Таран почесал ладонью затылок.
- Уильям, почему мы любим, чтобы были тонкие? - спросил он.
- Для меня - тонкие. Я привычный.
- Я тоже привычный. Но почему?
Уильям задумался.
- Не знаю, почему нам нравится, чтобы были худые.
- Вот видите, и вы не знаете, - обрадовался Золотой Зуб. Он наклонился к Уильяму и с торжеством в голосе сказал: - И я не знаю. Я тоже не знаю.
Уильям явно не был удовлетворен.
- Вожак говорит, все богатые люди в Египте всегда толстые, а бедные худые.
- Нет, - отозвался Золотой Зуб. - Нет, нет, нет. Смотрите, вон там девушки - очень толстые, очень бедные. Смотрите на королеву Египта, Фарида - очень худая, очень богатая. Это совсем неправильно.
- Да, против этого не поспоришь. Ну а как было в давние времена?
- А что такое "давние времена"?
- Ладно, оставим это.
Египтяне допили кофе, издав звук, напоминающий всхлип, с которым уходит последняя вода из ванны.
Затем они встали, собравшись уходить.
- Уже уходите? - спросил Вожак.
- Пожалста, - ответил Золотой Зуб.
- Спасибо вам, - сказал Уильям.
Таран сказал "пожалста", и второй египтянин тоже сказал "пожалста", а Вожак еще раз поблагодарил гостей. Все пожали друг другу руки, после чего египтяне удалились.
- Недоумки, - сказал Уильям.
- Вот уж точно недоумки, - согласился Таран.
Оставшись втроем, они долго сидели в легком блаженном охмелении и пили до полуночи, пока к ним не подошел официант сообщить, что заведение закрывается и напитков больше не будет. Они и теперь не были по-настоящему пьяны, благодаря тому что пили медленно. Во всяком случае, чувствовали они себя вполне бодро.
- Он говорит, нам пора уходить.
- Это прекрасно. Но куда мы теперь двинемся? Вожак, куда мы теперь направим стопы?
- Не знаю. А куда бы вам хотелось?
- Пойдем в какое-нибудь место вроде этого, - сказал Уильям. - Тут отличное местечко.
Наступила пауза. Таран усиленно тер затылок.
- Вожак, - сказал он медленно, - я знаю, куда мне хочется пойти. Мне хочется пойти к мадам Розетт и освободить всех девушек.
- Кто такая мадам Розетт? - спросил Уильям.
- Великая женщина, - ответил Вожак.
- Грязная старая шлюха, - сказал Таран.
- Вшивая старая сука, - добавил Вожак.
- Отлично. Но все-таки кто она?
Они ему рассказали про мадам Розетт, про телефонные переговоры с ней и про полковника Хиггинса. Выслушав все, Уильям тут же заявил:
- Вставайте, пошли! Идем выручать девушек.
Они дружно поднялись и направились к двери. Очутившись на улице, они вспомнили, что находятся в довольно отдаленной части города.
- Придется немного прогуляться пешком, - сказал Вожак. - Извозчиков здесь нет.
Ночь была звездная, безлунная. Узкая улочка с затемненными окнами тоже пропахла знакомым каирским запахом. Они шли в полной тишине, иногда в тени домов маячили какие-то мужчины - по одному или по двое они стояли прислонившись к стене и курили.
- Какие-нибудь недоумки, - сказал Уильям.
- Поганый народ, хуже нет, - откликнулся Таран.
Так и шагали они в ряд, три бравых летчика - коренастый рыжий Вожак, темноволосый высокий Таран и вровень с ним юный Уильям, с обнаженной головой, так как где-то забыл шапку. Они наугад шагали к центру города, где надеялись найти извозчика, который отвез бы их к Розетт.
- Представляешь, как рады будут девушки, когда мы их освободим, сказал Таран.
- Иисусе, вот это будет номер!
- Неужели она их держит взаперти? - спросил Уильям.
- Вряд ли. Во всяком случае, не в буквальном смысле. И если мы вызволим их прямо сейчас, сегодня вечером им уже не придется работать. Дело в том, что почти все девушки в этом заведении - обычные продавщицы из магазинов и днем служат. Каждая из них совершила какую-то ошибку, раз оступилась, притом не исключено, что сама Розетт все подстроила или же о чем-то пронюхала и тут же наложила на девушку лапу. Она заставляет их приходить по вечерам, и они, конечно, ненавидят ее, но не зависят от нее в денежном отношении. Думаю, они с удовольствием выцарапали бы ей глаза, будь у них шанс.
- Мы дадим им этот шанс, - сказал Таран.
Они перешли на другую сторону улицы.
- Вожак, сколько ты считаешь там всего девушек? - спросил Уильям.
- Не знаю точно. Может, даже тридцать.