--Ты подумаешь, что я струсила,-- замялась она,-- но... но я никогда еще не летала. Покинуть землю...
Он ошеломленно уставился на нее, но ему некогда было разбираться в душевных переживаниях человека, абсолютно неподготовленному к полетам по воздуху.
--Залезай! -- рявкнул он.
Жанет покорно, больше не споря, забралась в кабину и села в кресло второго пилота, но было видно, как она дрожит и оглядывает всю эту незнакомую ей аппаратуру своими огромными карими глазами скорее с испугом, чем с интересом.
Хэл взглянул на часы.
--Десять минут на то, чтобы добраться до моей городской квартиры, минута на то, чтобы высадить и спрятать тебя там, полминуты, чтобы вернуться на корабль, затем еще пятнадцать минут на мой рапорт о разведывательном полете и тридцать секунд на возвращение домой. Сойдет.
Он засмеялся.
--Я мог бы прилететь сюда уже два дня назад, но не было ни одной свободной шлюпки. Тогда я притворился, что забыл дома суперважные записи и взял один из корабликов с ручным управлением, которые используются для разведки за городом. Но мне и в жизни бы никто этого не позволил, если бы не вот это,-- он с гордостью коснулся большого золотого нагрудного знака с выбитой на нем древнееврейской "Л".-- Это означает, что я один из избранных. Я сподобился Метра.
Жанет, уже почти справившаяся со своими страхами, наконец, посмотрела на него и, увидев его лицо в свете разноцветных огоньков приборной панели, не сдержала крика:
--Хэл Ярроу! Что они с тобой сделали?
Вокруг глаз у него были темные круги, щеки ввалились, лоб обметала сыпь, и на бледной коже горели семь тонких шрамов.
--Все говорили, что я сошел с ума,-- хмыкнул он.-- Что я сую голову в львиную пасть. Но моя голова осталась цела, ее не откусили. Вместо этого я сам прикусил льву язык.
--О чем ты?
--Слушай. Не кажется ли тебе странным, что сегодня Порнсен не дышит мне в затылок своей смрадной пастью? Нет? Ну да, откуда тебе знать наши дела. У меня был только один способ перебраться с корабля в городскую квартиру. В квартиру, где я живу один, без иоаха, следящего за каждым моим шагом. Чтобы было куда привезти тебя. Ведь я же не мог оставить тебя одну в этом страшном лесу! Ее палец тихонько гладил шрам, идущий к уголку рта. Раньше он уклонился бы от подобной ласки, потому что не терпел физического контакта с кем бы то ни было. Но сейчас он и не подумал отстраняться.
--Хэл,-- прошептала она.-- Maw sheh.*
*Мой дорогой (искаж. франц.)
Тепло волной растеклось по его телу. "Мой дорогой". А почему бы и нет?
Преодолевая опьянение от ее прикосновения, он продолжил:
--Да, у меня был только один способ: добровольно пройти испытание Метром.
--Wuh Met? 'Es'ase'asah?*
*Какой Метр? Что это такое? (искаж. франц.)
--Это единственное, что может освободить тебя от постоянного преследования иоаха. Один раз сподобившись Метра, ты считаешься впредь непорочным, выше всяких подозрений. По крайней мере, в теории.
Моя петиция застала наших иерархов врасплох. Они и помыслить не могли, что кто-нибудь из ученых (не говоря уж обо мне) решится на это добровольно. Уриэлиты и уззиты отваживаются на это, чтобы продвинуться по служебной лестнице в иерархи...
--Уриэлиты? Уззиты?
--Если использовать древнюю терминологию, это наши священники и копы. Предтеча заменил эти названия на имена ангелов из Талмуда. Это было сделано из религиозно-государственных соображений. Поняла?
--Нет.
--Ну ладно, объясню как-нибудь потом. В любом случае, добровольно на это идут только самые фанатичные сигмениты. Все остальные по принуждению, объясню почему чуть попозже. Иерархи отнеслись к моему прошению весьма кисло, но по закону они не имели права мне отказывать. К тому же им здесь уже наскучило, и они решили, что это шанс поразвлечься -- на их мрачный манер.-- Он нахмурился, вспоминая.-- На следующий день мне было приказано явиться в психолабораторию к 23.00 к.в. (по корабельному времени, то есть). Я выждал, когда Порнсен куда-то отлучился, и достал из своего чемодана бутылку с надписью: "Пища Пророка". Вообще-то в ней должен был бы находиться порошок, в состав которого входит пейот (это такой наркотик, некогда использовавшийся индейскими знахарями).
--Kfe?*
*Что? (искаж. франц.)
--Да слушай. Ты пойми главное: "Пищу Пророка" принимают во время ритуала Очищения. Это когда на двое суток запираешься в келье, постишься, молишься, бичуешь себя электрокнутом и любуешься галлюцинациями, которые у тебя появляются от голода и "Пищи Пророка". Что-то вроде субъективного путешествия во времени.
--Kfe?
--Не перебивай меня своим бесконечным чтоканьем. У меня нет сейчас времени, чтобы рассказать тебе всего Сигмена. Лично у меня ушло десять лет на то, чтобы освоить даннологию, и даже после этого у меня осталось немало вопросов. Но я не рискнул их задавать -- могли подумать, что я сомневаюсь. Ладно, об этом потом. Короче говоря, в моей бутылке была не обычная "Пища Пророка", а мой собственный состав, который я приготовил в тайне от всех незадолго до того, как улетел с Земли. Вот в этом-то порошочке и крылась причина, почему я так смело пошел на испытание. Хотя сказать, что я пошел смело... честно говоря, у меня поджилки тряслись. Уж поверь мне.
--Я верю. Ты смелый. Ты сумел преодолеть свой страх.
Хэл почувствовал, что краснеет: первый раз в жизни ему сделали комплимент.
--Где-то за месяц до того, как началась экспедиция на Этаоз, я отметил в одном из научных журналов сообщение о том, что синтезирован новый наркотик -- как лекарство от марсианской чесотки. Оно, видишь ли, было напечатано на иврите и самыми меленькими буковками, что означало, что автор заметки осознавал его секретность.
--Pookfe?*
*Почему? (искаж. франц.)
--Почему? Да потому, что оно было напечатано на иврите, чтобы его не понял никто, кроме специалистов. Это было мерой предосторожности, потому что если такой секрет станет широко известным...
короче, в этом примечании было открыто сказано, что человек, болеющий марсианской чесоткой, приобретает временный иммунитет к воздействию гипно-исповедника. И что уриэлиты должны особо проследить за тем, чтобы кандидат на испытание Метром был абсолютно здоров.
--Я не понимаю тебя,-- призналась она.
--Я буду говорить медленнее. Гипно-исповедник -- это наиболее широко используемый у нас наркотик, заставляющий говорить только правду. В этой статье был определенный подтекст: в самом начале ее говорилось, что марсианской чесоткой можно заразиться искусственно (конечно, в чисто научных целях (при помощи другого наркотика, название которого не упоминалось. Но мне не понадобилось много времени, чтобы найти его название в других статьях, посвященных этой теме. И я подумал, что если естественная чесотка делает человека иммунным к гипно-исповеднику, то почему этого не может сделать вызванная искусственным путем?
Сказано -- сделано. Я заготовил ряд вопросов, содержащих сведения о моей личной жизни, зарядил их в психотестер, ввел себе наркотик, вызывающий чесотку, потом ввел себе гипно-исповедник и поклялся себе, что буду врать тестеру напропалую. И я смог врать, сколько влезет, даже накачавшись гипно-исповедником по самую макушку.
--Какой же ты умный, что смог все это придумать,-промурлыкала она.
Потом она прикоснулась к его бицепсу, и Хэл его тут же напряг. Пускай это было тщеславием, но ему хотелось, чтобы она думала, что он еще и сильный.
--Да, ерунда,-- небрежно бросил он.-- Это и слепой был увидел. Я не удивился бы, если бы узнал, что уззиты арестовали этого химика и отдали приказ использовать при допросах другие наркотики. Но даже если они это и сделали, то со мной они опоздали. Наш корабль успел уйти в космос, и мы пока недостижимы для их новых указов.
Но первый день испытания не сулил вообще ничего, о чем стоило бы беспокоиться. Я прошел двенадцатичасовой письменный и устный экзамен по сериализму (это теория времени по Данну, усовершенствованная Сигменом). Да вся моя жизнь до этого была сплошным экзаменом на эту тему, так что ответить на все вопросы было очень просто, под конец мне стало даже скучно.
На следующий день я встал очень рано, вымылся и съел немного того, что они считали "Пищей Пророка". В этом заключался весь мой завтрак, а потом я пошел в келью на ритуал Очищения. Там я в полном одиночестве провалялся двое суток на койке, лишь время от времени глотая новые порции моего "ПП", запивая их водой и периодически нажимая кнопку электробичевателя. Чем больше себя лупишь, тем выше к тебе доверие.
Никаких видений у меня не было. Я просто отключался, потому что действительно был болен чесоткой. Но если бы у кого-нибудь возникли подозрения по поводу моей сыпи, я сказал бы, что это аллергия на "ПП". У некоторых бывает.
Хэл посмотрел вниз: лес, словно заиндевевший в лунном свете, и резкие квадратики света маленьких ферм. А впереди -- гряда высоких холмов, за которыми прятался Сиддо.