— Итак, Аристарх... Что мы имеем в итоге? — недобро прищурился мой дядя Леонид. — Молодой человек без Дара, не имеющий никакой поддержки в семье, устраивает скандал и потасовку с наследником Рода — при свидетелях, на публике, прямо на приеме в честь моих именин. Оскорбляет его и меня, позорит всех нас и разбрасывается бездоказательными обвинениями в мой адрес. Я ничего не упустил?
Тяжелая пелена молчания давит со всех стороны, заставляя нервничать семнадцатилетнего молодого парня... Ну, вернее, собравшиеся здесь Старейшины Рода и его недавно утверждённый Глава так думают. Про себя у меня лишь одна мысль — скорее бы этот фарс закончился. Они даже не представляют, с кем имеют дело и кого пытаются задавить своим жалким «авторитетом»...
— Возможно, доказательств у меня и нет, но все вы знаете, что я прав, — опустив голову, бурчу в ответ. Если играть, то до конца, верно? — Не знаю, каким образом вы сумели это провернуть, учитывая силу моего отца, но его кровь на ваших руках.
— Щенок! — процедил один из моих двоюродных дедушек, Юрий Шуйский. — За меньшие оскорбления порой вырезались целые Рода! Николая больше нет с нами, и пора бы тебе привыкнуть, что теперь никто тебя покрывать не будет! Предлагаю всыпать сопляку розг и на месяц запереть Холодильнике!
Холодильник... Так назывался особый подземный уровень поместья нашего Рода, куда сажали провинившихся слуг. Ледяное помещение, где постоянно поддерживалась температура в минус пятнадцать градусов и из всех удобств имелись лишь ведро в углу да деревянная лежанка. Притом умереть там было невозможно — не от холода точно, ибо странные чары, наложенные в древности, не позволяли подобного. Предложить посадить туда аристократа и пусть и бывшего, но наследника... Видимо, меня действительно окончательно списали.
— Я все ещё аристократ, — негромко ответил я, переставая играть в обиженного ребёнка. — Вы не имеете никакого права ни сажать меня в Холодильник, ни тем более пороть. Таким правом обладал лишь мой отец — и лишь до того, как мне исполнилось двенадцать лет. Попробуете претворить свою угрозу в жизнь — и я без колебаний подам жалобу в Канцелярию Особых Дел Его Императорского Величества. Учитывая моё происхождение — Император и его люди с превеликим удовольствием раздуют из этого случая большой скандал. Что, без сомнения на пользу не пойдет ни вам, ни мне, так что предлагаю иной вариант.
Кажется, впервые за семнадцать лет жизни мне удалось удивить членов своего Рода. Хотя нет, второй — впервые я это сделал, когда в 12 лет мой Дар не пробудился, в отличии от моих сверстников... Шестеро мужчин и женщин разных возрастов удивлённо уставились на меня, явно ожидая продолжения, но я молчал. Нет уж, голубчики — вы сами попросите меня продолжить мою мысль.
— И что же ты хочешь предложить? — нарушил молчание дядя. — Мы готовы выслушать тебя, племянник — но говори с умом. Твои выходки в последнее время успели всех утомить, и я очень надеюсь, что это не одна из них.
— Эмансипация, отказ от права наследования Рода и его активов и изгнание из него. Я больше не буду боярином, стану простолюдином и буду сам строить свою судьбу. Мои будущие дети не унаследуют мою фамилию, моя мать, чуть ли не насильно отправленная вами к её родне, получит приличествующие даме её положения откупные от Рода, я же поступлю в ряды Имперских Стражей. До последнего в этом году набора осталось две недели, и я заранее подал заявку. И да — мои младшие брат и сестра останутся полноценными членами Рода.
— Это... Возможно, — протянул дядя. — Подобное я могу устроить. И даже заверить, что устрою тебя на особых правах в роте силовой поддержки Стражей.
— Лучше назначьте мне регулярное пособие от Рода, — не согласился я на относительно щедрое предложение. — Скажем, двести рублей ежемесячно до двадцати одного года. Что бы я мог не нуждаться ни в чем и жить приличествующие хоть и бедному, но аристократу. При таких обстоятельствах все будут довольны — ни я не смогу вставлять вам палки в колёса, ни вам не потребуется искать способов разобраться со мной, что бы я не был бельмом на вашем глазу.
На некоторое время воцарилась тишина. Старейшины и Глава обдумывали моё предложение, явно пытаясь найти подвох. Но сколько бы они не думали, ничего они понять не сумеют, уж в этом я был уверен. Во первых — что бы не стать пушечным мясом, которое может в любой момент сгинуть в рядах ИС, нужно быть Одарённым. Рядовые пехотинцы либо набирались сил и опыта и становились крайне ценными бойцами, которых с руками отрывали гвардии богатых Родов либо имперские спец войска, либо, что куда чаще, попросту погибали там. В конце-концов — без магического Дара выжить на Фронтире, где монстры порождённые магией Раскола, рвались в центральные части страны из Сибири, было очень непросто, хотя многим и удавалось. И расклад, при котором я там попросту сгину, им весьма выгоден. Нет человека — нет проблемы... Вот только мои дражайшие родственники не знали, что я намерен вернуть всё, что мне принадлежит по праву, причем с огромными процентами. Что я вовсе не бездарь, и что я отнюдь не в пьяном угаре раскидываюсь словами о мести за отца... Но всё это лишь в далёком будущем — пока я слишком слаб, что бы тягаться с одним из мощнейших Родов Империи, сопоставимым с государствами второго мира...
— Я могу согласиться на это предложение, — медленно ответил Леонид Шуйский. — Но с условием, что ты подпишешь не просто бумагу об отказе прав на род своих потомков, но и обязуешься в случае нужды следовать приказам главы Рода Шуйских.
— В случае какой именно необходимости? — поинтересовался я. — Мне не улыбается подписать бумагу, по которой я стану рабом Рода, фактически от меня отказавшегося.
— Это честь для тебя, служить фамилии Шуйских, мальчик, — мягко заметила Анна Шуйская, одна из старейшин — сморщенная старуха, тем не менее обладавшая силой Архимага. — Возможно, если твои потомки докажут свою полезность, мы вернём их в число представителей нашей фамилии...
— Нет, — твёрдо ответил я. — Никаких подчинений роду Шуйских. Никаких подчинений никакому главе... Я подготовил все необходимые документы для того, что бы меня юридически оформили отрёкшимся от рода — на случай того, что вы мне сегодня откажите. Так что либо мы прощаемся на моих условиях, где никто никому ничего не должен, либо Имперский Вестник завтра же публикует сообщение о том, как вы обошлись с сыном героя Российской Империи, Николая Шуйского. И поверьте, после такого вы точно не сможете рассчитывать на то, что ваша марионетка займёт пост мэра Царицына. Не говоря уж об отношении к вам в высшем свете... Недруги не преминут вас уязвить данным обстоятельством, уж я-то это знаю.
— Мы в любом случае станем жертвами насмешек в случае твоего изгнания, — пожал плечами глава Рода. — Не сильно-то и велика разница.
А теперь наступал самый тонкий момент в моей задумке. Следовало не перегнуть палку с угрозами и напором — в конце-концов, я лишь недавно вернул себе память о своей прошлой жизни и близко не обладал прежним могуществом, а во вторых нужно было соблюсти ситуацию вин-вин — ту, при которой выиграют и сохранят лицо все.
— Если бездарный Шуйский уйдёт служить Империи несмотря на то, что лишён Дара, отказавшись от любого возможного наследия, это лишь добавит нашему Роду уважения, — заметил я. — Мне же это позволит получить хоть какой-то шанс на относительно нормальную жизнь. Разве мы все при этом не выиграем?
— А как насчёт твоих младших сестры и брата? — поинтересовался Семён, третий Старейшина Рода. — Как ты предлагаешь поступить с ними?
— Они не обладают никакими возможностями составить в Роду конкуренцию сыну дяди Лёни, — пожал я плечами. Не время показывать, как я волнуюсь за свою родную кровь. — При этом Жанна и Руслан обладают отличными магическими задатками, которые явно пойдут на пользу семье, разве нет? Но в целом, если они вам не нужны, я готов взять их на своё попечение, как старший сын в семействе.
— Нет! — как-то резко заметил дядя и гневно взглянул на вновь открывшего рот Старейшину Семёна. — Они оба останутся в семье, и это не обсуждается! У Жанны уже есть жених, а Руслану мы и сами найдём место в семье. Я согласен с твоими условиями, Аристарх. К завтрашнему утру мои юристы подготовят все необходимые документы. Ты свободен, можешь идти, — махнул он на последок рукой.
Я коротко поклонился, глотая пламя ярости в груди. Ну ничего, дядя, ты мне ещё ответишь, в том числе и за это демонстративное пренебрежения... Да, я вспомнил, кем был прежде, и по идее, как взрослая, самодостаточная личность должен бы держать себя в руках, но...
Мои семнадцать с половиной лет, прожитых как Аристарх Шуйский, тоже никуда не делись. Я понимаю, что моего отца, главу этого Рода, одного из сильнейших даже среди бояр, убили в результате заговора, и что я сейчас ничего не могу поделать, что бы отомстить вам, предатели. Но, к моему счастью, вы не в курсе, что я — Пепел... Один из Великих в своей прошлой жизни, помнящий о своём могуществе. Боевой маг, проживший три века в мире, охваченном непрерывными войнами и затаивший на вас не просто обиду, а самую настоящую ярость, я ещё однажды вернусь сюда. В этом зале вы все, каждая гнида, участвовавшая в убийстве отца меня нынешнего, погибнет в жутких мучениях. Но не сейчас... Сейчас я просто рядовой слабак, который бежит подальше от нелюбящей и желающей его смерти родни.
Войдя в роскошную комнату на третьем этаже, я неспешно прошёл к мини-бару, который пока ещё был положен мне как члену главной ветви Рода. Достав Дербентский коньяк семидесятилетней выдержки, изготовленный из особого, магического сорта винограда, я плеснул себе в бокал и подошёл к огромному панорамному окну, выходящему в парк нашего московского поместья.
Надо сказать, особняк и прилегающая территория, принадлежащая Шуйским, занимала огромное пространство. Маленькими глотками отхлёбывая весьма дорогой напиток, полученный моим отцом от его друга, правителя Дагестана — Кази-Кумухского хана, подаренный ему на день рождения, я думал о своих дальнейших шагах. Изначально задуманный мой план был глуп, пафосен и полон юношеского максимализма — я намеревался на собрании Старейшин бросить в лицо дяди обвинения в гибели отца, призвать его к ответу и смотреть, как Старейшины, глаза которым я открою, прибьют негодяя...
К счастью, несколько месяцев назад случилось весьма важное для меня событие — я начал возвращать память о том, кем я был в прошлом. А был я, ни много ни мало, одним из величайших боевых магов в истории родного мира, павшим в неравном бою, выполняя свой долг. Зрелым мужем, пусть и заточенным лишь под войну, но достаточно мудрым, что бы понимать — мой отец, самый молодой Маг Заклятья на планете за последние пять веков, не мог умереть из-за какого-то покушения неких неизвестных террористов, пусть и натравленных рукой дяди.
Тут либо был замешан наш собственный Род, вернее его Старейшины, не желавшие, по каким-то причинам, видеть его главой, либо... Ну, это уж слишком опасное предположение даже для меня прежнего — о таком я сумею заявить лишь вернув прежнюю мощь. Но до этого ещё очень, очень далеко... Да и учитывая резкую перемену отношения ко мне и к моим родным, заговор был скорее внутрисемейным.
Но всё это сейчас не важно. Важно сейчас лишь одно — спокойный сон, во время которого я верну очередной осколок памяти. А потому, одним глотком допив густую янтарную жидкость, я выдохнул через ноздри горечь напитка и, тряхнув головой, отправился на кровать. Пора забыть об Аристархе Шуйском и на какое-то время стать Пеплом...
***
Я стоял, окровавленный, на возвышающемся над окрестностями утёсе. Левая рука повисла безжизненной плетью, ноги с трудом держали неожиданно тяжелое тело, а мои великолепные магические доспехи, которым завидовал даже сам Император, сейчас представляли собой жалкое зрелище — оплавленный металл, искорёженный настолько, что буквально потёк и смешался с моей опалённой плотью.
Тем не менее, я стоял. Стоял, гордо вскинув лицо к небесам и дыша полной грудью. В душе царили усталость и боль, но я держал себя в руках — негоже, если враги друг увидят, что грозный Пепел понимает, что смерть стоит за его плечом. Враг не увидит ни моего страха, ни тем более сомнения!
— Сдавайся, — мягко предложил молодой мужчина в деловом смокинге, скорее подошедшим бы для великосветского приема, а не для поле боя. — Ты проиграл, уважаемый Аристарх. Войска, поддержкой которых ты выступал, давно отступили. Наши части со всех сторон окружили это место, артиллерия и авиация нацелены сюда, не говоря уж о магах. Сдайся, Страж Империи — и мы гарантируем тебе самые почётные из возможных условий плена. Ты будешь личным гостем Кайзера, свободный в передвижениях по Потсдаму. Ты словом и делом доказал, что русские — великие воины, но сейчас тебе нет причин упорствовать дальше! После поражения твоей родины такие, как ты, ей понадобятся, что бы спасти её от окончательного уничтожения! Кайзер Вильгельм Четвёртый обещает тебе — ты...
— Ахахахахахахха!!! — самым наглым образом заржал я. — Кайзер Вильгельм обещает... Так же, как он обещал северному казачеству, что они сохранят все свои вольности и не должны будут воевать со своей родиной?! Так же, как обещал князю Черниговскому, что он и его Род будут жить?! Твой сраный Кайзер — псина, разбрасывающаяся обещаниями, но вовсе их не держащаяся!
— Ты идёшь по самому краю, Пепел, — сощурил взгляд граф Подолякский, предатель Российской Империи, одним из первых примкнувший ко Второму Рейху в самом начале Третьей Магической Войны. — Ты Великий Страж Империи, но велик ты лишь по меркам российского захолустья! С нами — Бернард Рейнский, один из Великих Магов Рейха, и это не считая армии, окружающей тебя. Кайзер предлагает тебе более чем выгодные условия сдачи — не советую тебе отвергать их. Жизнь всего одна, даже у магов вроде тебя, так цени же её.
На некоторое время воцарилась тишина. Предатель, что предлагал мне отринуть честь, думал, что я раздумываю над его предложением. Дурак... Он не понимал, что для действительно долгоживущих моральные принципы куда дороже, чем банальщина вроде собственного выживания. Во всяком случае, для меня...
Вон там, вдалеке, дымящиеся руины Диканьки — села, в котором я в прошлом любил, прикинувшись простолюдином, выпить горилки, закусывая вкусным чёрным хлебом да ароматным салом. Помнится, там было особое кладбище, с малыми вратами в преисподнюю — и от того в деревеньке постоянно были проблемы с бесами, чертями и мертвецами. Я любил погостить там, в местах, вдохновлявших Гоголя, и в случае, если заявлялся кто-то вроде полноценного демона, что был выше пределов сил местного священника и по совместительству полноценного брата-экзорциста Русской Православной Церкви, вмешивался самолично, пусть и инкогнито. А затем слушал в местном трактире жуткие истории о нечисти и демонах, больше половины которых я упокоил самолично. Было весело, честное слово — народное воображение рисовало такие подробности, что я сам восхищался их версиям того, как та или иная тварь отправлялась обратно в ад.
Но теперь Диканьки, даже не подозревавшей, что её окрестности облюбовал в качестве своего жилища один из сильнейших магов Империи, попросту не существовало. Пётр Четвёртый, решивший, что помочь французам и англичанам в их попытках подвинуть немцев на мировой арене посредством войны жизненно необходимо нашему государству, влез в мировую бойню — и очень быстро выяснилось, что мы мировая сверхдержава лишь на бумаге. Первый, второй, третий и четвёртый Европейские фронты, открытые в войне с немцами, очень быстро сдвинулись внутрь настолько, что немалая часть Имперских земель в Европе оказалась под властью немцев. А ведь умные люди предупреждали Императора, что прежде чем лезть в мировую мясорубку стоило бы заняться реформами у себя дома...
Но это было уже ушедшим этапом. К стыду своему, я не был в числе тех, кто советовал государю не лезть в этот передел мира — инерция мышления, оставшаяся со мной со времён его отца и деда, когда мы по факту были одними из сильнейших на планете, затмили мой разум. Такова проблема долгоживущих — мы не замечают, как быстро меняется мир вокруг нас...
— Знаешь, предатель, — усмехнулся я, вспоминая всё, что мне нравилось в родной стране. Её тихие вечера, лихой, буйный народ, истово верующий в различные страшные истории, крепкое пиво и чистую, подобно слезе младенца, самогонку с салом да борщом. — Шёл бы ты в хуй. Ты, твой сраный Кайзер, Витвольд Готлибский, что готовится в глубине вашего строя к бою, и Бернард Рейнский шел бы вместе с вами... Позади — Россия, в которой десятки, сотни народов... И хуй я кому хоть пядь земли уступлю!
Мой Дар, семь цветных молний, чьё происхождение не смог объяснить даже я за все века своей жизни, вскипел в моей груди. Серые, укутанные мрачными тучами небеса раскололи раскаты надвигающейся грозы — мир, чуя мою ярость, откликался мне. Грянули залпы десятков, а то и сотен артиллерийских орудий врага, раздались разом десятки тысяч выстрелов и устремился бесчисленный рой боевых заклятий — целая фронтовая группировка войск из пяти армий разом пошла в атаку на одного человека.
Здесь были самые элитные отряды этих армий — всё же напасть разом на одного всем пяти армиям было чисто физически сложно. Но их одарённые, их маги-офицеры и сами Бернард Рейнский и Витвольд Готлибский — лучшие и сильнейшие из них решили стереть из самой реальности и одинокого мага, и скалу, на которой он стоял.
Вот только они, видимо, забыли, с кем бьются. Я не кто-то там, я — Пепел!
— Говори со мной! — взревел я, обращаясь к самому небу и вскину руки. — Ответь на мой зов, Семицветная Молния!!!
И словно само небо, содрогнувшись, ответило мне согласным рокотом. Тысячи разноцветных молний, от синей до чёрной, с рокотом раскололи сам небесный свод, падая водопадами вниз, на десятки тысяч моих врагов. Так началось одно из величайших сражений в Третьей Магической Войне...