Они продвигались еще четверть часа. Миновали очередной поворот, надеясь, что вот сейчас будет наконец выход. Но насколько пробивался вперед свет факелов виднелась лишь узкая кишка подземного коридора. В души друзей стала закрадываться тревога, вытесняя нервное нетерпения и даже - опасения за жизнь Уррия.
- Да где он, этот чертов выход? - раздраженно воскликнул Ламорак. - Триан, ты уверен, что мы идем правильно?
Триан остановился, повернулся к юношам и выразительно постучал левой рукой по земляной стене - он не отпускал ее всю дорогу.
- А в бриллиантовой пещере? - вдруг спросил Эмрис. - Там мы шли по правой стороне. Может там не в тот проход вошли?
Триан уверенно помотал головой.
Перед глазами друзей четко всплыла картина переливающейся пещеры с несколькими тоннелями - они это точно помнили.
- Мы наверняка перепутали проходы, - заявил Ламорак. - Нам следует вернуться назад в бриллиантовую пещеру и оттуда пойти снова.
Об Уррие почти забыли - самым важным казалось выйти на солнечный свет, а дальше все будет просто.
Но Триан на слова Ламорака отрицательно покачал головой и жестами показал: они идут правильно. Эмрис задумался, почему-то он сейчас считал себя здесь предводителем - Триан всего лишь беспрекословный слуга, а Ламорак и младше Эмриса, и гость на землях сэра Отлака, где Эмрис не без оснований считал себя одним из хозяев.
Триан показывал вперед, Ламорак призывал вернуться.
- Ладно, пройдем еще немного вперед, - твердо заявил Эмрис. Если после следующего поворота будет новый поворот - тогда повернем обратно. Идем!
Какое-то время они шагали молча, каждый думая о своем. Эмрис размышлял о подслушанном разговоре, об Уррие, о его неожиданно проявившейся загадочной силе и о себе - кто же он на самом деле? Ламорак вспоминал прелестные формы колдуньи и, хотя считал ее несколько полноватой, все же решил, что у Уррия есть чувство прекрасного, раз он положил на нее глаз. Хотя, скорее, это она его обихаживает, чем он ее, и неизвестно кто кого выбрал. Триан же размышлял о том как выбраться из подземелья. Он знал твердо, что свернул именно в нужный тоннель, он видел начертанный им же когда-то знак у входа, но он так же знал и то, что они давно должны были придти.
Тоннель заметно сузился, они шли затылок друг другу, обтирая рукава и плечи о шершавые стены. Но за поворотом ход опять оказался нормальным и они заметили впереди долгожданный свет. Они бросились со всех ног.
Свет шел из расщелины в стене. Это была трещина под потолком колдовской пещеры. Они заглянули внутрь.
Сарлуза стояла над котлом в столе и пристально всматривалась в волшебную жидкость, до краев наполнявшую котел. Черные волосы ее упали на лоб и выражение лица колдуньи разглядеть было невозможно. Пурпурный плащ распахнулся тяжелые, налитые жизненным соком груди красавицы почти касались стола.
- Я же говорил, что мы вошли не в тот проход! - вполголоса воскликнул Ламорак. - Сделали круг и вернулись сюда. Хорошо хоть не заблудились. Пойдем снова!
Эмрис и Триан согласно кивнули. Они уже не надеялись чем-либо помочь Уррию. Мечтали лишь выбраться на свежий воздух.
Путники снова осторожно миновали подземное озеро, тщательно осмотрели все четыре противоположных тоннеля и вошли в тот, рядом с которым Триан факелом осветил начертанный им в первое посещение кривой крест.
Через час утомительного путешествия по подземному царству, терзаемые тревожными предчувствиями, они вновь вышли к колдовской пещере. Колдуньи там не было - зеркало тускло отражало слабое сияние исходящее из угла.
Они не понимали что происходит. Безнадежность овладела путниками. Они в изнеможении уселись возле стены, чтобы немного дать отдых гудящим от напряжении ногам. Триан достал из сумки остатки их дневной трапезы.
Они не знали что делать дальше, они не знали сколько прошло времени с момента их входа в подземелье, они не знали день ли наверху или уже ночь.
В подземелье вечная ночь.
x x x
Уррий сразу понял: подбежавшие к нему люди не Эмрис и не Ламорак. Они выглядели точь в точь, как его друзья, также двигались и даже выражение их лиц было обычным для Эмриса и Ламорака, но что-то подсказало Уррию - это не настоящий Эмрис. Если бы был не Эмрис, то может быть Уррий и обознался бы, как и произошло со лже-Сарлузой, но с Эмрисом он ошибиться не мог.
Эти двое - такое же наваждение, как и Сарлуза, как и два черных рыцаря. Но на сей раз призраки стояли на его стороне. С оружием. С оружием, которое могло убивать - порез на груди, сделанный мечом исчезнувшего рыцаря не затянулся, а кровоточил.
Как бы там ни было, Уррий решил принять неожиданную помощь призраков и встал с ними в один ряд. Все четырнадцать разрисованных язычников спускались с холма с твердой решимостью покончить с ним раз и навсегда. И неожиданная подмога в лице еще двух юнцов их ничуть не смутила. Им оставалось преодолеть около тридцати футов.
Как странно, но в решительные моменты, когда необходимо действовать, голова иногда работает в самом неожиданном направлении. Уррий вдруг понял, что призраки появлялись как бы по его просьбе. Он хотел обладать Сарлузой и она явилась. Он очень боялся появления тяжеловооруженных рыцарей, против которых бессилен его меч и... Впрочем выражение "очень боялся" тут не совсем подходит, но близко к истине. Скажем: опасался. И Уррий очень хотел бы видеть рядом с собой Эмриса и Ламорака - вот их точные копии стоят рядом, плечом к плечу, готовые к бою.
А что, если Уррий очень захочет, чтобы ему на помощь пришел отец с конным отрядом в полном боевом облачении? Уррий захотел. Очень свирепые товарищи убитых им воинов приближались.
Он почувствовал сильный тупой удар по темечку - словно кто-то огрел сзади дубиной, обернутой тряпками. Уррий повернулся назад, даже вверх посмотрел. Призраки Эмриса и Ламорака стояли в напряженной позе с мечами наготове и смотрели на приближающихся противников - точь в точь как настоящие друзья юноши. Зато к насыпи, поднимая клубы пыли, мчался ощетинившийся копьями отряд отца. Уррий узнал их по по перьям на плюмажах шлемов и голубым плащам. Хотя не мог разобрать, что изображено на серебряных значках у них на плечах, Уррий знал: там вепрь - символ графов Маридунских.
И тут же сильная, обжигающая боль запульсировала в висках. Уррий испугался - у него никогда ничего не болело. Лишь многочисленные и неизбежные синяки, ссадины и царапины, которые мгновенно заживали. Но все внимание тут же привлекло разворачивающееся сражение.
Он заранее посторонился, отойдя футов на пятнадцать от насыпи в сторону, чтобы дать дорогу призракам бронированных всадников. Как то незаметно для него копии Эмриса и Ламорака исчезли - необходимость в них отпала. Разве устоять воинам с голой грудью против рыцарей в доспехах!
Иноверцы остановились при виде появившегося невесть откуда целого отряда всадников. Они слаженно отступили выше, убрали сабли. Предводитель на самом верху насыпи громко кричал, потрясая длинным мечом. Бойцы встали в странные позы и принялись метать какие-то маленькие блестящие кружочки в приближающихся рыцарей.
Но Уррий лишь усмехнулся - он уже догадался, что призраки бессмертны, пока он верит в их существование. Либо в нем случайно открылись некие магические возможности, либо что-то таинственное, могучее и волшебное, скорее всего находящееся в Красной часовне, воплощает в реальность его мысли. И Уррий не сомневался, что через несколько мгновений всадники размажут наглых иноверцев по насыпи, только кишки от них останутся в грязи. Как и подобает истинному рыцарю, Уррий всей душой ненавидел стоящего перед ним противника, хотя видел его впервые и ничего плохого тот ему не сделал. Перед тобой вооруженный враг, осмелившийся бросить вызов? Убей или погибни с честью! - вот один из основополагающих жизненных устоев настоящего рыцаря.
Однако стоящий наверху предводитель иноверцев видимо догадался откуда взялся отряд. Поза бывалого бойца стала неестественно-напряженной, он простер к стремительно надвигающимся всадникам руки. С пальцев сорвались зеленоватые молнии и ударили в самую сердцевину отряда. Против всех известных законов всадники, мчавшиеся на полном скаку, мгновенно остановились, словно превратились в неподъемные каменные статуи, и начали терять очертания.
Непонятная сила, сейчас помогающая Уррию, встретилась с другой силой. И Уррий понял, что победить он сможет, если вообще сможет, только умом и хитростью. И тут же гениальная идея посетила юношу.
Он захотел, он очень захотел, он страстно захотел, чтобы огромный Чертов камень, загораживающий тропу близь Большого холма возник над насыпью. Да так, чтобы и пожилого предводителя иноверцев захватило.
Словно по мановению сказочного жезла серый валун материализовался в прозрачном воздухе. И рухнул вниз, скрябнув краем по стене часовни, накрыл всех воинов - они даже закричать не успели. За грохотом, вызванным падением валуна Уррий не услышал хруста костей. Камень тяжело пополз по насыпи вниз.
Все кончено. Уррий подумал: выдержали удивительные клинки разрисованных воинов такой вес или переломались?
Огромный темно-серый валун, оригинал которого сейчас наверняка покоится на вековечном лежбище неподалеку от Большого Холма, медленно исчезал. Уррий в который раз за короткий промежуток времени наблюдал за исчезновением морока. Что происходит, черт возьми? Что творится в Красной часовне? Уррий вновь вспомнил о Фраксе. Надо подниматься наверх. Сколько там может быть иноверцев? Как отличать живых людей от наваждений? Уррий не знал. Черный зев входа в Красную часовню пугающе взирал на него сверху. Оттуда не доносилось ни единого звука - то ли там никого больше не было, то ли враги затаились в засаде.
Уррий решительно пошел вверх, стараясь идти по самому краю и не смотреть на грязно-бурое месиво, оставшееся от бесстрашных бойцов. Он не боялся вида смерти, он воспитывался на рассказах о подвигах и сражениях и сам мечтал сражаться и побеждать. Но видеть насильственную смерть (в бою, а не на плахе, воинов, а не преступников) ему до сих пор не доводилось.
У самого края насыпи, заботливо отодвинутые, лежали трупы двух убитых Уррием воинов - Уррий и не заметил, когда мертвецов оттащили с насыпи. Камень не задел их. Рыжебородый сжимал оружие в правой руке. Юноша разжал начинающие коченеть пальцы покойника и взял клинок, который принадлежал Уррию по праву победителя. Сунул в ножны от меча - изогнутый клинок вошел плохо, на треть торчал.
Но какие клинки у иноверцев! Уррий еще раз прочувствовал на вес саблю, которую держал в руке. Да... Преодолевая отвращение он посмотрел на раздавленные останки... Заметил полосы необычных клинков. И пожелал, чтобы какой-нибудь небрезгливый слуга собрал для него неоценимые трофеи (интересно, а каков меч предводителя?). Сам того не осознавая, Уррий оттягивал мгновение, когда надо будет войти внутрь часовни. Он не боялся, нет. Но почему-то медлил.
Никто не появлялся выполнить его желание - наваждения не было. Уррий чуть не топнул в раздражении ногой. Если он так легко вызвал к жизни призраки Эмриса и Ламорака, то почему он не может вызвать призрак Триана? Или магическая сила умерла? Он вспомнил Триана - как мало он обычно замечает немого слугу, и как всегда в нужный момент Триан оказывается рядом. И хотя Уррий желал этого, он вздрогнул, когда молчаливая фигура Триана возникла перед ним из ничего. Но Уррий тут же справился с охватившим волнением.
- Собери клинки убитых мной врагов, - приказал он призраку, и...
И куда же их? Самому Уррию тащить все разом в замок? Сейчас, когда он устал и в крови... Конь, может и выдержит такую охапку благородного металла, но... лучше спрятать их где-нибудь поблизости, а потом вернуться.
- ... сбрось их в воду Безымянного озера, туда, левее, не далеко от берега, чтобы я нашел потом. - Уррий показал в каком примерно месте надо затаить драгоценный трофей.
Призрак Триана беспрекословно и ловко принялся выполнять приказ. Уррий поднялся на несколько шагов вверх и наблюдал. Триан вытирал клинок тряпкой и относил к краю насыпи, укладывая трофеи Уррия в ровный ряд, рукоятями в одну сторону. Уррий подошел и взял меч пожилого предводителя иноверцев.
Клинок меча был безукоризненной формы, в меру длинный, необычайно острый, из серого, в разводах металла. Он был легок и эфес лежал в ладони, словно продолжение руки. Уррий сделал несколько рубящих движений - меч со свистом рассек воздух. Волшебный меч, меч мечей, меч достойный короля и у этого меча обязательно должно быть имя. Например - "Преград не знающий". Или: "Неустрашимый". Какой он легкий! Тусклый металл нехотя отразил в своей глубине блеск солнца, которое собиралось клониться к горизонту. Помнится, старый Бан рассказывал о таких необыкновенных мечах - булатных. Может, это и есть легендарный булат?
Призрак Триана сгреб собранные клинки в охапку, обернул тряпкой, чтобы не порезаться, и понес вниз по насыпи, к озеру. Интересно, может ли призрак порезаться, или он просто поступает так, как поступил бы настоящий Триан? Уррий проследил за ним взглядом и забеспокоился о своем коне. Но тут же увидел его, безмятежно пасущегося вдали у берега - происшествия сегодняшнего дня прошли мимо бессловесного животного. Триан дошел до Безымянного озера и пошел вдоль берега, туда, куда указал Уррий. Сбросил трофеи в воду.