— Счастливой?! Как ты можешь так говорить?! Это бесчеловечно! Этот, этот монстр держал тебя как… как вещь!
— Заткнись, это мой рассказ или твой? — стакан стукнул по столу. — Ну и что, что держал? Я чувствовала себя вещью, так какая разница? Налей ещё…
Филин прислонился затылком к стене. Не удивительно что у девчонки такие закидоны.
— Может хватит? Ты выпила уже два стакана…
— Пожалуй ты прав. Мне ещё надо дотянуть до финала этой мелодрамы… Будет чертовски глупо если я упаду рожей в стол! Так, на чём я остановилась? Ах, да, спокойная жизнь с первым мужчиной… Короче, год спустя я попросила его научить меня. Ну, убивать.
Рики засмеялась, видимо лицо Спартера вытянулось, как обычно случалось когда он открывал неприглядные части жизни, о которых подобные ему люди предпочитали не задумываться.
— Сейчас попробую объяснить так, чтобы ты понял…
Судя по голосу, девушка немного плыла, но пока это никак не сказывалось на осмысленности её речи.
— Мой отец, он был таким как ты. Знаешь, из тех что считают что глобальное добро победит, и путь к этому — всем стать белыми и пушистыми. Подставляй вторую щёку, а потом и задницу — всё в этом духе.
Теренс издал какой-то звук, но сдержался.
— Я очень его любила, как каждая нормальная девочка. Во всём старалась подражать ему, даже когда эта глупость стоила себе дороже. Иногда у меня возникал вопрос — почему плохие люди живут лучше, почему они получают то, что хотят, а я нет? Но я никогда не говорила об этом с отцом, мне казалось что этим я его огорчу. Покажу что я недостаточно хорошая дочь, не понимаю его как нужно. Я не виню его, он был хорошим человеком, и хорошим отцом. Старался дать мне ту жизнь, которую считал правильной. Если-бы не случай, наверное и я прожила-бы в этом мыльном пузыре свою жизнь. Но так получилось что пришёл Влад, и четырьмя выстрелами ответил на мой вопрос.
Спартер видимо не понял, и Рики пояснила:
— По два на цель, второй в голову, контрольный. Да, я тоже думаю что двойка — фигня. Тройка куда надёжнее.
Филин невольно оскалился, услышав нервный вздох адвоката.
— У меня взяло примерно год привести в порядок свою голову, а потом проснулось желание жить. Быть способной влиять на свою жизнь, и жизни других. Чтобы никто не мог больше сделать меня своей вещью. Тогда-то я и попросила Влада учить меня. Знаешь, я думаю что он этого ждал, и даже надеялся, — добавила Рики задумчиво. — Это дало ему вернуться назад, жить прошлым. Иногда он даже называл меня "курсант".
Она засмеялась.
— Если все русские инструктора так дерут своих курсантов по ночам, это многое объясняет!
Стекло звякнуло о стекло, что-то забулькало, и спустя какое-то время — кашель Спартера.
— Короче, быстро прокручиваем вперёд, лет этак на шесть. Или семь? Да какая разница… Короче. Я выяснила кто заказал моих родителей. Это был местный бандит, достаточно крупный, некто Джонни Лердер. Мои отец и мать имели счастье заметить Лердера в неправильном месте, в неправильное время. Джонни-Л связался с Владом, и убрал их.
Я нашла его дом, аккуратно всё вычислила и спланировала. Ночью я убила двоих парней, сидящих у него на ночной охране, прошла в его спальню и убила его вместе с женой.
Где-то минуту стояла абсолютная тишина. Филин слышал тикание часов на стене, и проезжающие далеко внизу машины. Потом послышался голос Рики, такой тихий, что он едва смог различить его.
— Я убила их детей, Спарт. Двоих мальчишек, лет семи и пяти. А потом их собаку. Трахнутую собаку, Спарт! — девушка издала какой-то глухой звук. Теперь в её голосе не было иронии или горькой насмешки, толстый панцирь раскололся, обнаружив израненную черноволосую девочку. Спартер поднялся из кресла, и пересел на диван, Филин услышал скрип пружин. Голос Рики зазвучал сдавленно, похоже она говорила, уткнувшись лицом во что-то.
— Это было опьяняющее чувство. Впервые за долгое время я могла. Понимаешь, могла! Я была властью, я решала свою судьбу, и чужую. Наконец-то никто не имел меня, как вещь. Всё было в моих руках…
Всхлип, это точно был всхлип.
— Когда я вернулась, он ждал меня на кухне. На столе стояла бутылка водки. Он говорил что русские всегда пьют на кухне. Я увидела его глаза, и поняла что он понял. Встав, он вышел и вернулся через пять минут. На нём была красивая военная форма, русская, не такая как у нас. Он дал мне денег, сказал как добраться до Домараса, и положил на стол записку. Потом посмотрел мне в глаза, и кивнул.
— Что было в записке?
— Он признавался в убийстве Альберта и Дженны Янг, похищении, изнасиловании и убийстве Эрики Янг. Всё это — по заказу Джонни Лердера. Писал что уничтожил моё тело чтобы избавиться от улик. Теперь он не может жить со своими поступками, поэтому убил заказчика, и застрелился. Он дал мне новую жизнь, Спарт, понимаешь?
— Наверное и в нём осталось что-то от человека.
— Я оставила его лежать на столе. Он снится мне, вместе с детьми Джонни-Л. Лежит на столе, голова в луже крови. А они спрашивают, почему я это сделала. Я улыбаюсь, и отвечаю — потому-что могу.
— Поэтому тебе так дорог был Уилл? Из-за этих детей?
Филин вздрогнул.
— Я… дьявол, — Рики всхлипнула, — я думала что смогу вытащить мальчишку из этого! Из мира, где нет мыльных пузырей, где все могут, и отбирают жизнь у тех, кто не способен. Когда он смотрел на меня, своими огромными глазами, мне казалось что я нашла то, ради чего стала собой.
Слова катились вперемежку со слезами. Местами гаваец еле разбирал что девушка произносит.
— Филин не понимает этого, ему было наплевать что станет с Билли. Он ледяной человек, настоящий волк. А я сломалась. Малыш рассказал мне о Майкле, и что он делал с ним. Я должна была спасти его, именно я, понимаешь? Это было завершением круга, моя жизнь за его. Я знаю что такое быть чьей-то вещью, знаю это для того, чтобы понять что Майкл должен был умереть. А вместо этого я убила Уилла!
— На смей так говорить! — ярость в голосе Спартера поразила Филина. — Никогда так не говори, и даже не думай! Ты дала мальчику надежду, была готова пожертвовать жизнью чтобы спасти его! Это Майкл убил его! Повтори это, ну!!
— Майкл убил его… — слабо прошептала Рики.
Филин стоял, не в силах сдвинуться. Он многое повидал, но такую изуродованную жизнь встречал впервые. Ужасы войны чудовищны, но они открыты, ты идёшь на них со своими товарищами, и преодолеваешь их тоже вместе. То, что выпало на долю этой девчонки, больше смахивало на горячечный кошмар. В его прошлом тоже были эпизоды, заставлявшие просыпаться в холодном поту. Но когда такие вещи происходят с маленькой девочкой… Гаваец вспомнил себя на верфи: "Ни мне, ни ему объяснения не нужны". Так ты поступил-бы со своими боевыми друзьями? Профессионал до мозга костей, гордишься-ли ты теперь своей выдержкой?
— Рики… так тебя зовут Эрика? — раздался голос Спартера из комнаты.
— Меня зовут чудовище, — к девушке возвращалось её обычное самообладание, она взяла стакан. — В последнее время это слово грозит заменить собой Мангусту…
— Это ты чудовище? — презрительно фыркнул адвокат. — Дай мне рассказать тебе одну историю. До двадцати одного года у меня не было ничего с женщинами. Мои лучшие подруги были девушки из журнала "Пентхаус" и правая рука. Я называл её Энни.
— Свинья! — протолкнула Рики сквозь кашель и смех, подавившись виски, — Ну ты и осёл, Спарт!
— А ты говоришь — чудовище! — поучительно произнёс Спартер.
После паузы, девушка воскликнула:
— Дай мне сказать это, пока я пьяна. Когда я протрезвею, то уже не соберусь. Спасибо. Я серьёзно.
— Я знаю. — по голосу слышалось что Теренс улыбается. — Я ничто по сравнению с вами, когда дело касается сражений, но есть много других умений и способов быть полезным. Просто вспомни об этом в следующий раз когда я буду выглядеть особенно бездарным, хорошо?
— Обещаю.
Филин беззвучно оттолкнулся от стены и выскользнул за дверь. Быть иль не быть? Не вопрос.
Двое мужчин сидели по разные стороны круглого стола. Тусклая лампочка освещала их лица, углы просторного помещения с бетонными полом и стенами пропадали в темноте.
— Вы просили о встрече, — не спрашивал, а констатировал один из них — неопределённого возраста китаец в широком цветастом одеянии, с длинной косичкой. — Причём упомянули некие события, к которым я не имею не малейшего отношения. Однако, — тут он поднял вверх палец, — я думаю что должен выяснить хотя-бы причины, по которым вы считаете что я причастен к этому всему. Поэтому я вас слушаю.