я не просто так вытащил тебя из родного дома.
— Так Вы… — Ее не прельщала перспектива путешествия в обществе бессмертного. Одна мысль о том, что он будет контролировать ее каждую минуту, вызывала в ней смесь страха и недовольства.
— А тебя что-то не устраивает? — прищурился Мериад.
Стелла промолчала и закусила губу. Но мысленно она ответила: "да".
— Без меня тебя убьют на первом же перекрестке!
— До сих пор почему-то не убили, — не удержавшись, пробормотала девушка.
— До сих пор тебе попадались люди. Ничего, — усмехнулся бог, — ты скоро почувствуешь разницу!
Так, ей опять чего-то не договаривают. Она опять пешка в их хитроумной шахматной партии.
— Каждая пешка может стать королевой. — Он читал ее мысли, словно открытую книгу. — Ну, так что?
— Нет. У меня сестра…
— Стелла, мне, что, в красках нарисовать тебе картину будущего мира, мира, которым будут править Эвеллан и его полоумная выскочка-дочка? — Мериад терял терпение. — Если ты не согласишься, вы обе: ты и твоя сестра — узнаете, какова на вкус смерть. Да, к твоему сведению, у нее бывает вкус — смотря, как умирает человек. Считай, что у тебя нет выбора — так тебе будет проще.
Бог исчез, растворившись в теплом молочном тумане, обволакивавшем сад со стороны реки.
Глава II
Старла натянула поводья и обернулась к Фарнафу. По первому жесту главнокомандующий подъехал к своей королеве.
— Вы исполнили все, что я приказала?
— Да, Ваше величество.
— Прекрасно! Я хочу, чтобы армия сегодня же двинулась на Добис и разгромила мятежников.
— Как прикажите, Ваше величество.
— Надеюсь, солдаты обеспечены всем необходимым?
Фарнаф на мгновенье замялся, а потом ответил утвердительно.
— Сколько их? — Взгляд королевы бесцельно скользил по улицам.
— Я не вижу необходимости отрывать от дел всех боеспособных лиэнцев, ведь стране пока ничего не угрожает…
— Так сколько, Фарнаф? — Ее снедало беспокойство, которое возросло еще больше, когда Фарнаф уклонился от прямого ответа. Он обычно прямолинеен, а теперь отделывается отговорками. Не хочет лгать? Значит, положение дел далеко от идеального. Что с армией? Что происходит с ее армией, будет ли она в состоянии противостоять той темной, пока неявной, угрозе с юга? Ко всему нужно готовиться заранее.
— Семь тысяч.
— А дакирцев в разы больше… — Она крепко сжала поводья. — Нам не удастся набрать больше двадцати трех тысяч, даже если мобилизуем все взрослое население. Фарнаф, нам нужно молиться, молиться, чтобы нас не зажали в клещи с двух сторон. Ступайте и проследите за тем, чтобы хотя бы эти семь тысяч были прекрасно экипированы.
— Ваше величество не желает выступить перед армией с речью, чтобы ободрить ее перед походом?
— Кого я могу ободрить? — усмехнулась Старла. — Я, хрупкая болезненная женщина, не внушая уверенности даже самой себе. Кроме того, я устала…
Фарнаф промолчал и почтительно пропустил вперед королеву. Да, ей не стоит выступать с речами, теперь он и сам это видел. Вот ее сестра, пожалуй, могла бы, но она не станет — принцесса Стелла не терпит публичных пафосных речей. Интересно, куда она уезжает? Одна, без охраны, как тогда, три года назад, когда она так скоропалительно покинула Деринг. Может, конечно, с ней поедет ее друг, принц, — но разве так полагается? Королева, похоже, знала, куда она направляется, но не станет же он спрашивать об этом королеву? Да и не его это дело, его дело отныне — действующая армия.
— Итак, ты меня бросаешь? — Старла вздохнула. — А мне так нужна сейчас твоя поддержка, твоя жизнерадостность, твой оптимизм…
— Ты и без меня справишься. — Стелла крепко сжала ее руку.
— Знаешь, последние события лишили меня сна, я превратилась в тень королевы.
— А ты запрись в своих покоях и прикажи тебя не беспокоить, — улыбнулась принцесса. Она была одета по-дорожному и казалась более рассеянной, чем обычно.
— Стелла, мне не до шуток!
— А я и не шучу. Отдых тебе жизненно необходим. Ты изводишь себя, Старла, принимаешь все близко к сердцу…