Еще более тихими шагами она выбирается наружу. Пересекает двор и возвращается в свою комнату. Там, не обращая внимания на лежащую на узкой койке светловолосую женщину, она зажигает свечу, сбрасывает крестьянскую блузу и юбку и погружается в ванну, куда заранее набрала холодной воды.
- Кристал... посреди ночи... - бормочет блондинка, садясь и спуская ноги на пол.
- Никогда больше... ни за что.
- Ты о чем?
- Неважно. Видишь там ножницы? - темноволосая указывает на свою койку.
- Ну. А что?
- Дай-ка их мне.
- Но ты ведь не...
- Да. Как я сказала, никогда больше, даже ради всего наилучшего.
Насухо вытеревшись; она надевает линялое белье.
- Но в этом нет смысла.
- Есть. Как раз в этом-то и есть.
Отрезанные черные локоны падают на пол, и ее губы растягиваются в улыбке.
XLVII
Свежий северный ветерок и распустившиеся на клумбах цветы делали прогулку достаточно приятной, невзирая на то, что Бострик шагал так неуклюже, что я все время опасался столкнуться с ним на ходу. Казалось, будто его длинные ноги вышагивают сами по себе, независимо от туловища.
Ни на одной из улиц Фенарда не имелось таблички, хотя все они как-то назывались: Проспект, Ювелирная, Рыночная и так далее. Многие названия я запомнил, прислушиваясь к разговорам. Однако сомневаюсь, чтобы даже коренные жители Фенарда знали наименования всех его бесчисленных тупиков и проулков.
Тем паче, что названия менялись. Из разговора Дейрдре с Бостриком я понял, что в былые времена улица Зеленщиков звалась Трактирной. Лишь Проспект - единственная в Фенарде совершенно прямая и поддерживаемая в порядке улица - всегда оставался Проспектом. Возможно, это было связано с тем, что он представлял собой путь от южных ворот мимо рыночной площади прямо ко дворцу префекта.
Поскольку денек выдался на славу, у меня не было никакого настроения возиться с деталями письменного стола. У Дестрина наступило пусть временное, но улучшение. А Дейрдре, напротив, сопела носом и чихала из-за цветения цветов. Я вызвался пройтись к рыночной площади - взглянуть, не прибыли ли торговцы тканями. И позвал с собой Бострика.
Тот был рад возможности выбраться из мастерской, где я донимал его поучениями, а Дейрдре - жалобами на плохое самочувствие.
- Мы и вправду прогуляемся, почтенный подмастерье?
- Если, конечно, ты, Бострик, не предпочтешь остаться с почтенным хозяином мастерской и поддерживать огонь.
- Поддерживать огонь, должно быть, большая честь...
- Бострик!
- ...но все же я предпочел бы прогулку.
Порой мне казалось, будто Бреттель избрал Бострика именно потому, что под его откровенно ироничной почтительностью и незамысловатым юмором скрывалось нечто куда более глубокое.
Мы шли по улице, когда зацокали копыта, и мы увидели скачущего в сторону дворца одинокого гонца.
- Интересно, что за новости он привез?
- Вид у него не шибко радостный. Может быть, самодержец... - Бострик осекся, когда всадник в сером мундире войска префекта налетел прямо на нас, словно нас и не было. Солдат ехал, вперив взгляд куда-то вперед, и вид имел совершенно отсутствующий.
У него не было никакой ауры, вообще никакой, лишь глубокая пустота, в самых глубинах которой слабо ощущалась белизна.
- Что это? - Бострик посмотрел на меня. - Что это с ним?
Я покачал головой, хотя догадывался, в чем дело.
- Ему надо куда-то попасть. Так надо, что он прет напрямик, никого не замечая.
Остальные прохожие - мужчина в синих шелках, торговка с мешком, рыжеволосый подросток с выбитым передним зубом - отступали с дороги гонца, похоже, не заметив в нем ничего необычного.
По другую сторону Проспекта, между двумя серыми каменными зданиями, начиналась улочка, створ которой окаймляли две клумбы с ранними ярко-красными цветами. Мужчина в голубой рубахе и сером кожаном жилете свернул туда чуть ли не украдкой.
- Это что за улица? - спросил я Бострика.
- Которая?
- Вон та, между клумбами. Ты, вроде бы, все здешние переулки знаешь.
- Это, собственно, даже и не улица... - промямлил он, покраснев.
- Может, площадь? - насмешливо спросил я, довольный тем, что, похоже, малость его смутил.
- Не совсем улица... - упрямо повторил он, глядя куда-то в сторону.
- Что ты имеешь в виду? - настойчиво спросил я.
- Ладно. Я тебе покажу. Сам увидишь.
С этими словами Бострик неожиданно повернулся и припустил через Проспект чуть ли не бегом.
Мостовая была узкой, не более половины рода в ширину, зато ее устилали полированные мраморные плиты, не имевшие ни выщербинки, ни царапинки.
Мой взгляд поднялся к балкону, находившемуся чуть выше моей головы, и я увидел стоявшую там рыжеволосую женщину. Трудно было сказать, сколько ей лет. Всю ее одежду составляла лишь легкая полотняная сорочка. Такая тонкая, что я мог видеть все линии тела и даже темные соски.
"...два молодых человека?.."
Неудивительно, что Бострик краснел.
Не глядя на меня, он остановился и пробормотал:
- Это улица... женщин...