— Я точно не знаю, как это происходит, — понимающе улыбнулся Ален. — Вампир впрыскивает яд в тело жертвы подобно змее, то есть при укусе. Яд служит сильным транквилизатором — это основная задача и одновременно передает что-то вроде вируса. Можно не использовать яд при укусе, но, со слов Александра, это безумно сложно.
— Почему?
— Стоит жертве дернуться, и она обречена.
— А если не прокусывать, то есть не использовать клыки? — что я такое говорю? Мой медицинский интерес выроет мне могилу!
— Ты хочешь сказать использовать открытую рану?
Я кивнула. Кто меня за язык тянул?
— Нет. Такая кровь в пищу может и сгодится, но не даст той энергии, что при укусе, а об информации даже говорить нечего.
— Почему?
— Ты же медик, вот и подумай: в чем разница между той кровью, что находится внутри организма и той, что из него вытекает через рану.
— Уровень лейкоцитов и тромбоцитов.
— Точно. Эти маленькие тельца сильно искажают свойства крови. Я думаю, именно поэтому у вампиров и у демонов имеются клыки, а в слюне содержится компонент замедляющий свертывание крови.
— Кровь — источник их силы, — заключила я.
— Не для всех и не только кровь, но в целом — да.
Я осмотрелась по сторонам, когда Варт резко повернул направо. По обе стороны «дороги» плотно приросли друг к другу низенькие сарайчики с маленькими окнами. Неужели здесь живут люди? Район, в который мы свернули, даже посреди белого дня выглядит сумрачно-мрачным. А аромат, который начал просачиваться в салон «мерседеса», не снился даже самому грязному свинарнику! Едкий запах нечистот, гнили, тухлятины и экскрементов поражал дыхательные пути и вызывал рвотные позывы.
— Советую прикрыть нос. Зеленый цвет лица тебе не идет, — засмеялся Варт и протянул мне носовой платок.
— Спасибо.
Я всеми силами боролась с тошнотой, а Варт даже носом не повел. Может для него этот запах привычный? Как вообще можно привыкнуть к подобному!
Десять минут мучений, и мы остановились у трамвайного парка.
— Я не видела трамвайных линей. Как они сюда заезжают?
— С другой стороны, там более богатые районы и несколько мануфактур.
— Значит, там меньше воняет! Зачем ты повез меня этой дорогой?!
— Мы сэкономили массу времени, пойдем, — спокойно ответил Варт, вышел из машины и открыл мне дверцу.
Тот аромат, что казался мне отвратительным в салоне автомобиля и в сравнение не шел с тем, что стоял снаружи. Ужас!
Варт осмотрелся и зашагал в противоположную трамвайному парку сторону. Я молча следовала за ним.
Куда это он идет? На улицах не души! Как-будто сейчас не восемь часов утра, а три часа ночи и все спят. Но я ошибалась. Варт знал куда идти — в местный бар. Если эту деревянную бочку можно назвать громким словом бар.
— Красавица, налей-ка мне чашечку кофе, — обратился Варт к уродливой тетке за барной стойкой.
— Какой кофе предпочитает мой дорогой гость? — заулыбалась во весь гнилозубый рот «красавица».
— Самый дорогой, — ответил Варт.
— А что пожелает ваша, — «красавица» на секунду задумалась над тем как бы меня назвать, — спутница?
— О, нет-нет, спасибо. Я…
— На ваше усмотрение, — промурлыкал Ален, чувствительно сжимая кисть моей руки.
Варт подсадил меня за барную стойку на высокое подобие барного стула и сам сел рядом со мной.
«Красавица» налила нам по чашечке какого-то пойла и задала вопрос, который я никак от нее не ожидала.
— А теперь, красавчик, выкладывай, что такого холеного лондонского денди привело в нашу дыру?
— Ищу одну прелестницу.
— У нас много прелестниц, — засмеялось беззубое создание.
— Ее зовут Мерибет Кирт. Может знакомы?
— Знаю я одну Мерибет.
— А как я могу с ней потолковать? — с улыбкой спросил Варт, укладывая под блюдце чашечки десять баксов.
— Смотря о чем собираетесь толковать, — протянула «красавица», аккуратно вытягивая купюру.
— О любви, — улыбнулся Ален.
— Прямо-таки о любви! — фыркнула женщина.
— А почему бы и нет?
— У нее жених имеется, — как-будто это вообще что-то значит в подобном месте, заявила «красавица».
— Жених еще не муж, — все с той же сладкой улыбкой ответил Варт.
— Это верно, — захохотала женщина. — Но тебе все равно сегодня не улыбнется удача.
— Почему же?
— У нее сильно заболела родственница. Предположительно тиф.
— Тогда ей вдвойне повезло. Я — доктор.