Ангелина
— Нет!
— Да!
— А я сказала нет!
— И что с того? Скажи да!
— Ни за что! Ты безответственный, самовлюбленный, эгоистичный бабник. И мне нужен муж который будет надежной опорой, а не источником постоянных неприятностей. Так что мой ответ — нет! И на уловку с «фиктивным браком» я больше не попадусь. Так и знай!
Мой палец обвинительно уперся в грудь Дея, во взгляде которого читалась готовность растерзать меня. У, маньяк кровожадный! Не привык, что девушки тебе отказывают? Так мы это быстро исправим.
— Это я-то самовлюбленный? Это я-то эгоистичный? Да ты на себя посмотри! Ты играешь моими чувствами, сводишь с ума и не подпускаешь к себе, заставляя совершать глупости! Да на меня теперь смотрят как на идиота!
Ну почему как? Даже обидно. Ну да, я его дразню, ну и что? Я просто мщу за связь с Камиллой! И когда я сказала, что целоваться неудобно, то я ведь ничего кроме поцелуя и не обещала! И не моя вина, что он себе нафантазировал ночь разгула и оргий, с начтоящей какханалией. И тем боле я не договаривалась со своим дворецким, что тот придет и выгонит нахального кнерта из моей спальни. Я просто знала, что этот старикан тщательно блюдет мою честь и поэтому не позволит мне пускать в постель «всяких проходимцев».
— Ага, значит с тем, что ты бабник, ты не споришь!
С кровти раздалось сдавленное хихикание. Блин, ну отвлекают же!
— Хватит ловить меня на слове! Ты бессовестная человеческая девчонка!
— А если я сейчас расплачусь из-за того, что ты на меня кричишь?
Дей поперхнулся, с ужасом глядя на мои приготовления ко вселенскому плачу. Раздалось повторное сдавленное хихиканье со стороны, заставившее нас отвлечься от столь далеко зашедшего спора.
— Лина, это уже удар ниже пояса. Ты же прекрасно знаешь, мой брат не знает, что делать с плачущими девушками и начинает вести себя не адекватно.
Я насупилась. Конечно, знаю. И поэтому редко этим пользуюсь. И почему Целестин так не вовремя влез в мои разборки? Вечно он мне мешает раставить все точки над Ё в отношениях с Деем. Правда, меня почему-то постоянно заносило, так что можно потом будет сказать спасибо.
— Император, я не лезу в твою личную жизнь, вот и ты не лезь в мою.
— Хорошо. Только ответь мне честно на один вопрос.
Он выжидательно уставился на меня, заставив перебрать в уме тысячу неприятнейших для меня вопросов. И ведь этот блондин наверняка сумеет из всего множества выбрать самый неприятный!
— Ну задавай уж, что с тебя взять, болезного.
— Ты любишь моего брата?
Я засопела и принялась изучать занавески. Надо же, какая замечательная ткань! А я раньше даже не замечала. А рисунок? Ну просто фантастика.
— Лина?
Зараза. Как говорят нкоторые личности в такие моменты, прям за филейную часть взял. Чтож, ответим честно.
— Да, я люблю Дея. Но это ничего не меняет! Я не пойду за него замуж. И не надо над мной ржать!
Бесполезно, этим нахалам хоть кол на голове чеши. Ну ладно Целестин и Ааргел, но Француаза! Предательница.
Дей воспользовался тем, что я отвлеклась на хихикающих и обнял, уткнувшись носом в волосы. Попытки выбраться успехом не увенчались. И когда он только научился так сильно и нежно обнимать? Осталось только обиженно фыркнуть и затихнуть. Впрочем, чего я выеживаюсь? Тепло, уютно, безопасно… Если бы он еще за ним дамочки косяками не ходили, да он сам бы не прыгал к ним в постели. И вообще, Камилле за волосы повесить на дворцовых воротах и растрелять!
— Знаешь, Лина, не зарекайся. Пусть не в ближайшее время, но когда-нибудь мой брат тебя все-таки завоюет. А пока я лишь хочу тебе сказать, что если бы я был на его месте, то запер бы тебя в самом глубоком подвале, окружил бы стражей и начал войну с маскарами. Поэтому я восхищаюсь выдержкой Дея, все еще пытающегося воздействовать на тебе словами.
Ну почему они меня всегда виноватой выставляют во всех моих ссорах с Деем? Так и хочется завопить как в мультике «ну почему всегда я». И он лишь ухмыляется мне в макушку, копчиком чувствую. А он меня никогда не обманывает.
— Дей, ну на кой тебе такая жена? Я же строптивая, своевольная, не имеющая уважения человечка. И при том не красавица. Ну не сошелся же на мне весь свет клином!
Я скорчила самую трогательную мордашку, произнося свою речь жалобным голоском. Не сработало. Дей не проникся моей идеей собственной профнепригодности на роль жены. А зря, между прочим. Я кристально честно описала себя.
— Ты моя амата.
— И что?
Он замолчал, заставив меня заподозрить его в некультурном вытиранием соплей об мои волосы. Ну ведь я их только вымыла!
— Лина, у моего народа «амата» имеет много значений. Любимая, единственная, та, ради которой стоит жить. Аматами мы называем тех, с кем уйдем из этой жизни в один день.
У меня покраснели не только щеки и уши, но и шея. Бросило сначала в жар, потом в холод. Он уже называл меня так, но я не обратила внимания. Мало ли как обзываются демоны? Но чтоб так… Чувствую себя последней сволочью.
— Гады вы. Аза, вот за что судьба послала нам этих демонов? Вроде так сильно не грешила. Ладно, пусть будет помолвка. Завтра утром проведем церемонию, а после обеда отправимся с посольством в Царство. Кто против?
А вот если он обнимет меня еще сильней, то вполне вероятно, что я задохнусь.
Церемония помолвки была обставлена очень пышно, даже не смотря на явный недостаток времени для подготовки. Меня обеспечили шикарным серебристым платьем с черной вышивкой, сшитым специально для меня. Дей достал свой церемониальный черный костюм, больше похожий на военную форму. Гостей нагнали целое стадо, от чего мне было слегка не по себе. Впрочем, сбежать мне возможности не оставили. Жених постоянно крутился рядом, не рискуя отходить дальше чем на десять шагов. А еще в его глазах читалась явная неуверенность. Правда не знаю в чем. То ли он себя спрашивал на счет того, нужна ли ему такая невеста, то ли еще не верил, что я так легко капитулировала. Или догадывался, что на меня накатил мандраж и я отчаянно ищу выход из безвыходной ситуации.
На церемонии мня так трясло, что я мало что запомнила. Какой-то импозантный кнерт зачитывал вслух что-то на явно мертвом языке, Дей крепко держал меня за запястья, Француаза вцепилась как клещ сзади в шнуровку корсета, а Целестин мило улыбался гостям из-за спины своего брата. Как говорят, писец подкрался незаметно. И именно в этот момент я поняла, что уже совсем не злюсь за произошедшее между Деем и Камиллой, что мне пофиг, кто у него был до меня. Важно лишь то, что люблю этого демона, а он меня. Он назвал меня своей аматой, а ни один кнерт не бросит таких слов на ветер. И вообще, как можно не любить это багровое чудо?
Я настолько увлеклась своими размышлениями, что не сразу осознала тот факт, что от меня что-то требуют. Оказывается, Дей уже надел мне на запястье приснопамятный браслет и теперь с тревогой смотрел на меня. Ну чего он так боится? Что я опять особо оригинальным способом попрошу его снять? Ага, вот только ты теперь от меня никуда не сбежишь, любимый. Уши оборву и глаз на попу натяну, если только глянешь «налево».
Взяв у Азы парный браслет, я торопливо его защелкнула на запястье своего избранника. Раздалось сразу несколько облегченных вздохов, а я подняла взгляд на Дея.
— Ты теперь мой, демон. И я тебя никуда не отпущу. Я тебя заставлю на мне жениться, а если ты вдруг предпочтешь мне какую-нибудь придворную фифу вроде Камиллы, то я ее убью. Запомни, я эгоистка и ни с кем тебя делить не собираюсь.
Не, ну как мало надо для счастья некоторым. Дей сразу разулыбался и полез целоваться. А я что? Я не против, наоборот, даже была бы «за» возможность уедениться на пару часиков.
Выехали мы чуть позже чем планировалось, потому что Целестин предложил нам задержаться на ночь, а его подлый братец с восторгом поддержал эту идею. Но меня им переспорить не удалось. Я была непреклонна. Последним моим аргументом стал ультиматум: либо мы проводим эту ночь вместе, празднуя помолвку, а потом до самой свадьбы обходимся целомудренными поцелуями в щечку, либо трогаемся в путь и я обещаю подумать над некоторым разнообразием. Сколько вселенской скорби было в его вздохе! Но выбор был очевиден. Багаж быстро погрузили, нас с Деем запихали в карету, сопровождение постороилось согласно регламенту и мы тронулись. В смысле поехали, хотя через десять минут я была готова уже тронуться и умом. Как оказалось, я ненавижу кареты! Душно, тесно, на ухабах трясет и жить не хочется. А через три часа я была готова утопить весь мир в крови! Если бы меня Дей постоянно не отвлекал, то точно бы без жертв не обошлось. А ведь он до самого вечера крепился, не решаясь задать мне свой главный вопрос. Уже за час до запланированного привала отважился поинтересоваться:
— Лина, ты не пожалеешь о своем согласии на помолвку?
Дурацкий вопрос, как мне кажется. И дурацкая привычка жалеть о сделанном. Жалеть можно только о том, что не сделал.
— Нет. А вот ты точно об этом пожалеешь. Но я тебя честно предупредила, что я не подарок, так что сам виноват!
Турвон Дей Далибор