Будь ты проклят Дрэн, со своей иронией! Как же я тебя ненавижу, голыми бы руками удавила, если бы силы были!
— Не могла отказаться от такого замечательного предложения.
Глаза наконец привыкли к освещению и я разглядела… Дея! Он сидел на каком-то деревянном массивном столе, скованный по рукам и ногам, но живой! Сколько раз в своей камере я просыпалась от кошмаров, в которых мой кнерт был мертв. Я плакала и молила богов, чтобы забрали у меня все, что пожелают, но спасли его.
— Ну как? Ты рада видеть своего женишка? Мы старались сильно его не калечить.
Он издевательски ухмыльнулся и приобнял меня за талию, из-за чего Дей ощутимо напрягся и оскалил преобразившиеся клыки. А я разглядывала его так, будто никогда раньше не видела. Оголенный торс, вызывающий обильное слюноотделение, украшен живописными разводами гематом, красивые черты лица, сейчас больше похожие на звериные, сильные руки. Природа создала его совершенным. Против воли я ему улыбнулась, потеребив свой браслет, который никто так и не сумел снять. Нет все-таки я дура, что сопротивлялась нашей свадьбе. Он прекрасен даже в таком состоянии!
— Убери руки от моей аматы, покойник.
Дрэн дернулся как от пощечины, оттолкнул меня и направился к Дею, замахиваясь для удара. И я рассмеялась. Громко, истерично, заставляя бывшего капитана ошарашено застыть. Всего на секунду, которая так необходима Дею…
Турвон Дей Далибор
Страх за Лину меня просто убивал. Еще тогда, когда на нас напали, я понял, что моя амата до дрожи в коленках боится этого уродливого типа. И когда она назвала его по имени — все вспомнил. Пропавший капитан графа, тот самый садист, о котором она говорила с таким ужасом. И те шрамы на спине, которые я видел на первой нашей встрече — его работа. Злость захлестывала, но я не мог себе позволить действовать необдуманно. Этот человек слишком осторожен — постоянно держит Лину вне моей досягаемости. Она его заложница. И он прекрасно знает, что пока моей девочке угрожает какая-то опасность я буду держать себя в руках. Он знает, значения слова «амата». Он вообще слишком много знает. А я…. Что я могу сделать? Я заперт, скован, и не способен даже утешить Лину. Очень редко мне удавалось сосредоточиться на нашей связи, чтобы хотя бы во снах ее немного успокоить, подбодрить, перетянуть ее боль на себя. Я говорил со своей аматой в снах, мечтая о том времени, когда она станет моей женой и никто больше не станет угрожать нашему благополучию. А она заразительно смеялась и верила мне.
Я как раз высчитывал предателя, продавшего информацию этому человеку, когда в мою камеру просочилась Камилла. Нет, не прав был Целестин, когда помиловал эту дрянь. Надо было четвертовать эту потаскушку пока была возможность. Ведь знал, что еще много гадостей она нам сделает, если выпустить и все равно не настоял на смертной казни. И теперь за мою мягкотелость расплачивается Лина бесконечными кошмарами и постоянным страхом.
— Доброго дня, мой принц. Ты ведь помнишь меня?
Она игриво поправила локон и улыбнулась, а я с трудом сдержал рык. Вот ведь стерва! Как только Лина окажется в безопасности — убью Дрэна. А она будет второй! И ее смерть не будет ни легкой, ни быстрой.
— Чего ты хочешь, Камилла?
— Ты недогадлив, мой принц. Конечно же, я хочу тебя.
Я фыркнул. Правильно кто-то сказал, что все бабы — дуры и источника всего зла в мире. Есть правда одно исключение, но это отнюдь не блондинка, мило мне сейчас улыбающаяся. Как же она мерзко улыбается! Так бы и выбил ей зубы, даже не смотря на то, что она — женщина.
— Я уже помолвлен, Камилла. И от своей избранницы не откажусь.
И скоро я смогу убедить ее, что пора бы и замуж за меня выйти. Во избежание, так сказать. Только бы выбраться. И ее вытащить. Хотя нет. Ее вытащить любой ценой, а остальное как получится.
— Да что ты в ней нашел? Тощая, безгрудая, да еще и человек! Она же уродина! Посмотри на меня. Сотни мужчин готовы умереть за право обладать мной, а ты хочешь променять меня на эту девку?
Я стиснул зубы, внушая себе, что на такую кретинку злиться — идиотизм. А промолчать я все равно не могу.
— А что на тебя смотреть? Безмозглая раскрашенная кукла. Любую деревенскую дуру умыть, нарядить и подкрасить — не хуже будет. А то и пофигуристей.
Она зашипела и кинулась на меня, норовя расцарапать лицо, но я успел перехватить, зажав руку в одном из болевых захватов. Благо оковы позволяют некоторую свободу действий в этом плане.
— Ты дурак. Если бы ты выбрал меня, то спасся бы. И девку, может быть, пощадили. А теперь и ты, и она умрете! Вы умрете, слышишь меня?!
Она плакала, вызывая у меня еще большее отвращение. Дверь вновь заскрепела, оповещая нас о приходе новых гостей. Плюнув от досады, я толкнул блондинку в пришедших. Ну надо же, Дрэн, собственной персоной.
— Обижаешь мою малышку? Ты поосторожней, а то ведь я отыграюсь на твоей амате.
Он мерзко ухмыльнулся, заставив меня вновь вспомнить об уроках выдержки. С этого урода станется действительно отыграться за мои поступки на Лине. А я после этого не смогу ей в глаза смотреть. Да я и так не смогу ей в глаза смотреть — я допустил это. Я не смог ее защитить.
— Я ее не трону. Пока не трону.
Пока моя амата не будет в безопасности, я буду тихим и спокойным.
Покорно подставив руки под кандалы, я послушно проследовал за своим эскортом. Привели меня в пыточную, ни капельки этим не удивив.
— Ну как вам обстановка, принц? Располагайтесь.
Он сделал приглашающий жест, вызвав легкое недоумение. А приглашением я воспользовался, усевшись прямо на стол. Недоумение мое длилось не долго — в комнату втолкнули Лину. Ярость чуть не лишила меня самообладания — она выглядела ужасно. Вся избитая, замученная, она даже на ногах не могла устоять. Человек схватил ее за локоть, заставив застонать, и поставил на ноги. К их диалогу я не прислушивался, жадно разглядывая человечку. Если бы я только мог сейчас подойти и утешить ее! Обнять, защитить, приласкать.
И тут этот урод приобнял ее за талию! Мое терпение закончилось!
— Убери руки от моей аматы, покойник.
Он шагнул ко мне, замахиваясь для удара. И тут пришло озарение — вот он идеальный шанс! Трансформировавшись, я смогу порвать кандалы и перебить немногочисленную охрану. Лина засмеялась, отвлекая внимание на себя и давая мне лишние секунды. Только бы она не пострадала.
Как я и планировал, оковы не выдержали моей боевой трансформации, осыпавшись, как ржавая шелуха. Боевой азарт заставил забыть о побоях и страхе. Осталось предвкушение. Одним слитным прыжком я кинулся на спину неосторожного капитана. Один удар — и у него сломан позвоночник. Я не убил, нет, просто обездвижил. Потом я на нем отыграюсь.
Пронзительно завизжала Камилла — я лишь оттолкнул ее, уделяя внимание двум охранникам. Всего лишь люди… Что они могут противопоставить кнерту в истинном облике? Ничего. Я не стал с ними возиться, свернув одному шею и вырвав сердце другому. Как сладко!
Обернувшись, я увидел Лину, устало опустившуюся около трупа Дрэна. Имеено трупа — пока я занимался охраной, она вонзила своему мучителю в глаз кочергу. Нда, я на нее дурно влияю.
Я медленно приблизился, опасаясь напугать амату. Она может неадекватно воспринять меня после пережитого. И обвинить во всем меня, так как я и правда виноват. Боги, лишь бы она меня не возненавидела!
— Дей… ты…. люблю тебя…
Она протянула ко мне свои тоненькие ручки, скованные слишком большими кандалами. Великие Боги, не допустите больше такого…
Я нес ее на руках, как величающую драгоценность, закутав в теплый плащ. Освободив канвой, я приказал им трансформироваться, благодаря чему небольшое поместье, в котором обосновался бывший капитан со своей любовницей, быстро прекратило сопротивление. Но Лина, пригревшись на моих руках и заснув, этого уже не увидела. Да и не стоит молоденьким девушкам на такое смотреть. Ведь из всех мы пощадили только Камиллу, потому что я собирался разобраться с ней в ближайшем поселении. До которого еще добраться надо. И как можно скорей, чтобы мою амату осмотрел врач.
Ангелина
Что ни говори, а просыпаться на мягкой кровати в объятиях любимого мужчины чертовски приятно. Особенно если никто не будит и торопиться особо некуда. Да и большая части неприятностей позади.
Я с удовольствием потянулась, чувствуя как пробуждаются мышцы и кровь весело бежит по жилам. Да еще и такая грелка рядом, мертвой хваткой вцепившаяся в меня. Вот ведь зараза — точно знаю, что он пребывает в полной отключке от нашего мира, но все равно фиг выберешься. Хорошо хоть какой-то простор для маневров остался, чем я не преминула воспользоваться, усевшись демону на живот. Ничего, переживет — у него пресс накаченный, а я не так уж много вешу. Но когда я разглядела его лицо, то с трудом сдержала злобный рык, сыпля проклятиями на головы Дрэна и Камиллы, заставивших страдать моего жениха. Дей осунулся, посерел, глаза ввалились, щеки впали, появились круги под глазами. Больше похожие на фингалы. Не удержавшись, я провела рукой по его лицу и груди и поцеловала в уголок губ.
— Бедный, Дей. Как же ты умудрился так нагрешить, что Боги тебя наказали мною. Как же я тебя люблю, своего демона-хранителя. Хотя на должность искусителя тоже вполне подходишь. Даже очень.
Он мне не ответил, пребывая в объятиях Морфея. Я же, предельно аккуратно высвободившись из объятий жениха, тихо собралась и вышла из комнаты, столкнувшись в дверях с довольно молоденьким кнертом. Симпатичный, но тоже весь измученный, хотя глаза лихорадочно блестят.
— Леди Ангелина, вы куда-то собрались?
Ага, в трактир и по бабам. Ой, то есть на мужской стриптиз. Ну какое ему дело, а? Это же только меня касается!
— Прогуляться я решила, а что? Мне кто-то хочет это запретить?
Если он не уловил угрозы в моем голосе, то скоро получит приказ об увольнении, так как идиоты нам не нужны.