А в глазах у нее поселилась такая боль, что я мгновенно забыл о своей злости. Боги, что я творю?
Дверь распахнулся и на пороге появился мрачный братец.
— Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.
Брат недоволен. Сильно. Но ведь мы уже обсуждали Лину — у него нет никаких видов на нее. Так же как и у меня на принцессу.
— Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.
— Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?
Да что его так разозлило? В чем дело?
Поднявшись, я потянул Лине руку, предлагая помощь и примирение, Впрочем, ее презрительно отвергли. Девчонка, пряча глаза, быстро выскользнула за дверь, оставив у меня неприятное ощущение испорченных отношений.
— Дей, ты с катушек слетел? Ты ее насиловать собирался?
Ага, вот в чем дело.
— Нет, мы просто ругались.
Его вопросительно задранная бровь вызвала новый приступ раздражения, но самообладание уже вернулось. Не дождавшись ответа, Цели тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.
— Держи себя в руках, брат. Понимаю, что после такого танца это трудно, но все же постарайся. Иначе будет хуже. И еще — обязательно потом извинись.
Слабый пол сильнее сильного в силу сильной слабости сильного пола к слабому.
NN
Ангелина
До столицы осталось всего два дня пути, что не могло не радовать. Но присутствовало так же несколько раздражающих факторов. Во-первых, мое неадекватное поведение. Стоило влюбиться в Дея (себе можно признаться — остальным ни за что), как я совсем утратила тормоза. Сначала выходка с Целестином, потом идиотский спор, потом этот танец — будто напилась. Глупость несусветная. Я, конечно, читала о том, что любовь отбивает мозги, но чтобы настолько…
Во-вторых, сам Дей. Он, конечно, извинился за свою неадекватную реакцию. Но вести себя стал еще более странно. А я, пытаясь сохранить остатки своего разума, стала активно его сторониться, явно вызывая этим раздражение. Ну и пусть побеситься, не одной же мне страдать. Особенно после того спектакля с извинениями, когда он, скривившись как от уксуса, встал передо мной на колени и серьезной мордой начал рассказывать о том, какой он идиот и о том, что абсолютно не умеет обращаться с человеческими девушками. Мы с Азой очень долго ржали, так как прекрасно видели, как он однажды очаровал какую-то мелкую дворяночку одним взмахом ресниц. Но простить-то пришлось, иначе бы это безобразие повторилось еще несколько раз. А нервы не казенные — беречь надо.
В-третьих, Ааргел, этот престарелый ловелас, решил за мной «поухаживать», попутно выставив меня полной дурой. Нет, когда он мне подарил букет с крапивой, это еще можно было списать на незнание основ ботаники. Но когда этот старый представительно рогатого парнокопытного скота предложил мне в качестве домашнего питомца паука, то получил лопнувшую барабанную перепонку. Сказать, что я визжала — не сказать ничего. Я до смерти боюсь этих тварей. Причем в прямо пропорциональной зависимости от размера. А он сунул мне эту тварь, размером с дамскую сумочку, под нос, кода я еще толком не проснулась. В нормальном состоянии, я бы сдержалась, а так меня застали врасплох. И не надо на меня так коситься — сам решил надо мной поиздеваться, скрывая за неумелыми ухаживаниями. Ага, сколько ему там тысяч лет? И за все это время не научился?
Четвертая головная боль — весь отряд кнертов. Каждый из них время от времени стал приставать ко мне с просьбой, еще потанцевать для них. Первые раз тридцать я вежливо отказывалась. После пятидесятого стала посылать матом в грубой форме, впрочем, с неизменной улыбочкой и не повышая голоса.
Пятая проблема — Француаза (для нашей четверки уже просто Аза). Загоревшись идеей научиться танцевать танец живота, она буквально преследовала меня. Приходилось во время остановок либо идти в комнату (если мы останавливались не посреди леса), либо просто подальше от костра, и показывать ей движения. Под бдительным присмотром Целестина, моей шестой головной боли. Этот блондинчик не оставлял надежды «помирить» меня с Деем. И сколько бы раз я не твердила ему, что мы не ссорились, он будто не слышал!
Седьмая проблема, как ни странно, — Инди. У него зачесались зубки. Вы когда-нибудь видели котенка размером со спаниеля, сгрызающего в хлам железные бруски? Вообще в опилки. Страшное зрелище, честно признаюсь.
Вообщем, не жизнь, а сплошная катастрофа.
Очередной тяжелый вздох заставил принцессу сдавленно захихикать. Она, кстати, тоже постоянно твердила, что я обязана с Деем помириться и большинство проблем отпадет.
— Опять размышляешь над своей нелегкой судьбой, Ина?
Мда, опять мое имя сократили. Скоро вообще огрызок останется.
— С чего ты взяла?
Но ее высочество уже решила сменить темя. Лукаво улыбнувшись и понизив голос, она мне выдала:
— Ты ведешь себя с Деем, как гордая влюбленная селянка с принцем…
Не договорив, она подмигнула мне и сделала загадочное лицо.
— Аза, ты головой ударилась? Какая любовь? Что может быть между мной, обычной девчонкой-иномирянкой, да еще и человеком, и темо Империи? Ничего, кроме временного сотрудничества. Так что прекрати придумывать сюжеты любовных романов со мной в главной роли и вернись на землю.
Вот так. Еще бы себе это внушить, пока не стало совсем поздно.
— А тебе, о простая девочка-иномирянка, никто не говорил, что для любви нет преград?
Нет, я подозревала, что наивность в этом мире — довольно распространенная болезнь, но чтобы ей болела принцесса? Их же вроде как с детства должны учить дворцовым интригам. Или мне досталась некондиция в подруги?
— Я читала об этом. В сказках. Но позволь тебе, о наивнейшая из принцесс, рассказать о реальности. Кнерты презирают людей. Мы для них — низшие создания. А любить можно только равного. Это первое. Второе, даже если принц влюбляется в простушку, он на ней не женится, а, разделив с ней несколько ночей, смывается. И в лучшем случае, признает потом своего ребенка и выделит небольшую сумму на его содержание. А я, в этом плане, гордая.
Тряхнув головой, я поймала задумчивый взгляд Дея на себе. Вот паршивец, все слышал и намотал на ус. Неприятно. Но пусть лучше слушает, запоминает и анализирует на досуге. Может, поймет, почему я вдруг стала его избегать.
— Ина, а мы с Целестином? Как думаешь, возможно…
Принцесса замялась. Но уж на их-то счет я могла быть абсолютно уверена — Целестин полюбил это задиристую, временами эгоистичную, но при этом такую очаровательную девушку с глубокими синими глазами. И получил полную взаимность. Они сошлись сразу, не заметив различий. Редко так бывает, но, как я убедилась, бывает!
— Конечно, все у вас будет. Если нам удастся вернуться трон Целестину. И он приедет и сделает тебе предложение, а потом ты станешь Императрицей и родишь своему мужу десяток буйных блондинчиков и блондиночек.
Принцесса вся зарделась, стрельнув глазками в сторону предмета своей страсти.
— А почему буйных?
— А потому что наследственность такая — с дядей им не повезло. Припадочный какой-то. В последнее время вообще с катушек слетел.
Заговорив о «дядюшке» Дее, я понизила голос — не хватало, чтобы он услышал и накостылял мне по моей нежной, хрупкой шейке. Я человек благоразумный — если кого и позорю своим языком, то себе под нос. Слово ведь не воробей, вылетит — таких поймаешь…
Француаза все-таки меня расслышала.
— Ты на него наговариваешь. Просто, мне кажется, Дей к тебе неровно дышит.
— Ага, неровно дышит, потому что придушить страсть как хочется, а низя… В зобу дыханье сперло по этому поводу.
Хихикала не только Аза, но и подкравшийся Целестин. Со всех сторон обложили, демоны… так, где-то я это уже слышала.
— Лина, позволь узнать, ты выбрала желание, которое должен исполнить мой «неровно дышащий» братец?
Ага, аж сто. Вот прям всю дорогу только этим и занималась. Хотя, может заставить его устроить мне настоящий праздник. Тем более и повод скоро — мое совершеннолетие.