Их он и унес с собой от изгороди той стежкой, которой столько раз носил радость. Никогда еще не чувствовал он себя таким несчастным - ни тогда, когда ревновал Ганну к Евхиму, ни тогда, когда поверил в сплетню о ней. Тогда он мог ненавидеть, презирать ее, теперь ему осталось только сожалеть!
Теперь его палила не сплетня. У него не было даже надежды на то, что все это изменится. Она просватана. Она - чужая. Все кончено!..
Когда волна нахлынувшего сожаления, горя спала, притихла, он, как бы отыскивая просвет, какую-то опору, начал думать о дорогом, заветном. Нет, не все еще кончено! Все еще впереди!.. Подождите, придет время - увидите, кто такой он, Дятел Ёасиль! Увидите, все увидите! Придет это время! Настанет его час!.. Он поднимется, увидите!.. Гумно снопами набьет! Коров заведет! Не одну - три, пять! Жеребца купит!
Такого, что Корч позеленеет от злости!.. Только бы землю переделили. Чтоб дали землю, которая возле цагельни!..
Тогда все увидят, какой Василь! И она, Ганна, увидит!
Но добрый строй этих мыслей снова и снова рвался, ревнивая память колола, жгла: "Корчова невеста!.. Сговор отгуляли! .. Свадьба скоро!.."
Ходил ли, стоял ли возле крыльца или лежал в хате, злые мысли, несмотря ни на что, лезли в душу, сверлили: "Жена будет! Корчова жена!.."
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Когда позавтракали, мачеха не приказала Ганне, как всегда, убрать со стола, не поднималась и сама. Сидела серьезная, казалось, больше, чем всегда, важная, чего-то ждала.
Но отец молчал, глядел на край стола, не видя ни стола, ни мачехи, никого. Отец озабоченно думал.
Озабоченность и какая-то особенная значительность, важность была на лицах всех взрослых Чернушков. Она бросилась в глаза даже Хведьке, который вылез из-за стола необычно тихо, исчез из хаты так, что никто и не заметил.
- Вьюнов сушеных связок десять будет... - подумал наконец вслух отец.
- Фунта три наберется ли? - сказала мачеха.
- Все же деньги... - Чернушка пожалел: - Грибы сушеные этот год, говорят, не в цене...
- Черники можно. Прося говорила, в тот раз ее очень брали. Два каких-то купца из самого Мозыря приезжали...
- Картошку на спирт берут. Только что-то, грец его, дешево...
- Фигу им! Лучше в Наровлю съезди!
- А в Наровле не то же - там денег насыплют? ..
- Насыплют не насыплют, а больше дадут!
- Ага! Дадут, надейся!.. - Отец пожалел сокрушенно: - Кабанчик мал еще.
Месяца три еще покормить бы... и телушку...
- На один день не хватит... Мигом смелют все, как к столу дорвутся!.. в голосе мачехи чувствовался страх.
- Корова хорошая была б...
По тому, как говорили они о кабанчике и телушке, Ганна догадалась, что резать их договорились уже раньше, может, вчера ночью, когда она была во дворе. Теперь отец просто продолжал прежний разговор.
- Как в прорву едят! - не могла удержаться мачеха. - Это ж на одном сговоре сколько расходу... Куда только, кажется, подевалось! Известно, чужое!..
- Падки на чужие достатки...
- Разорит нас эта свадьба! Только ведь и поддаваться очень - срамота! Зять такой!..
Отец промолчал, думал о чем-то своем, затаенно, озабоченно. Уже собравшись выходить, сказал мачехе:
- Ты масла сбей в воскресенье сколько можно. Может, от него толк будет...
- Собью...
Разговор о том, как приобрести копейку, что надо сделать к свадьбе, начался снова, когда сошлись обедать. Теперь у Чернушков, казалось, все думали и говорили только о скорой свадьбе, которая принесла в хату столько разных забот. Убирая со стола посуду, Ганна слышала, как мачеха горевала:
сколько нужно всего - жареного, вареного, мяса, сала, яичницы, коржей, оладий.
- Чтоб нагнать самогонки, завод целый надо!
- Самогонка будет. Этого добра нагоню...
- Нагонишь! Гляди, чтоб милиционер не нагнал тебе! Как наскочит Шабета, будет тебе самогон!
- Не наскочит!..
- Не дурак он - будет теперь возле твоей осети отираться!
- Он умный, и я не глупый. В такую глушь аппарат затащу, что сам Митя-лесник, грец его, не найдет.
Митя-лесник - горький куреневский пьяница - знал все потаенные места самогонщиков: где бы кто ни гнал, Митя находил и заявлялся глотнуть первачка. "На сто верст чую, где самогонкой пахнет", - похвалялся лесник.
- Не говори "гоп", пока не перескочишь! - сказала мачеха отцу. Потом посоветовала: - Надо бутылки две городской. Если кто чужой, может, прибьется.
- Выпьет и нашей! Теперь панов нет! А что самогонка - кто ее не гонит!
- Отец не дал мачехе возразить. - Надо вот подумать, как молодую нашу принарядить!
Он посмотрел на Ганну, которая при этих словах перестала вытирать стол.
- Чего тут думать? Оденем... Перед женихом стыдно не будет!
- Жених женихом, а чтоб и самим стыдно не было. И перед людьми... Чтоб и одета и обута как полагается. Что купить, пошить, надо подумать.
- Юбку новую купить надо, поддевку пошить... Поддевку можно из того, что в прошлый год выткала. Из своего можно...
И на юбку есть что взять. Не покупая...