- Пусть доктор отдаст бабушке мой стук. Ладно?
Вера Михайловна погладила сына по мягким волосам, прижала к себе плотнее.
Приоткрылась дверь. Появилась сестра в белой косынке на такой высокой прическе, что было непонятно, как косынка держится на этакой башне.
- Прозорова с ребенком, проходите.
У Веры Михайловны екнуло сердце. Она тотчас забыла и о сестре, и о ее прическе, повернулась к бабушке, словно желая согласиться на предложенный ею обмен.
Но ничего не сказала, взяла Сережу за руку и пошла.
"Господи",-произнесла .она про себя. Никогда она не верила в бога и никогда не произносила этого слова, но тут подумала: "Господи, ну сделай так, чтобы все хорошо было, чтобы ничего страшного".
Их приняла крупная щскастая женщина. Она добродушно кивнула Вере Михайловне, улыбнулась глазами Сереже.
- Присаживайтесь. Слушаю.
Вера Михайловна уже имела некоторый опыт и рассказала ей так, как рассказывала Владимиру Васильевичу. Врачиха смотрела в упор, словно желала убедиться в точности ее слов, и ни разу не перебила. Когда Вера Михайловна кончила, она распорядилась:
- Разденьте мальчика. Здесь не холодно?
- Вроде нет.
- Ну-ка, иди сюда,-позвала врачиха, .-сосредоточив все внимание на Сереже.
Она долго слушала мальчика и пожимала плечами, точно удивлялась тому, что слышит.
- Подождите,-наконец произнесла она.-Накиньте что-нибудь,-и вышла из кабинета.
Она вернулась через несколько минут с маленьким мужчиной в больших очках. Вера Михайловна не запомнила его лица, лишь заметила залысины на высоком лбу. Она смотрела на то, что они проделывают с Сережей, вернее на выражение их лиц, стараясь по ним угадать, насколько серьезна болезнь сына. Врачи не обращали на нее внимания. Они занимались мальчиком, выстукивали его и выслушивали, крутили из стороны в сторону, просили дышать или не дышать, иногда перебрасывались короткими малопонятными фразами:
- Комбинированный.
- Врожденный.
- Баталлов.
- Систолический.
- А в пятой точке?
Затем они переглянулись между собой, и врачиха снова предложила:
- Накиньте что-нибудь.
А очкастый ушел.
Через некоторое время он появился с седой маленькой женщиной. Халат на ней был накрахмаленный, и шапочка накрахмалена. Она напомнила Вере Михайловне школьницу-выпускницу перед первым экзаменом, особенно со спины, когда не видно было седых прядок, выглядывающих из-под шапочки.
Врачи втроем начали выслушивать мальчика. Только теперь, как почувствовала Вера Михайловна, они не обращали внимания не только на нее, но и на Сережу. Их увлек случай, болезнь, а сам мальчик был лишь иллюстрацией, экспонатом, заслуживающим внимания.
"Да нет, что я",-устыдила себя Вера Михайловна и снова стала следить за лицами врачей. Но на них была лишь профессиональная замкнутость да разве что все та же заинтересованность случаем. Опять повторялись слова "врожденный", "комбинированный" и новое странное слово - "фалло".
- Хотя бы рентген, кровь, ЭК.Г,- распорядилась маленькая женщина.
Крупная врачиха послушно кивнула и записала что^ то на бумажке. Мужчина и маленькая женщина, ушли.
а щекастая опять -взялась за ручку, проговорив между прочим:
- Оденьте.
Пальцы у Веры Михайловны дрожали, и она старалась, чтобы Сережа не заметил этой дрожи.
- Ну вот,-произнесла врачиха, закончив писани"У--Пройдете на анализы, а завтра и решим. У вас есть где переночевать?
- Есть адрес.
- Я машину попробую организовать. Вас подбросят по адресу.
"Спасибо", - мысленно поблагодарила Вера Михайловна и, подумав, почему же она не сказала громко, повторила про себя: "Спасибо".
Фронтового друга директора школы звали Орест Георгиевич. Жил он на Базарной улице, в потемневшем домике с двумя тополями по бокам. Когда машина с красным крестом на кузове остановилась напротив старых ворот, с крыльца сбежала .грузная женщина, а в соседнем доме раскрылось окошко.
- Не пугайтесь, - успокоила Вера Михайловна женщину, - это нас просто подвезли к вам.
Женщина прерывисто вздохнула, покачала головой и улыбнулась приветливо.
- Орест Георгиевич!-позвала она все еще дрожащим от волнения голосом и пригласила:-Проходите, что же вы?
На крыльце уже стоял Орест Георгиевич. Даже издали по прямой осанке можно было признать в нем человека, долго служившего в армии. Бросалась в глаза круглая голова, покрытая коротенькими седыми волосами. Она почему-то напомнила Вере Михайловне поле после жатвы с аккуратно срезанной стерней. Она удивилась этому пришедшему вдруг сравнению и тому, что оно пришло именно сейчас ей в голову, и неуверенно шагнула навстречу хозяину дома.
- Шире шаг,-резким голосом произнес Орест Георгиевич. - Ну-ка, молодой человек, как солдаты ходят?
Сережа неожиданно вытянул ножку и широко шагнул, будто лужу переступил.
Взрослые засмеялись. Смех разрядил обстановку.
- Шершиев, - представился Орест Георгиевич и подал Вере Михайловне жесткую руку.
Она легко пожала ее и стала извиняться:
- Напугала вас. А нас прямо из больницы подбросили. Машину дали.
Орест Георгиевич сделал рукою жест, означающий "добро пожаловать", и одновременно приказал грузной женщине:
- Позаботься насчет довольствия.