Лежащий на асфальте Валерка. Мертвый Денька.
Это так легко, взять его и улететь. Я вернусь с яйцом, я пройду Испытание.
Плевать мне на то, Спутник я тебе или нет! Ты — мой друг.
А пошло оно все, думаю я. И впервые ругаюсь сквозь зубы.
Когда злишься, мир становится очень ясным. Я все равно вернусь в Казань. Я найду способ, я постараюсь.
Я не могу бросить друга.
Стараясь не смотреть на яйцо, тяжело встаю, опираясь о стенки гнезда. Подхожу к краю и прыгаю.
Догнать птицу в полете невозможно. Я чувствую, себя как будто снова передвигаюсь на костылях. Как калека. Стараюсь лететь, не упуская ее из вида, но она то и дело пропадает за скалами.
Она останавливается и начинает кружить над какой-то расщелиной. Внизу небольшая речка и каменистое плато. Гарпия начинает снижаться. Я слышу крик Тимура.
Перед глазами на мгновенье темнеет. Я вдруг понимаю, что собирается сделать гарпия. Похоже на то, как будто видишь фильм, а на самом деле будущее или даже чужие мысли. Это как мои сны, только еще реальнее.
Она огромная. Но и Тимур — немалая добыча. Убить его в воздухе не получится, значит надо кинуть на землю и прикончить.
Я не знаю, что делать. Нет. Знаю.
Бросаюсь к ней, набирая скорость до предела. Волосы мешают, путаются и я мимолетно даю себе зарок постричь их сразу же, как мы вернемся в Казань. Ветер такой же холодный, как и днем, но мне жарко.
В руке у меня подобраный камень. Я не долетаю до гарпии совсем чуть-чуть и целюсь ей в глаз. У меня раньше хорошо получалось. Валерка говорил, что это потому что внимание сосредоточено.
У Тимура белое как мел лицо, но я стараюсь на него не смотреть. Гарпия вроде как озадачилась. Она и вправду громадная, каждое крыло метра по три. Когда она бьет ими, чтобы не упасть, меня едва не сбивает потоками воздуха.
Замахиваюсь. Руки у меня сильные. Камень летит очень быстро, только ударяет не в глаз, а по клюву. Гарпия обиженно кричит и выпускает из когтей Тимура. Он падает вниз, но выравнивается в воздухе и неуклюже приземляется на выступ скалы.
На долю секунды прикрываю глаза.
Сейчас кинется. Вот сейчас.
Успеваю взмыть вверх. Тимур со своего насеста издает громкий свист. И откуда силы берутся?
Гарпия злится. Не знаю как так выходит, но я чувствую ее злость. Ей никогда не делали больно.
Люди — слабые. Люди живут в Замке Средь Миров и пытаются летать. Люди — легкая добыча. Сильный лишь старик, их учитель, но и он не ссорится с гарпиями.
Мы сами виноваты, что полезли в это гнездо. Я виноват.
А Айше в чем виновата?
Пока гарпия соображает что делать, я накидываюсь на нее сверху и пытаюсь схватить за туловище. Медного цвета перья скользят в руке. Ничего, костыли тоже скользят, справлялся.
Она изворачивается и пытается щелкнуть гигантским клювом. Я перекатываюсь, не выпуская из рук перьев.
Я чувствую страх. Ее страх.
Она дергает всем телом и заваливается на бок. Я просто взлетаю рядом, по-прежнему держа в руках перья. Гарпия клекочет, понимая, что у нее не получилось.
Ей обидно. Обидно и страшно.
Снова выравнивается. Я ложусь ей на спину, вытягиваюсь по всей длине. Ноги не дотягивают до конца туловища, она, наверное, длинней меня на метр. Крепко держу ее за перья.
— Никуда не денешься, — шепчу я ей, — Ты мне нужна, ясно?
Глупо это, наверное. Она вряд ли меня слышит. И уж точно не понимает. Ей объяснять надо по-другому.
Закрываю глаза. Резко открываю.
Она уже не хочет никого убивать. Она лишь хочет на свободу, к своему гнезду. К своему яйцу, которое надо высиживать.
А мне надо в Казань. Надо! И я не донесу Тимура до Замка, он ранен. Выход только один.
Опустись вниз.
Я никогда раньше никому не приказывал. Странное ощущение. Как будто это и не ты говоришь, а кто-то совсем другой, сильнее. Вот Валерка мог приказать. И Леку может. Но я?
Гарпия нехотя, переваливаясь, но начинает снижаться. Аккуратно приземляется, подняв крыльями мелкие камушки и какие-то ветки.
Стой смирно. Жди.
— Тим! Сюда!
Кричу наверх. Тимур далеко, метрах в тридцати выше. Он спрыгивает и через пару секунд приземляется на каменной платформе. Почти падает и с полминуты не может встать. Одежда на спине разодрана в клочья. Гарпия издает угрожающий клекот.
Не смей!
— Залезай, — говорю я, кивая на место за собой, на спине птицы. У Тимура округляются глаза:
— Кир ты того… головой ни обо что не ударялся в последнее время? Там камни острые были, может об них?
— Лезь!
Я приказываю Тимуру. Потом мне будет стыдно. Потом. Когда мы будем в Казани, и я найду ребят. А сейчас это и не я вовсе. Кто-то другой, сильный, смелый.
Он тяжело разбегается и взлетает. Садится за мной. На его одежде кровь.
— Ну-ну, — говорит он зло, — Она что тебе, вертолетик с пультом? Сейчас как скинет нас на…й.
— Держись за меня, — говорю я тихо. Смыкаю ресницы.
Лети в Замок!