Картина 4
Прошел еще год. Входит Виктор. Затем Лариса - она свежа, но одета уже с
китайского
рынка. Виктор брит, но обтрепан.
Лариса. Купила уцененное печенье - сломанное, как моя жизнь.
Виктор. Представляешь: Зеркальцева три дня как выпустили на свободу!
Лариса. Откуда ты узнал?
Виктор. Есть такой источник информации - сыновья.
Лариса. Наверное, выпустили его по "зеленой амнистии" - дал миллион мертвых президентов.
Виктор. Три дня назад выпустили, а мы как в деревне - ничего не знаем. Вот что значит без телевизора.
Лариса. Но зато этот телевизор три месяца нас кормил.
Виктор. К Зеркальцеву вчера двух светил привозили. Медицинских. Что-то с легкими, говорят.
Лариса. Ну, светила его вылечат за сутки. Сейчас есть такие антибиотики, одну таблетку выпил - и все. Ты вот что: не жди, а сам ему позвони.
Виктор. Сон я видел сегодня: будто у нас пол вот здесь пророс травой и мы корову пасем. А тут солнце выглянуло на потолке, оводы налетели, кусаются. И речка так петляет, чуть ли не впадает в саму себя.
Лариса. По-моему, отличный сон. Трава зеленая - это к долларам. Ну! Стартуй! (Вкладывает телефонную трубку ему в руку.)
Виктор. Не дави на меня! Ведь если Зеркальцев скажет "нет", то... я даже не представляю, что делать!
Лариса машет рукой и уходит на кухню. Мерцающий зыбкий свет. Появляется
дядька
Леонид с фотоаппаратом и зонтом.
Виктор (дядьке). Все понял! Понял! (Частит.) Я комсомольскую отчетность подчищал, сестре денег не посылал, и еще это - двух лохов на бабки развел.
Дядька Леонид отрицательно мотает головой.
Что? Неужели за то, что жену бросил я? Ты просто не знаешь: Неля нашла себе другого.
Дядька Леонид. Знаю я здесь все. Если вы хотите завести роман, сначала заведите собаку. Вот она и завела спаниеля, выгуливала.
Виктор. Я никого не убивал!
Дядька Леонид. Ну, положим, меня-то ты убил. Но я не за этим.
Виктор. Извини, ты вообще без меня умер! Я тебе в ухо ничего не капал.
Дядька Леонид. Кто же мне рюмку водки накапал? А для сосуда в мозгу это было смертельно. Он хрясь! - и все. Но заморочка не в этом. (Открывает зонт.)
Виктор. Не тяни! При жизни ты был таким быстрым.
Дядька Леонид. Я сам убийца.
Виктор. Как? И ты тоже?
Дядька Леонид. Но тебе этого не понять. Я убил свой талант.
Появляется граф Разумовский.
Граф Разумовский. Я позволю себе внести ясность в происходящее. Ваш младший сын Игорь Викторович весьма одарен. Ему скоро четыре года исполнится. Он может быть живописцем.
Дядька Леонид. Но для этого ты должен кормить нашего Игореху. А чтобы кормить, надо пахать. Звони сейчас же Зеркальцеву!
Граф Разумовский. А теперь разрешите откланяться.
Дядька Леонид делает судорожные движения, будто хочет улететь с помощью
зонта.
Вы забыли разве, что нужно делать?
Дядька Леонид. А! (Складывает зонт, вскидывает фотоаппарат, ослепительная вспышка, он и граф исчезают.)
Трепещущий свет сменяется обычным.
Виктор. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались... А напрасно говорят, что между жизнью и смертью блоха не проскочит.
Возвращается Лариса.
Лариса. Игорехе нашему нет и четырех, а он уже на каждом шагу говорит слово "компромисс".
Виктор. Что?
Лариса. От дедушки, что ли, у него такие сложные слова? Наверно.
Виктор. Скажи спасибо, что твой отец берет его на выходные!
Лариса. Да, конечно, я хозяйством успеваю заняться.
Виктор. А! Ну конечно, сынуля хватает все со стола до обеда, а потом говорит: "Надо идти на компромисс".
Лариса. А недавно он меня спросил: "Мама, а в компромиссе светло?"