- Не хочешь же ты сказать, что она настолько искусна в целительстве, что способна мертвого воскресить! - шепотом воскликнула Химена.
- Она же сказала: принц не совсем мертвый был, - прошипела старуха.
- Вот-вот, не совсем, - кивнула Джуди. - А не то бы королеве нипочем его не оживить. А тело его она, как знахарка сказала, тайком отправила в Гластонберийский собор, и там он теперь спит крепким сном и будет спать, пока не явится могущественный чародей и не оживит его до конца.
Через полчаса после этого разговора Химена шагала рядом с Рамоном по дороге к другой деревушке и пересказывала ему последние сплетни. На Рамона они произвели сильное впечатление. В конце концов он резюмировал его фразой - Вот так рождаются легенды.
- И обрастают подробностями, - согласилась Химена, - по мере передачи из уст в уста Рамон покачал головой и улыбнулся:
- Не пройдет много времени, и мы услышим сказку про спящего Бриона, пробудить которого может только поцелуй возлюбленной.
- Можно не сомневаться, - кивнула Химена, - что так и будет, если слухи будут и впредь распространяться таким образом.
***
Мэт так и не понял, где бохан прятал одежду. Он только на пару мгновений отвернулся, заслушавшись пением соловья, а когда обернулся, то увидел Бохи, переодетого в крестьянское платье. Мэт удивленно заморгал, но спрашивать ни о чем не стал.
Сова заухала почти над самой головой Мэта, и он втянул голову в плечи от неожиданности, а когда задрал голову, не увидел в небе никакой птицы. Мэт поежился и пошел дальше, стараясь держаться поближе к Бохи. Похоже, тот не был единственным духом, бродившим по лесу этой ночью.
Через некоторое время Мэт догадался, что, углубляясь в лес, они приближаются к древней, первобытной чащобе, где стояли тысячелетние дубы, исправно снабжавшие омелой самых настоящих друидов. Мэта снова пробрала дрожь, и он пошел дальше, стараясь не отставать от бохана. Как он жалел о том, что у него нет с собой огнива. Кто его знает, этого бохана... А вдруг у него такое извращенное чувство юмора, что он способен исчезнуть и бросить Мэта одного в полночном лесу?
К счастью, на уме у Бохана, похоже, была шутка более изощренная. Молча шагая вперед, он в конце концов вывел Мэта на обширную поляну, над дальним краем которой парил призрак, окруженный блуждающими огоньками. На миг суеверные страхи предков возобладали в душе Мэта над здоровым скептицизмом двадцатого века, но затем скепсис все же пришел ему на выручку и заставил приглядеться к страшному зрелищу повнимательнее. Блуждающими огоньками при ближайшем рассмотрении оказались самые обыкновенные светлячки, а "призраком" все тот же псевдодруид в белом балахоне, подсвеченный луной и взобравшийся на какое-то возвышение, столь же темное, сколь и возвышавшийся за спиной "друида" дуб. Мэт в восторге смотрел на дерево. Оно действительно производило потрясающее впечатление. Ширина ствола была никак не менее пяти футов, а ветви, нависая, закрывали чуть ли не половину поляны.
Мэт окинул взглядом остальную часть поляны, обратил внимание на то, что и там тоже вертелись светлячки. А через пару мгновений, к ужасу своему, Мэт различил в темноте лица. Десятки лиц, принадлежавших людям в темной одежде. Не менее четверти населения деревни собралось здесь.
- Приятная картина, а? - полюбопытствовал Бохи, ехидно ухмыляясь.
- Для кого приятная? - пожал плечами Мэт. - Для Беленоса?
- Вот так и зовут того смертного, который придумал это представление в честь древней веры?
- Не знаю, - мотнул головой Мэт и более внимательно посмотрел на бохана. А ты бы его как назвал?
- Ну, к примеру - "ваше величество", - предложил бохан.
Мэт вытаращил глаза, но тут же покачал головой.
- Сильно сомневаюсь, - сказал он.
Но на самом деле, если задуматься, доля здравого смысла в таком предположении наличествовала. Церковь всегда была единственным могущественным препятствием на пути королевской власти к абсолютной тирании. Она являлась противодействующей силой, удерживающей монархов от деспотизма. Ну и как же, спрашивается, легче всего было убрать с дороги это препятствие? Естественно заменить государственную религию религией собственной, беспрекословно тебе повинующейся.
Безусловно, здесь нужно было учитывать то, что как только псевдодруиды получат статус государственной религии, они пожелают сами урвать побольше власти, чтобы в дальнейшем противостоять королю. Не исключалось даже и то, что они могут попытаться управлять им. Но это, по трезвом размышлении, выглядело уж больно далеко идущей стратегией.
Друид вскинул руки и возопил:
- О люди Беленоса! Так я обращаюсь к вам, ибо вы воистину люди Беленоса, как и ваши отцы, деды, прадеды и прапрадеды!
Люди зашептались, но вскоре умолкли и снова стали слушать "друида". Наверное, решили, что они и вправду - люди Беленоса.
- Люди Беленоса! Давным-давно никто в этой деревне не поклонялся богам древности так, как следует им поклоняться! Я стану возносить молитвы богам древности, а вы просто стойте и слушайте.
- Все, стало быть, будут притворяться, - пробормотал Мэт, обратившись к бохану, уверенный в том, что тот стоит рядом. Ответа не последовало. Мэт повернул голову и обнаружил, что Бохи исчез. По спине у Мэта побежали мурашки. Какую же проказу бохан задумал на этот раз?
- Известна ли вам эта песня? - вопросил "друид" и запел:
Лето уж скоро к нам придет,
Громче, кукушка, пой!
Встанем скорее в хоровод,
Громче, кукушка, пой!
Люди переглянулись, кивнули. Некоторые стали подпевать "друиду".
- А, вы знаете эту песню! - вскричал Баналикс. - Так пойте же со мной!
Второй куплет и припев прозвучали в хоровом исполнении.
- Это песня о богах древности! - возопил "друид", и люди стали обмениваться удивленными восклицаниями.
Мэт же был не на шутку удивлен безудержным нахальством и враньем "друида". Дело в том, что "Громче, кукушка, пой!" приобрела популярность всего-то лет сто назад и известна была друидам не больше, чем готические соборы.
Дав людям несколько минут на разговоры, Бараликс выкрикнул:
- Да-да, это песня о богах древности, песня майского дня - священного праздника! И ваши христианские священники только потому позволяют вам петь ее, что в ней не упоминается ни одно из имен древних богов! Споем же ее от начала до конца!
Баналикс снова завел "Кукушку", и на сей раз песня прозвучала гораздо более выразительно и ритмично. То ли сам Баналикс был таким умелым аранжировщиком, то ли перенял эту версию песни у кого-то, но Мэт мог поклясться, что в оригинале и в помине не было такого драйва.
Когда песня была допета, "друид" крикнул:
- Беленое!
Люди сразу умолкли.
- Ну, ну же! - поторопил их Баналикс. - Если вы не верите в богов древности - ну, значит, будете просто произносить их имена, которые для вас ничего не значат! Просто произносите их имена следом за мной! Беленое!
- Беленое! - отважились пробормотать некоторые.
- Можно и погромче! - решил воодушевить народ Баналикс. - Беленое!!!
- Беленое! - более дружно отозвались люди.
- Не слышу вас! - вскричал Баналикс. - Дружнее, громче! БЕЛЕНОС!
- БЕЛЕНОС! - громче отозвались жители деревни.