— Мне нравится. Это просто не совсем то, что я ожидал.
— Ну что, пацан, расскажи нам свою историю, — сказал Джефф.
Его тарелка уже опустела.
Я положила ему уже готовые блинчики и налила на сковородку следующую порцию теста для себя. Если Джефф поедает блинчики быстрее, чем я успеваю жарить, следующие три штуки придется готовить самому.
— Мою историю, — повторил Мак. Он прищурился и посмотрел на потолок. — Не знаю, с чего начать.
— Откуда ты здесь появился? — спросила я.
— Из места под местом внутри места три места назад.
Что бы это значило?
— Это место имеет название? — решила я уточнить.
— Фейала Дарежда.
Да уж, помог!
— И там нет душа?
— Такого, как у вас, нет. Если я хочу, чтобы вода что-то сделала, я должен поговорить с водой, а не с металлическими предметами, которые говорят с другими металлическими предметами, а те говорят воде, что она должна сделать, насколько должна быть горячей и когда течь, а когда остановиться.
Мы с Джеффом переглянулись. Может, Мак — сумасшедший? Может, нам стоит приготовиться на случай, если он начнет буйствовать? Вдвоем мы с ним справимся.
— А как ты разговариваешь с водой? — спросила я.
Мак съел еще три кусочка блинчика, потом осмотрелся по сторонам.
— Здесь есть вода? В этом мире вода немного не такая, как у меня дома, но все же это вода, и я могу с ней поговорить. Она не умеет слушать, но она постарается.
Я сняла с полки еще один стакан, наполнила его водой из-под крана и поставила перед Маком.
Мак погладил рукой воздух над стаканом, нахмурился, слегка пошевелил пальцами, произнес непонятную мелодичную фразу, а потом повернул руку ладонью вверх. Вода поднялась из стакана и мокрым шаром опустилась на его ладонь.
— Ого! — воскликнул Джефф и, открыв рот, откинулся на спинку стула.
Из моей груди вышел весь воздух, и я никак не могла вдохнуть снова. Даже голова закружилась.
— Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали, — сказал Мак, поглаживая пальцами дрожащий шарик. — Она с трудом понимает, как ей поступить. Тсилла. — Водяной шар еще раз вздрогнул. — Бекки, протяни свою руку. Тсутелли.
Я подняла ладонь и увидела, что пальцы дрожат.
Шар перелетел из руки Мака в мою. Одно мгновение он сохранял круглую форму, потом расплескался по ладони. И он был теплым. Я наливала в стакан холодную воду.
Я снова попыталась вдохнуть, но воздух не шел в легкие. Словно в моей груди что-то оборвалось.
Ладонь стала мокрой.
Вода перемещалась по воздуху без помощи насоса или шланга.
Наконец я смогла сделать вдох. Я прижала к щеке мокрую ладонь, дотронулась пальцами до губ. Что это?
— Она настоящая? — шепотом спросил Джефф.
— Что-то горит, — заметил Мак.
Я обернулась и сняла сковороду с огня, потом повернула ручку, чтобы погасить пламя. Блинчики дымились. Руки у меня все еще дрожали. В животе что-то плескалось и булькало.
— Эй, пацан, а ты можешь это повторить? — спросил Джефф.
— Почему ты называешь меня пацаном?
Я поднесла сковороду к мусорному ведру и вывалила свой второй завтрак. Приготовление блинчиков внезапно стало казаться слишком сложным занятием. Схватив с полки коробку с сухими завтраками, я уселась между Джеффом и Маком и высыпала несколько шариков себе в ладонь.
— Меня зовут Мак, — продолжал странный парень.
— Это прозвище для неразумных малышей. Тебе придется изменить его.
Глаза Мака превратились в голубые льдинки.
Я разжевала шарики сухого завтрака, проглотила их и сказала:
— Джефф, а ты знаешь, сколько воды содержится в твоем теле?
Джефф вздрогнул, потом расслабился и опустил плечи.
— В теле каждого человека? — продолжала я, удивляясь, что голос звучит довольно спокойно.
Мак посмотрел на меня, и его глаза приобрели нормальный вид.
— Бекки, ты напугана?
— Да.
— Разговором с водой?
— Ну да.
И многими другими вещами. А вдруг он сумасшедший? На руке еще сохранились капли воды, и это придавало некоторую достоверность происходящему. Так значит, когда он говорил о других мирах…
— А с чем еще ты можешь разговаривать?
Мак немного напрягся.