— Еще? — коварно улыбнулся он, игриво перебирая бисер на бретельках моего платья.
— Дааа. Пожалуйста, — умоляюще простонала я.
— Заслужи. Где манускрипт сирены? — холодно потребовал он.
— Анна. Я не могу… Ты мне нужен…
— Так ты хочешь еще или нет?
Варт нежно провел тыльной стороной ладони по щеке и шее, останавливаясь у выреза моего платья.
— Нет. Уходи…
Слезы сами собой текли по моим щекам. Что же я делаю? Такими пытками можно заставить говорить кого угодно, главное четко ставить вопросы и требовать ответы. А Лекс их не требует, он их вымогает, прикасаясь ко мне с каждым разом все более откровенно.
— Так ты скажешь, где манускрипт? — прошептал он мне на ухо, щекоча прохладным дыханием пылающую кожу.
— Если скажу — ты уйдешь? — с надеждой и отчаянием одновременно спросила я.
— Если ты захочешь, чтобы я ушел, — улыбнулся синеглазый красавец и снова погладил меня по щеке.
— В царстве Асмодея, — застонала я, обессилив от собственных желаний.
— Откуда ты об этом знаешь? — выдохнул мне в губы Варт.
— Ты рассказал.
— Где конкретно? — легонько коснулся губами моих губ, и отстранился, не позволив себя поцеловать.
— Не знаю, — заскулила я, безвольно приподнимаясь за ним в поисках ласки.
— Что тебе еще о нем известно? — нежный поцелуй в шею.
— Защита… Он хорошо охраняется… Ахх…
— Ты знаешь, какая именно стоит защита? — поцелуй чуть ниже правой ключицы.
— Ммм… Руны и блок, который знает, как убить любого.
— Что еще? — еще один поцелуй в шею.
— Саманта…
— Саманта? — удивился Варт.
— Она тебе помогала и подменила манускрипт на кольцо орка, наложив на него иллюзию. Это все. Уходи.
— Уйти?
— Нет… Да. Да, уходи.
— А скучать не будешь? — с улыбкой поинтересовался искуситель.
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Конечно, буду! Я постоянно по тебе скучаю!
— Ты можешь это прекратить? — взмолилась я.
— А зачем? Будешь знать цену нежностей инкуба, — засмеялся Варт.
— Инкуба? Я не… Охх.
— Я же предупреждал, — подмигнул мне Варт.
— Лекс, пожалуйста, это мучительно…
— Подожди, скоро будет еще интересней, — усмехнулся он, заботливо убирая с моего пылающего лица выбившуюся прядь волос. — Физическая боль тебе медом покажется.
— За что ты так со мной поступаешь? — заплакала я.
— Как? Я тебя предупредил, потом выдернул из лап инкуба и все рано плохой? Какой же я все-таки мерзкий и противный дядюшка. Да, племянница? — с иронией спросил Варт.
Мое тело горело огнем, и лишь в тех местах, где прикасался ко мне Лекс, огонь был немного слабее. Оно просило еще, оно само звало его, слегка извиваясь и гладясь о подушки, насколько позволяла крепкая удавка на моих руках.
— Помоги мне, — заскулила я. — Или займись со мной любовью. Я больше не могу. Лекс, пожалуйста…
— Я не хочу такой любви. Она не настоящая.
Вот это новость! Лексу Варту настоящих чувств захотелось!
— Нет, не уходи, прошу тебя, — зарыдала я, когда он вышел и закрыл за собой дверь.
— Лекс! Лекс!!! Я тебя ненавижу! Слышишь? Не-на-ви-жу!
Монстр, садист…
Если сейчас так плохо, что же будет дальше?
Как я не поняла, что Лекс говорил сегодня не о Чарли? Варт действительно предупреждал меня, вот только я его не слушала. Правильно! Будет мне наука! «Алекс, слушай старших!» — так всегда говорил мне дедуля Обри, но тогда это адресовалось разбитой коленке или прищемленному пальчику. А от того, что я испытываю сейчас, можно запросто сойти с ума, попросту рехнуться.
— Это жестоко! Я не заслужила такого! — рыдала я, любыми способами пытаясь унять пылающее желание.
Злорадный блеск в темно-синих глазах не давал сосредоточиться на чем-то неинтересном и скучном. Все, что приходило в голову тут же попадало под проекцию ненавистных глаз. Подумать только, еще неделю назад я была окончательно и бесповоротно влюблена в них. Всего неделю назад я пожертвовала жизнью, только ради того, чтобы этот блеск никогда не угасал. Даже сейчас, сгорая в агонии, я ищу в них поддержку. Люблю их. Скучаю и ненавижу. Ненавижу всем своим существом.
Знаю, нынешнее не завидное положение — исключительно моя вина. В данной ситуации Варт ни в чем не виноват, но обвинять его гораздо проще, чем собственную глупость. Сходство Кристофа с Кэвином притупило мою бдительность, и я не замечала очевидного. Моя наивная уверенность в собственной неотразимости сыграла со мной в злую шутку. Я искренне верила в неподдельную симпатию Рэда, особенно после того, что произошло в его библиотеке. Как же вышло, что после первого поцелуя на джазовой вечеринке не было никаких последствий?
Ах, ну да, я же отключилась на целые сутки. Сколько же я промучаюсь теперь?