Химена удивленно взглянула на него:
- Вот как? А я-то думала, что интуицией тут блещу я.
- Ты, ты, - согласился Рамон и потянул Химену за собой. - Интуиция у тебя просто потрясающая, моя милая. У меня же - так, чутье. Давай поспешим, прошу тебя!
По крайней мере этим объяснялась удивительная интуиция их сына. Химена вздохнула и постаралась приноровиться к быстрому шагу мужа.
К тому времени, когда они добрались до городской площади, двое воинов выволокли из лавки какого-то торговца, а возле лавки собралась толпа его соседей, державшихся, впрочем, на почтительном расстоянии. Бедняга торговец отчаянными криками звал на помощь. Когда Химена и Рамон подошли поближе, они услышали, как другой торговец велел мальчишке:
- Беги скорее, позови священника!
Мальчишка сорвался с места в карьер - так, словно это его жизнь зависела от прихода священника.
Один солдат швырнул торговца к стене, тот ударился о нее спиной. Остальные трое шагнули ближе к несчастному торговцу, имея самый угрожающий вид. Тут и там люди хватались кто за палку, кто за плеть, но, бросив взгляд на зловещих всадников, сразу утрачивали желание с ними драться.
- Ну, мастер Гильдер, - процедил сквозь зубы барон, - что же это такое происходит, а? Мой слуга доложил мне, что ты отказался выдать ему пятьдесят фунтов золота, хотя он просил о том от моего имени!
- Он говорит о золоте, - обернувшись к жене, прошептал Рамон, - Видимо, этот Гильдер - ювелир, золотых дел мастер.
Химена кивнула:
- У кого бы еще могло скопиться столько золота.
- Но.., но ваша светлость... Я ведь вам уже трижды одалживал такие суммы! - возопил мастер.
- Тем не менее мне снова понадобилось столько золота, - металлическим голосом произнес барон. - Неужто ты посмеешь сказать мне, будто боишься, что я не верну тебе взятого в долг?
- Я... Я... - Гильдер взглянул на приставленную к его животу алебарду и сглотнул подступивший к горлу ком. - Я боюсь потерять работу! У меня осталось всего сорок пять фунтов золота! Если я все отдам вам, у меня не останется ничего! Из чего же мне тогда изготавливать изделия на продажу?
- Будешь работать по серебру, - проворчал барон. А я требую, чтобы ты немедленно отдал мне все золото, что у тебя осталось!
- Посторонитесь! Посторонитесь!
Люди стали оборачиваться в ту сторону, откуда, запыхавшись, появился деревенский священник. Он оказался мужчиной средних лет, немного полноватым. Лысина у него на макушке, весьма возможно, имела естественное происхождение. При всем том вид у него был ничуть не менее решительный, чем у солдат, прибывших с бароном. Сутана на нем была темно-серая, а не коричневая, а в остальном он ничем не отличался от обычного монаха.
- Как же это, милорд? - вскричал священник. - Вы снова вознамерились ограбить этого несчастного человека?
- Только не пытайся усовестить меня, бритоголовый! Не учи меня жить, деревенщина! - осклабился барон. - О жизни я знаю поболее тебя!
Священник остановился, застыл на месте, оскорбленный до глубины души такой дерзостью. Толпа зароптала - наполовину от испуга, наполовину от возмущения. Лицо священника помрачнело.
- Да, милорд, быть может, я и есть деревенщина, но я умею читать и писать и знаю Закон Божий! И я должен просить вас воздержаться от этого грабежа!
- Грабежа?! - Барон развернул коня в священнику. Глаза его зловеще сверкнули. - Так ты меня вором обозвал? Уличным воришкой?
- Я не называл вас уличным воришкой, - возразил священник. - Но все равно вы остаетесь вором, ибо уже трижды брали взаймы золото у этого мастера, но когда вы в последний раз возвращали ему хоть единую унцию?
- Со временем он все получит! Я же обещаю отдать ему долг, и потому это никакая не кража, а взятие взаймы!
- Если бы это не было кражей, вам бы не было нужды отбирать у него золото при помощи оружия. Это самое настоящее нарушение седьмой заповеди, милорд, и потому смертный грех! Не губите свою бессмертную душу и уезжайте!
- Я более не христианин, священник, и потому не боюсь твоего христианского ада! - заносчиво отвечал барон.
Народ разразился ошеломленным ропотом. Химена и Рамон в ужасе переглянулись и вернулись взглядами к барону.
- Более не христианин? - переспросил священник, который явно изумился не менее остальных. - Не станете же вы отрицать само существование Бога.
- Вернее говоря - богов, - брезгливо бросил барон. - Ибо я вернулся к вере предков. Теперь для меня духовниками стали друиды, которые пеклись о душах людских, пока сюда не нагрянули тебе подобные, и которые готовы теперь снова о них печься. Боги древности не находят ничего предосудительного в том, чтобы рука мужчины была тверда, а его меч тяжел! Они даруют силу и славу воину, даруют ему власть над людьми.
Священник успел оправиться от потрясения и устремил на барона гневный взор.
- Вы утверждаете, что сила наделяет человека властью? Если так, то вы жестоко заблуждаетесь, и ваша бессмертная душа...
- Моя бессмертная душа будет править твоей в царстве мертвых! - прокричал барон. - Эй, солдаты! Я устал от причитаний этого священника! Закройте ему рот да позаботьтесь о том, чтобы он помалкивал, пока я не доведу дело до конца.
Рамон рванулся было вперед, но Химена удержала его за руку и, покачав головой, кивком указала на мастерскую ювелира. Рамон понимающе кивнул, и они попятились и незаметно скрылись за домами.
Один из солдат барона поспешил к священнику. Горожане, увидев, что у солдата на уме, встали плотнее и загородили священника, вооружившись плетями и дубинками. Солдат растерялся, но к нему тут же присоединились еще четверо, после чего они вломились в толпу, выкрикивая боевые кличи, и принялись расшвыривать людей направо и налево. Священник не трогался с места. Он гневно взирал на солдат, сжав в руке крест, висевший на цепочке у него на груди. Но вот по костяшкам его пальцев ударила рукоятка пики, пальцы разжались и отпустили крест. Второй удар пришелся ему по макушке. Он лишился чувств и упал на мостовую.
- А теперь неси сюда свое золото, - гаркнул барон, повернувшись к ювелиру.
- Слушаюсь, милорд! - навзрыд вскричал тот, бросил полный жалости взгляд на упавшего священника и бросился в мастерскую. Следом за ним туда шагнули двое солдат.
Войдя в мастерскую, ювелир остолбенел. Застыли на месте и солдаты. Сундук, закрывавшийся на надежный замок, валялся на полу, крышка его была открыта, и всем было видно, что он совершенно пуст.
Ювелир бросился к сундуку с душераздирающим воплем, упал на колени и запустил руку внутрь него.
- Все пропало! Пропало мое золото! Покуда ваш господин пререкался со священником, пришел вор и украл все мое золото!
***
Химена и Рамон нашли рощицу в четверти мили от городка и спрятались в ее чаще. Спрятались они как раз вовремя: буквально через десять минут мимо на полном скаку промчались барон и его свита. Как только они исчезли вдалеке, Химена сказала:
- Через час после того, как стемнеет, можно будет отнести золото хозяину.
- Верно. И заодно проведать священника, - добавил Рамон. - Я через окошко видел, как солдат занес пику. Вряд ли у святого отца сотрясение мозга, но навестить его и узнать, как он себя чувствует, не помешает.
***
Мэт и Йорд были на самой середине лужайки, когда ужас, преследовавший их по пятам, в конце концов решил материализоваться. Прозвучала быстрая поступь, и с полдесятка темных силуэтов с воем промчались мимо и, развернувшись, остановились перед беглецами. Серая шерсть посверкивала при свете звезд, длинные морды оскалились, забелели острые клыки.
- Волки! - вскричал Йорд и поднял свой "друидский" жезл. Но вой окружил их с Мэтом со всех сторон.
- Спиной к спине! - крикнул Мэт и обнажил меч.
Волки попятились при виде холодной стали, что дало Мэту время развернуться и прижаться спиной к спине Йорда. Приняв это за отступление, волки оскалились, зарычали и прыгнули на людей.