- Так почему же ты помогаешь мне?
- Потому что я терпеть не могу этих притворщиков, нынешних мнимых друидов, оскорбляющих и развенчивающих нашу древнюю веру! - брызжа слюной, вскричала Марг. - Им бы только закрепощать людей, они не стремятся освобождать их сердца и разум! Боги для них - только орудия для достижения собственной цели, они не преданы им душой и телом! В богохульстве своем они бросают тень на честные имена тех, кто по-прежнему привержен вере в древних богов. Они навредили нам сильнее, чем христианские монахи и монахини!
- Так получается, у нас общий враг?
- О да, и общая цель! Я же сказала, что мечтаю помочь истинному королю, а мое мнение о Драстэне вам известно!
- Истинным королем вы считаете его сына Бриона, - сделал вывод Мэт. Розамунда ахнула.
- Он честен сердцем и помыслами, он предан стране и народу, который в ней обитает, он более чист, чем его отец и оба его брата! Так уж и быть, скажу: действительно, тело Бриона находится на острове Эрин. Жрецы-друиды перенесли его туда с помощью волшебства!
- Но вы не можете сказать нам, жив ли он по сей день, - предположил Мэт.
- Если и жив, то на вид очень даже кажется мертвым, хотя тело его не подверглось тлену. Все обстоит именно так, если верить слухам, передаваемым друидами из уст в уста. - Марг жгла Мэта пылающим взором. - Но жив он или мертв, он принесет вам удачу, это я знаю твердо! Путь ваш ведет вас в Эрин, на остров целителей и святых, и возвращайтесь оттуда с войском Истины, дабы оно помогло вам разогнать сеятелей лжи, бесчестящих мою касту!
- По.., попробую, - протянул Мэт, не отводя глаз от старухи жрицы. - Но дело явно небезопасное. Быть может, нам стоило бы оставить принцессу с вами так ей было бы безопаснее.
- О нет! - вскричала Розамунда. - Я должна отправиться вместе с вами на поиски Бриона!
- Она права, - кивнула Марг. - Ее судьба - не в маленькой рыбацкой деревушке на берегу Бретанглии! Везите ее в Эрин, маг, пусть она обретет то, что ей предначертано!
***
В покоях, казалось, царил полумрак, а у кровати не горела свеча. Король Драстэн хотел приподнять руку и попросить света, но рука отказалась его слушаться. Он раскрыл рот, пошевелил губами, но издал лишь нечленораздельное мычание. Возле кровати появился принц Джон. Его отец сумел разглядеть и в сумраке. Джон наклонился к отцу и вкрадчиво проговорил:
- Занавеси на окнах открыты, отец мой, в комнате светло. Пусть лекарь осмотрит тебя. Быть может, он сумеет сделать так, что свет дня засияет ярче, но вряд ли; небо затянуто тучами.
Драстэн промямлил нечто утвердительное и успокоился. Его, как обычно, подташнивало, и с каждым днем все сильнее.
Джон отошел от кровати, его место занял королевский лекарь. Сосредоточенно нахмурив брови, он выслушал пульс короля, наклонился, внимательно заглянул Драстэну в глаза. Сдвинув брови еще сильнее, он выпрямился и пощупал живот короля.
Драстэн взвыл от боли и выпучил глаза.
- Вы давно не опорожняли кишечник, - заключил лекарь с притворной заботливостью. - Только и всего, мой повелитель, не более. Вам предписан покой и немного пива. Будем ждать.
Но как только доктор отошел от его постели, у Драстэна разболелось сердце. Он нечленораздельно выругался, распознав в тоне лекаря неискренность. А когда к кровати вместо доктора шагнул архиепископ, разболевшееся сердце Драстэна и вообще ушло в пятки. Он попытался сесть и всем своим видом продемонстрировать нежелание общаться со священником.
- Тише, тише, ваше величество, - принялся уговаривать его архиепископ. Каждый месяц я исповедовал вас, каждую неделю давал вам причастие на протяжении шести лет. Не стоит и теперь что-то менять.
Несколько утешившись, Драстэн опустился на подушки и пробормотал нечто путаное.
- Миновал месяц, верно, и даже более месяца, - согласно кивнул архиепископ. - Ваше высочество, я прошу вас отойти в сторонку на несколько минут. Все, что поведает мне его величество, предназначено для его и моих ушей и для Господа Бога нашего.
- Но как вы поймете его слова? Ведь я должен буду разъяснить вам, что он говорит!
- Господь все поймет, - сказал архиепископ. - Я шестьдесят раз исповедовал его величество. Думаю, пойму и теперь все, что он пожелает мне поведать. Оставьте нас, ваше высочество. Предоставьте вашего отца мне и Господу Богу.
Джон вышел за дверь.
Потом архиепископ вышел из королевской опочивальни и сказал:
- Теперь вы можете войти.
Джон поспешил обратно и почувствовал запах ладана, распространенный ароматическими свечами. Торопливо подойдя к кровати отца, Джон заметил, что лоб того блестит от елея. Злорадно ухмыльнувшись, Джон наклонился к отцу.
- Так он тебя соборовал? Это он правильно сделал, старик, потому что смерть твоя близка, можешь в этом не сомневаться!
Драстэн вытаращил глаза и свирепо забормотал бессмысленные, неразборчивые слова.
- Как я смею говорить тебе об этом? - осклабился Джон. - Смею, потому что это чистая правда, старый ты козел. Через час ты уже не сумеешь никого боднуть! Наконец я избавлюсь от твоих придирок и твоей злости! Наконец я смогу жить так, как хочу! Наконец я от тебя избавлюсь!
Драстэн все же попытался привстать. Лицо его побагровело, он яростно мычал.
- "Берегись короля!" - передразнил его Джон. - Ах-ах! Все берегитесь могущественного Драстэна, перед которым все трепещут! А ну-ка, средоточие власти, возьми этот кубок!
Он вложил в пальцы отца серебряный кубок и отдернул руки. Кубок со звоном упал на пол.
- Ты даже кубок удержать не можешь, что же говорить о мече? О нет, конец пришел тем дням, когда люди боялись Драстэна, потому что самому Драстэну пришел конец. Теперь никому нет нужды тебя бояться! - Он вплотную приблизил свое лицо к лицу отца и прошипел:
- Откуда я это знаю? Оттуда, что это моих рук дело, старый ты дурень! Ведь это я принес тебе чашу с кашей и кубок с вином, это я кормил тебя с ложки отравленной кашей и поил отравленным вином! Это я отравил тебя и очень жалею о том, что позволил тебе исповедоваться перед смертью. Лучше бы тебе отправиться на тот свет со всеми твоими грехами!
Драстэн в ярости взревел. Гнев его был столь велик, что ему удалось встать с кровати, поднять руку весом с кузнечную наковальню и протянуть ее к горлу Джона. Завизжав от страха, принц отскочил подальше, закрылся руками, забился в угол, но раздутое багровое лицо его отца вдруг по-? белело, и король упал поперек кровати навзничь, выпучив глаза.
Джон с часто бьющимся сердцем ждал. Ему казалось, что! прошло немыслимо долгое время, но он подождал еще. Наконец он решился подойти к кровати, отважился даже протянуть руку и коснуться руки отца. Он был готов отскочить в сторону и убежать, но король Драстэн не шевельнулся. Приободрившись, Джон сжал запястье отца и пощупал пульс.
Биения крови в жилах он не ощутил. Осмелев еще пуще, принц приложил пальцы к крупной вене на шее короля - кровь не билась и там. В конце концов он, трепеща, опустил веки отца. Чувство долгожданной победы переполняло Джона, на губах его заиграла дурацкая усмешка. Покопавшись в кошеле, он выудил оттуда два пенни и положил монетки на закрытые веки отца.
- Это тебе на дорожку, перевозчику заплатить! Пусть за эти медяшки он увезет твою душу подальше! Покойся с муками, отец мой, покойся в терзаниях, но покойся и никогда не возвращайся обратно!
Он много еще чего наговорил поспешным, взволнованным, злобным шепотом, но никто его не слышал - ну разве что труп отца. Наконец Джон умолк и, тяжело дыша, застыл возле трупа человека, который его так часто унижал, а одобрял лишь тогда, когда он научился огрызаться.
Затем Джон отошел от кровати, запрокинул голову и разразился беззвучным хохотом. Ему хотелось победно кричать, но он кричал шепотом, радостно сжав кулаки.
В полумраке шевельнулся гобелен. Джон различил едва слышимое трение дерева. Он опустил руки, расправил плечи, всеми силами постарался придать себе царственный вид. И все же окончательно прогнать довольную ухмылку ему не удалось.
Ниобит вышел из-за гобелена. Оказавшись в круге света, отбрасываемого догоравшей церковной свечой, он осведомился:
- Дело сделано?
- Да, - не скрывая радости, ответил Джон. - Он мертв и больше не будет беспокоить меня. Спасибо тебе за яд, Ниобит. Он подействовал в точности так, как ты обещал.
Главный из поддельных друидов небрежно махнул рукой:
- Не стоит благодарности. Мне было приятно помочь вам и всегда будет приятно помогать впредь, если понадобятся мои услуги.
- О да, - кивнул Джон. - Я всегда буду рад твоей помощи, Ниобит, и будь уверен, я всегда буду оказывать тебе протекцию. Я позабочусь о том, чтобы насаждаемая тобою религия процветала и чтобы мы поскорее избавились от этих упрямых священников! Церковь Христа будет уничтожена, в стране снова воцарится поклонение древним богам, и я стану первым, кто будет открыто поклоняться им!