Проводив генерального прокурора, Ферн вернулся к шефу за инструкциями.
Докпуллер по-прежнему дремал в кресле. По комнате нервно расхаживал Докпуллер-младший.
- Ничего они в тюрьме от него не добьются, - возбужденно говорил он. - Все эти обещания военного министра - чепуха!
- На то и власти, чтобы глупить, - не открывая глаз, философски промолвил Докпуллер-старший.
- Ну, эти уж слишком глупы! - раздраженно сказал сын. - Кто их просил вмешиваться? Заморят старика, загубят лучи.
- Джонни, меньше говори! - недовольно сказал отец. - Ты не в парламенте. Ферн, кто у нас сейчас эти, как их?..
- Раки, - с полуслова понял Ферн.
- Они портят мне пищеварение, - сказал старик и пожевал губами. - Обновите меню, Ферн.
Ферн склонил голову.
- Займитесь этим... Направьте... Чьюза освободите...
Ферн снова склонил голову.
Докпуллер закрыл глаза.
Ферн осторожно, на носках вышел из комнаты.
Самолет генерального прокурора еще не достиг столицы, как следом за ним направился другой самолет. В тот же день профессор Регуар вызвал к себе редактора "Свободы", господина Керри. А на следующий день "Свобода" выступила в защиту профессора Чьюза, несказанно удивив этим даже такого искушенного в политике человека, как Ношевский.
19. Мильон терзаний старого демократа
(окончание)
Ношевский провел отвратительный день. Он никак не мог принять решения. Вечером он, наконец, решил, что завтра же отправится в редакцию "Рабочего". Но утром его снова поразила "Свобода". Газета категорически требовала немедленного освобождения Чьюза. "Несправедливо и позорно держать в тюрьме знаменитого престарелого ученого, - писал Керри в статье за собственной подписью. - И за что? Только за то, что он посмел защитить свое изобретение от ловких и сильных преступников! Интересы тех, кто скрывается за похитителями, противоречат интересам государства и народа. Правительство само совершает преступление, заключая в тюрьму изобретателя, вместо того чтобы упрятать туда настоящих преступников".
Черт возьми, это было сильно! Не хватало только имен преступников. Но в этом был виноват он, Ношевский. Ведь это он отказал Керри в документе, который позволил бы назвать имена.
Ношевский уже собрался идти в "Свободу", но как только он представлял себе, что отдает Керри договор, сомнения возвращались с новой силой.
Неизвестно, как поступил бы, в конце концов, старый адвокат, если бы в дело не вмешалась новая сила: Ношевского посетил профессор Регуар.
Он начал без обиняков: ему известно, что в распоряжении господина Ношевского находится некий документ, интересующий господина Докпуллера.
Ношевский пытался сообразить: откуда это стало известно? Странно. Во всяком случае, в "Свободу" теперь он не пойдет...
В самом деле, почему Регуар явился к нему сейчас же после того, как Керри узнал, где находится соглашение?
Регуар молчал, ожидая ответа.
Ношевский осторожно сказал:
- Не знаю, о чем вы говорите...
- Нет, знаете, - любезно, но твердо возразил Регуар. - Зачем нам играть в прятки? Мы можем легко договориться...
- Я просил бы вас переменить тему, господин профессор, - тоже любезно сказал Ношевский. - Надеюсь, у вас ко мне дело?
- Я и говорю о деле. Простите, мне неясно, зачем вам, собственно, этот документ? Вы хотите его опубликовать? Но он подписан вашим подзащитным. Вы окажете плохую услугу профессору Чьюзу.
Ношевский не выдержал:
- Кажется, там есть еще кое-какие подписи...
- Вы могли бы поступить разумней и... выгодней. Если бы вы согласились уступить, то вознаграждение...
- Я не продаю совести! - вскипел Ношевский.
- Конечно, ничего не следует продавать за бесценок, - спокойно возразил Регуар. - Но, скажем, полмиллиона... или миллион...
У Ношевского перехватило дыхание.
Регуар заметил это мгновенное колебание. Но Ношевский уже сумел справиться с собой. Его охватило острое чувство стыда и за эту минутную слабость и за то, что Регуар успел заметить ее.
- Убирайтесь вон, или я... я ударю вас! - крикнул он срывающимся голосом и бросился к Регуару.
Тот отступил на шаг и удивленно поднял брови.
- Успокойтесь, господин Ношевский. У нас деловой разговор.
Ношевский сел за стол, надеясь, что гость уйдет. Но Регуар вовсе не собирался уходить.
- Если вас не устраивает эта сумма, назовите свою, - после продолжительной паузы сказал он.
Ношевский молчал. У него не было сил негодовать, кричать, возмущаться... Да и к чему все это: никто не убедил бы Докпуллера и его советников в том, что есть вещи, которые не продаются.
Регуар ждал ответа. И вдруг Ношевскому пришла в голову новая мысль. Они боятся, что он опубликует соглашение. А что если попробовать этой ценой добиться освобождения Чьюза?
Ношевский решился.
- Речь могла бы идти о другом, - сказал он как можно спокойнее. - Об обязательстве не публиковать соглашение.
- Этого мало, - разочарованно сказал Регуар.
- Как угодно. На большее я не соглашусь...
- Какая же у нас гарантия, что вы не нарушите обязательства?
- Я могу уничтожить соглашение на ваших глазах. Других экземпляров не сохранилось, тут уж прошу поверить моему слову.