Закончив фразу, я услышала сзади сдавленное хихиканье. С Деем мы обернулись одновременно, обнаружив приблизившегося «объекта обсуждения». Мне резко поплохело. Очень резко. Икнув, я уже собралась проситься к Дею на седло, а уж когда этот кнерт пришпорил своего коня и поравнялся со мной, я начала готовиться к погребению.
— Не волнуйтесь, Леди Турвон Дей Далибор'тээнерин, я не причиню вам вреда, пока действует клятва моего темо.
Хорошенькое уточнение. Своевременное.
— Я не волнуюсь, так как догадываюсь, что клятва будет действовать очень долго. Я ведь не умею снимать подобное. Умела бы — давно бы сделала.
Дей фыркнул. Этот вопрос мы уже обсуждали сотню раз. Я хотела избавить его от этой обузы, а он приводил целых два аргумента против этого решения. Первый: он мне не жизнь спас, а честь. После этого мы спорили еще пол часа на заданную тему связи между моей честью и жизнью. На повышенных тонах. Когда мы доходили до второго аргумента, он утверждал, что стоит снять клятву и я сбегу из-за первого же неосторожного слова. И когда я начинала говорить о том, что свое слово держу, он хмурился, заявлял, что таким образом почувствует, когда мне понадобится помощь и поможет. А, значит, возражения не принимаются.
— Лина, не обращай внимания на Ааргела. Он просто женщин не любит. Особенно незамужних девушек, не признающих авторитет мужчин.
На этот раз фыркнула я, смерив «объект» подозрительным взглядом. Нет, все мое сущее поет об опасности этого индивида, отчего инстинкт самосохранения уже скопытился.
— Совсем женщин не любит?
Мой ехидный тон заставил мое окружение (Дей — справа, Ааргел — слева), подозрительно на меня покоситься.
— Совсем не люблю, леди.
Какое шокирующее признание — жаль СМИ рядом не наблюдается. Репортеры бы себе глотки порвали за право опубликовать такую новость о знаменитом Ааргеле.
— Так, значит, вы предпочитаете мальчиков…
Произнеся эту коронную фразу, я пришпорила своего Принца (да-да, своего белоснежного красавца я назвала Принцем, поддавшись типичной девчачьей мечте), и затесалась между Целестином и Француазой, попросив их о политическом убежище. А вот до моей предыдущей аудитории смысл дошел не сразу. Первым захихикал Дей. А потом и этот змей побагровел. Однако догонять меня не стал. Наверно, отложил месть на тот момент, когда рядом со мной не будет никого из темо.
Отсмеявшись, Дей подъехал к нам (нагло оттерев от меня Целестина, который, впрочем, не растерялся и занял позицию по другую руку от Француазы).
— Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.
Я задумалась. Пообщавшись с этими представителями данного чокнутого мира, я поняла, что вот они — друзья. Целестин, мягкий, надежный, сильный и готовый прийти на помощь друзьям. Чудо, а не парень. Идеальный муж. Просто с чужыми, он холоден, циничен и даже жесток. Дей — веселый балагур, шутник, задира, но при этом даже более сильный и надежный, чем Целестин. И так же как и брат ведет с себя с чужими как с врагами. Француаза, самовлюбленная, избалованная девчонка, умеет быть мягкой и нежной, оставаясь верным другом даже в ущерб себе. Ценное качество. И вот сейчас, я поняла, насколько сильно они на меня повлияли. Захотелось сделать то, на что раньше я бы не решилась.
— Дей, спорим я смогу его соблазнить?
Безбашенный азарт — как давно ты меня не посещал.
— Не сможешь.
Я бросила предупреждающий взгляд на Целестина, и протянула руку для спора.
— Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю — я выполняю твое. Идет?
Он на мгновение опешил, но руку пожал. Француаза разбила. Целестин смотрел осуждающе, дав Дею повод заподозрить неладное. Ну-ну, даже если расскажет — спор уже заключен.
К вечеру мы добрались до какой-то деревушки и устроились на постоялом дворе. Оставив принцессу внизу со строгим наказом спаивать Ааргела, я поднялась в комнату и принарядилась. Из сумки был извлечен наряд, в котором я танцевала перед герцогом. Ничего необычного для Земли — шелковый сарафан на бретельках и с юбкой до колена. Вот только для этого мира — открытые ноги — позор. Исключение — иномирянки. Но и они стараются особо не выпендриваться. Без особой надобности то бишь. А я иномирянка и у меня экстренный случай. Поверх сарафана, я натянула еще комплект, состоящий из коротенькой курточки и еще одной юбки. И ткань у этого комплекта — прозрачная, будто из органзы, но мягче. Легкие босоножки, звенящие побрякушки, качественный макияж и распущенные волосы завершили образ танцовщицы облегченного поведения.
Спустившись в зал, я насладилась произведенным эффектом — на меня смотрели все особи мужского пола без исключения. Подговоренная мною Француаза дала знак менестрелю (местному) и он заиграл быструю мелодию. Запрыгнув на барную стойку, я вспомнила уроки танца живота, вкладывая в танец всю свою душу. И впервые за долгое время — я наслаждалась танцем. По крайней мере, до тех пора, пока кто-то не стащил меня с импровизированной сцены и не утащил в комнату. Верней не кто-то, а кое-кто. Турвон!
Закрыв дверь и поставив меня на пол, он прожег мою тушку ТАКИМ взглядом, что я поняла — не жить. Неужели я нарушила какой-то их закон?
— Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же…
Он взмахнул руками, показывая свое возмущение. А я не дала продолжить монолог.
— Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!
Лицо у моего брюнета вытянулось — наверно в красках представил, чем это может закончиться, если танцевать кому-то одному.
— Так ты танцевала для Ааргела?
Это что у него в голосе? Детская обида?
— Да! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!
Он оскалился, обнажив трансформировавшиеся зубы. Мамочка, этот демон в бешенстве! Да что я такого сделала?
— Эффект ты произвела. Не волнуйся. И спор можешь считать, что выиграла. Но к Ааргелу больше не приближайся! И не вздумай танцевать!
Что? Да как он смеет мне приказывать? Да кто он такой?!!!
— Не танцевать? Да я, между прочим, танцовщица! И без танцев я не могу жить!
Он загнал меня в угол, навис всем телом и своими ручищами перекрыл все возможные пути отступления. Ничего, мы еще посмотрим, чья сегодня возьмет! Я зла! Я очень зла! Сама себя боюсь и в ужасе рыдаю.
— Хочешь танцевать — танцуй! Но только для меня!
Ага, размечтался!
— Это почему это? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему это я должна танцевать только для тебя? Кому хочу — тому танцую. Не смей приказывать — я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!
Поняв, что еще чуть-чуть, и расплачусь — я толкнула Дея в грудь со всей злости. Демон послушно упал, но и меня за собой утянул. Приземлилась я на мягкое тело, но уже через долю секунды оказалась на полу, подмятая под разъяренного кнерта. И стало действительно страшно. Друзья, как же. Я для Дея и Целестина только инструмент. Они ласковы со мной, только пока я им нужна. И когда я выполню свое обещание — они станут вести себя со мной так, как и подобает демону. Это лишь маски, чтобы заставить действовать добровольно.
Дверь неожиданно распахнулась, и к нам присоединился Целестин. Глаза защипало от злых слез, но я привычно начала думать о постороннем.
— Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.
Тон будущего Императора был ледяным. Даже я поежилась. А Дей отпустил мои руки. Уже хоть какой-то прогресс.
— Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.
В его голосе лишь досада и злость, не вина.
— Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?
Дей, напрягся (я это своим животом ощутила — нашел куда усесться), но в следующую секунду встал и протянул мне руку, предлагая мне помочь подняться. Ага, нашел дуру. Руку я не приняла, поднявшись самостоятельно и выскользнув из комнаты.
В коридоре меня ждала Француаза. Оглядев мое бренное тело с ног до головы, она не говоря ни слова, обняла и погладила по голове.