Еще из услышанного совершенно новой для меня оказалась история о том, что, оказывается, маги хаоса правили из города Фэрхэвена в Кандаре большей частью мира. Пока не сотворили на небе новое солнце, расплавившее, как воск, большую часть зданий их столицы вместе с жителями. И хотя с тех пор сменилось не одно поколение, люди там, надо думать, остались такими же.
— Можно присесть рядом.
Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я открыл глаза. Музыкальный голос принадлежал Кристал.
— Конечно... Правда, я не уверен, что составлю хорошую компанию.
— Я тоже. Мы с тобой два сапога пара.
Поджав ноги, она уселась примерно в локте от меня. Честно говоря, когда она не хихикала и не теребила свои длинные волосы (сейчас они были убраны наверх и перевязаны серебристыми шнурами), на нее было приятно смотреть. Грациозная, как Тамра, но без раздражающего высокомерия. И я подозревал, что, несмотря на дурацкое хихиканье, в ней кроется сила, о которой, возможно, она и сама не догадывается.
Раскатистый удар храмового колокола призвал желающих принять участие в вечерней медитации. Я этого делать не собирался и, к слову сказать, за магистром Кассиусом такой привычки тоже не замечал.
Кристал не двинулась, а вот двое мужчин со скамьи за оградой поднялись и ушли.
— Небось, пошли благодарить судьбу за то, что их посылают в Бристу, а не в Кандар, — вырвалось у меня.
— А куда зашлют нас, как думаешь?
— Нас? Нас-то точно в Кандар спровадят.
— Обычно ты бываешь прав... Не в рассуждениях, а когда дело касается фактов.
Я выпрямился, ощущая спиной твердый ствол дуба. Облака на востоке посерели, а набравший силу западный ветер взъерошил мне волосы. Он принес с собой легкий запах горьковато-сладкого апельсина.
— И что же с нами будет?
Я пожал плечами:
— Вот уж не знаю. Компания у нас подобралась странная, но таковы, наверное, все, предназначенные к гармонизации. Вон Миртен, он вор и совершенно непонятно, как ему удалась протянуть так долго... Ринн по своей натуре воин, и ей самое место в пограничной страже. Саммелу впору сделаться миссионером в стране, где уже есть вера, не ставящая сострадание выше гармонии. Тамра на дух не переносит мужчин, а они — хорошо это или плохо — составляют примерно половину человечества. Дорте... Ну, не знаю...
— А ты?
Я снова пожал плечами — распространяться о себе охоты не было.
— Кассиус говорит, что на меня все нагоняет скуку. Скажи-ка лучше, как насчет тебя?
— А мне кажется, тебе скучно оттого, что ты хочешь все знать, но не желаешь в этом признаваться. Даже себе.
Второй удар колокола известил, что медитация началась.
— А как насчет тебя? — снова спросил я.
— Меня? — Кристал хихикнула, но совсем тихонько.
Я нахмурился.
— Что, противно хихикаю?
— Нет, почему... — Глянув через ее плечо в сторону маленького сада перед самой оградой, я приметил Миртена с Дорте, сидевших на скамье и игравших в карты. Надо думать, Миртену просто необходимо хоть изредка кого-нибудь облапошивать. Без этого он не может.
— Знаешь, у меня ведь был заключен брачный контракт. Один мужчина ничего не имел против моего хихиканья.
— Прости!
О таком, по молодости лет, я просто не подумал, а сейчас представил себе, что Братство предписало пройти гармонизацию Колдару или Корсо. Значит, Кристал оторвали от мужа!..
— Прости, я не знал.
— Ничего. По правде сказать, это стало прекрасным предлогом, чтобы со всем покончить. Ему будет только лучше, а мне... Мне уже лучше.
— Ты вот так взяла и ушла?
Я просто не мог представить, как бы моя матушка взяла и покинула отца.
— Вот ты смотришь на мои волосы, на грудь. Как все мужчины. Некоторые притворяются, будто этого не делают, а ты, похоже, не лицемер, — промолвила она чуть ли не шепотом.
— Верно, — согласился я.
Поерзав, она сменила позу, в которой сидела, оказавшись каким-то образом совсем рядом со мной. И спросила:
— О чем ты думаешь? О том, что я чувствую?
Вообще-то я думал о том, что будет, если ее обнять. Но, хоть и не был «лицемером», в этом не сознался.
— Ну... Вообще-то...
— О, Леррис... — голос ее замер.
Оказывается, в Найлане уже стемнело.
— Обними меня, — попросила она совсем по-детски.
Я обнял ее. Обнял — и только. Правда, уже ночью, лежа один в постели, я воображал себе нечто гораздо большее.
Как-то утром, правда, уже после занятий, Тэлрин привел нас в просторную залу, пол которой находился ниже уровня земли. Впрочем, и в этом полуподвальном помещении света было достаточно: его обеспечивали окна и стеклянная крыша. В отличие от учебных классов, каменные стены здесь покрывала белая, с оттенком миндаля, штукатурка, а пол, вместо плитки или досок, покрывал какой-то странный, пружинивший под ногами материал зеленоватого цвета.
Точно такой же, как и в зале для физических упражнений, с помощью которых Дилтон пытался развить нашу ловкость и силу. Мне удавалось зажать между пальцами складку этого напольного покрытия, но сколько я ни тужился, оторвать даже крохотного кусочка так и не смог. А ведь мои привычные к работе по дереву пальцы были довольно крепки. А вот мускулы моих бедных ног, измученных нескончаемыми пробежками и растяжками, все время ныли.
Вот что и вправду способствовало улучшению моего физического состояния, так это созерцание Кристал и Тамры. Жаль только, что созерцанием все и ограничивалось. Правда, порой мы с Кристал сиживали в обнимку где-нибудь на лужайке, но она явно хотела от меня только братских объятий. Каковыми я и обходился.
Обходился, даже не пытаясь зайти хоть чуточку подальше, поскольку угадывал присутствие в этой особе чего-то... чего-то такого, что мне совсем не хотелось разворошить. Чего именно — так и оставалось непонятным. Просто, как это порой со мной бывало, я нутром чуял опасность. Как чуял ее, глядя на Тамру или на карты Кандара. Что до последних, так один их вид едва не ввергал меня в дрожь.
За дверью примыкавшего помещения вдоль всей стены тянулись стеллажи с разложенными там предметами — вроде как мечами, ножами и тому подобным. Пять длинных стеллажей, на каждом лежит по полдюжины образцов различного оружия.
— Обучаемые, — Тэлрин прочистил горло, как делал всегда когда хотел привлечь к себе внимание, — представляю вам Гильберто.