- Зачем же они вступили в лигу? - с удивлением спросил Чьюз.
- Докпуллер по положению покровителя науки, Пети из-за чудачества...
- То есть?
- Вы его не знаете? О, это, доложу вам, удивительный экземпляр! Как вы думаете, на что он тратит свои миллионы? На коллекции! Может быть, на свете и есть коллекции побогаче его, но такой коллекции коллекций, как у него, ручаюсь, нет нигде во всем мире. Видели бы вы его коллекцию галстуков! Его агенты собирают их по всему земному шару. Я уж, право, и не знаю, сколько там у него тысяч или десятков тысяч экземпляров...
Чьюз онемел от изумления.
- Вы шутите?
- Нет, зачем же! - возразил Мак-Кенти и крикнул Пети, который с увлечением рассказывал что-то толстому Бургену: - Господин Пети, какие у вас новинки?
- Приезжайте, покажу новые галстуки, - ответил Пети. - Получил крупную партию, - и он снова повернулся к своему собеседнику.
- При чем же тут лига? - спросил окончательно подавленный Чьюз.
- Господин Пети, видите ли, коллекционирует также и общества. Он состоит во всех филантропических, культурных, увеселительных, спортивных, политических обществах и клубах. Теперь свою коллекцию он обогатил вашей лигой.
- Ну, а этот? - спросил Чьюз, показывая глазами на толстого собеседника Пети.
- Что ж, Бурген - добрый человек! - все в том же ироническом тоне ответил Мак-Кенти. - По крайней мере, все его считают добрым. Вы не смотрите, что его специальность - хоронить людей. Может быть, это единственная настоящая услуга, которую стоит оказывать людям. Главная же его заслуга перед человечеством состоит в том, что он разрешил проклятый вопрос, над которым тщетно бились лучшие умы человечества. Знаете, какую рекламу он выпустил? "Не бойтесь умирать: "Бурген и Компания" хоронят дешево и прилично!" - Мак-Кенти захохотал. - Где-нибудь за границей одним этим афоризмом он приобрел бы славу Гёте, а у нас он всего лишь "король покойников", - так его называют. Господин Бурген, - воскликнул Мак-Кенти, - что привело вас в лигу? Уменьшение смертности, пожалуй, не в ваших интересах.
- Ошибаетесь, господин Мак-Кенти! - весело возразил толстый Бурген. - Как ни понижайте смертность, а смерти все равно не уничтожите. Меньшая смертность - больше населения, больше населения - больше покойников. Арифметика простая!
И, очень довольный своей арифметикой, Бурген весело расхохотался.
Чьюз готов был бросить все и бежать. С трудом он пересилил себя и попросил Керри поторопиться с открытием заседания.
Председателем правления, естественно, был избран профессор Чьюз, секретарем - редактор "Свободы". Чьюз изложил свой "план оздоровления". Решено было после покрытия пятидесяти процентов объявленного капитала лиги созвать учредительное собрание членов для выборов постоянного правления.
Господин Пети, поддержанный господином Бургеном, поднял вопрос о том, нельзя ли организовать лигу в форме обычного акционерного общества. Однако сразу же выяснилось, что это невозможно ввиду неопределенности источников дивиденда. Бурген с сожалением заметил, что Y-лучи "неразумны": они распространяются среди населения бесплатно и не могут, подобно разумному человеку, отказать в помощи неплательщикам.
Словом, это было то самое препятствие, на которое Чьюз натолкнулся в переговорах и с министром здравоохранения и с Мак-Кенти... Но на этот раз Мак-Кенти поддержал Чьюза.
- "Лига спасения", - сказал он, - организация исключительно филантропическая, и неблагородно было бы подходить к ней с теми же требованиями, что и к акционерному обществу.
Бурген и Пети больше не возражали. Регуар вообще не проронил ни одного слова и все время заседания чистил ногти, как будто все происходившее его не касалось. Лицо его в то же время сохраняло весьма значительное выражение.
С тяжелым чувством возвратился Чьюз домой. Теперь он ни на минуту не заблуждался в том, что представляют собой все эти господа. И, тем не менее, он понимал, что их крупные взносы ускорят организацию лиги. Конечно, очень неприятно иметь дело с этими господами, но чувства надо принести в жертву высоким целям, а не наоборот. Керри прав: обстоятельства заставляют дельцов, даже против их воли, участвовать в лиге. Если бы Докпуллер остался в стороне от лиги, он совершенно скомпрометировал бы себя в глазах народа.
Наука уже сильней всех Докпуллеров. Они еще упираются, сопротивляются... Напрасно! Наука заставит служить человечеству даже тех, кто желал использовать ее в своих корыстных целях.
15. Шах королем
Свинобой Вильсон не меньше влияет на жизнь Америки, чем влиял его однофамилец Вудро.
В. Маяковский. "Мое открытие Америки"
Чьюз был доволен делами "Лиги спасения". Приток членов в лигу шел довольно быстро. Поступали и крупные взносы - пример Докпуллера и других дельцов, видимо, подействовал, - много было и мелких. Чьюз все более убеждался, что он выбрал правильный путь.
Вскоре, однако, возникли затруднения. Началось с того, что Чьюза посетила делегация фермеров. Десять человек сели вокруг его стола в кабинете и мрачно доказывали профессору, что его лига разорит фермеров. Чьюз попробовал убедить их в том, что лига вовсе не хочет конкурировать с ними, а, наоборот, готова помочь им. Они смогут приобрести через лигу или получить напрокат оборудование для облучения посевов и скота.
Делегаты утверждали, что цены на зерно и мясо и без того слишком низки, а промышленные цены слишком высоки. Чьюз доказывал, что после облучения снизится себестоимость, увеличится количество продукции, и фермеры от этого выиграют... Но договориться так и не удалось.
Другим следствием организации лиги был визит Блэйка, владельца огромных скотоводческих хозяйств, боен и мясоконсервных заводов, разбросанных по всей стране. Очевидно, дело было серьезное, раз "мясной король" прискакал из своей резиденции.
Когда-то воображение шестилетнего Эдварда Чьюза поразил хозяин лавки, в которой семья покупала ветчину, колбасу и сосиски. Огромный, круглый, прозрачно-розовый, он светился, сиял, таял на солнце, но странно - не становился от этого меньше, как снежная баба весной. Маленький Эдди подозревал, что толстяк каждый день набивал свою утробу свежими сосисками. Конечно, он хозяин, он мог наедаться всласть, не заботясь о том, что надо делиться с братьями и сестрами. Ах, как были вкусны его сосиски и как мальчик ему завидовал! Он твердо решил: когда вырастет большим, станет колбасником.
Этот розовый толстяк из далекого детства всплыл в памяти Чьюза, когда Роберт доложил о приезде знаменитого мясника. Чьюз был очень удивлен, почти огорчен, когда оказалось, что гость напоминал скорее Дон-Кихота, облачившегося в пиджак. Казалось, у этого человека не было ничего, кроме профиля, а профиль, в свою очередь, состоял только из носа. Огромный, монументальный, сверхъестественный нос господствовал не только на лице, но и во всей фигуре мясного короля. "Черт возьми, - подумал пораженный Чьюз, - самый смелый карикатурист не придумал бы такого носа!"
Блэйк не мог не заметить произведенного им впечатления, но он уже привык к тому, что появление его всюду вызывало некоторый переполох. Собственно говоря, его могла бы знать вся страна: портреты менее состоятельных людей настолько часто появлялись в газетах и журналах, что их узнавали трехлетние дети. Но Блэйк был скромен: раз навсегда он запретил публикацию своих фотографий. В минуты откровенности он признавался друзьям, что опасается, как бы мамаши не стали пугать им своих непослушных детей...
По просьбе гостя Чьюз показал ему своих животных. Блэйк был поражен, узнав, что маленький теленок и большая солидная корова - ровесники.
- Это великое открытие! - воскликнул Блэйк, пожимая руку профессору. - Как человек дела, я умею это ценить. Продайте мне секрет ваших лучей. Предоставьте мне монополию, - я хорошо уплачу...
И Блэйк назвал такую сумму, что у Чьюза перехватило дыхание. Те деньги, которые ему предлагал Мак-Кенти, были по сравнению с этой суммой пустяком, детской игрушкой...
Блэйк с удовольствием наблюдал за Чьюзом. "А говорили, что он бессребреник, - подумал "мясной король". - Пожалуй, можно было предложить и поменьше..." Но Блэйк ошибся: профессора взволновало другое, и он не стал скрывать этого.
- В вашем предложении, господин Блэйк, - сказал Чьюз, - есть свои плюсы и минусы. Если вы согласитесь устранить эти минусы, я немедленно передам вам свое изобретение. Названная вами сумма составляет именно то, чего не хватает "Лиге спасения". Это - плюс вашего предложения. Минус же в том, что требуя монополии, вы лишаете меня возможности осуществить интенсивное скотоводство.
- Не думаю, чтобы это было нужно...
- Я убедился, - сказал Чьюз, - что в нашей стране хозяйство построено таким образом, что пища портится, сжигается, бросается в море, а миллионы людей в это время голодают. Я хочу обеспечить их пищей. Если вы обязуетесь - в форме, понятно, письменного договора со мной - использовать мое изобретение для изготовления достаточного количества пищи, я продам вам его.
- Никаких обязательств я давать не буду, - раздраженно сказал Блэйк.
- Почему?
- Потому что я сам не знаю, буду ли применять ваше изобретение. Вы сейчас достаточно хорошо обрисовали конъюнктуру. Что будет дальше - неизвестно. Может быть, ваше изобретение мне и не понадобится.
- Так зачем же вам оно?
- Что за наивный вопрос? - пожал плечами Блэйк. - Не могу же я допустить, чтобы им воспользовался кто-нибудь другой.
- Другими словами, вы предлагаете мне деньги за уничтожение моего изобретения? - багровея, спросил профессор.
- Да вам-то не все ли равно? - удивился Блэйк.
- Вы хотите, чтобы я из-за денег отказался от той части моего плана, которая намечает производство дешевой пищи?
- Профессор, я вижу, вы меня не понимаете. При чем тут какая-то часть? Речь идет о целом, понимаете: о монополии на все.
- А как же "план оздоровления"? - с трудом сдерживаясь, спросил ученый.