Здание министерства внутренних дел нависало серой громадой. Конечно, большим оно выглядело только с высоты манульего роста, а так это все то же здание КОС. В свое время Раскун отказался переезжать на новое место, мотивируя тем, что привык к этой площади, да и от дома недалеко. Единственное изменение, которое он себе позволил – занял соседний дом под нужды госбезопасности. Для этого Империя выкупила дом у его владельца, а строители соединили оба здания воздушной галереей. Получилось некрасиво, но функционально.
Теперь я стоял перед этой архитектурной нелепицей и предавался воспоминаниям, максимально оттягивая момент встречи с бывшим президентом ДРН. Примерно два года назад (по моему личному времени) на этом самом месте состоялось знакомство начальника управления Комитета Общественного Спасения и Генерального секретаря партии "Светлого будущего". Прохожие же наблюдали иную картину – главный чекист области сошел с ума и разговаривал с крупным бродячим котом. Любопытство сгубило кошку, а любознательность Раскуна привела к падению Совета Народного Спасения. Если бы он тогда не поддержал начатый мной разговор, то я бы в жизни не решился на игру с местной госбезопасностью.
Ученые утверждают, что развитие истории движется по спирали. Трудно с этим не согласиться – я, как и в тот раз, стою перед зданием министерства внутренних дел и морально готовлюсь к встрече с Раскуном. Сложно сказать – настолько ли нам нужна его помощь, как в прошлый раз, когда мы приняли участие в выборах местного совета? Можно найти другого человека на его место, ведь кто-то же исполнял его обязанности, пока он занимал пост президента ДРН.
– Этот кто-то исполнял их посредственно, – заметил внутренний голос, – раз они не раскрыли шпионскую сеть Вилянги.
– Не надо быть столь категоричным, – не согласился я, – Империя не подозревала о существовании другого континента. С таким же успехом можно обвинять наши спецслужбы, если вдруг раскроется, что Земля наводнена агентами из соседней галактики. Все-таки основное направление их деятельности – борьба с реальной угрозой, а не поиск гипотетических противников. Кстати, для Раскуна это тоже оказалось неожиданностью. Так что не надо умалять достоинства его предшественника и превозносить его самого.
– Если ты так ставишь вопрос, – протянул невидимый собеседник, – то конечно.
Работа бывшего чекиста во времена моего первого путешествия всех устраивала, если не брать в расчет события той ночи, когда половина "Манульего батальона" оказалась под властью магов Совета. Но здесь мы все прохлопали – и мой отдел "М", и армейская разведка, и зарубежная агентура тайной полиции. Если начинать казнить виновных, то первым на плаху надо отправить пушистого зазнайку, который считал, что в Империи никто и чихнуть не может без его ведома.
Помимо этого, мне не хотелось упускать Раскуна из виду. Можно отправить его в почетную отставку, наградить орденом, персональной пенсией и… и постоянно нервничать, размышляя о том, какую каверзу придумывает бывший президент ДРН, он же – бывший министр внутренних дел, он же – бывший начальник областного управления КОС. Не может человек с его складом ума целыми днями сидеть на берегу озера с удочкой, наслаждаясь ничегонеделанием. Да и грех разбрасываться такими специалистами перед лицом грядущего вторжения. Решено – он должен быть с нами.
– А иначе мы его просто расстреляем, да? – вкрадчиво спросил внутренний голос. – Исходя из твоих рассуждений, другого выхода у нас нет.
– Тьфу! – возмутился я, не решив – согласен с ним или нет.
В таком вот приподнятом настроении Манул Ее Величества императрицы Роланы вошел в здание министерства внутренних дел.
Адъютант Раскуна поднял голову со стола и выпучил глаза, увидев меня заходящим в приемную. Нет, слух о том, что я вернулся, уже прокатился по столице, но он явно не ожидал увидеть предмет этих сплетен прямо перед собой. Очевидно, глава конторы еще не развил кипучей деятельности, раз дежурный офицер бессовестно дрых за своим столом.
– Это тревожный признак, – подумалось мне. – Во времена предыдущих визитов здание гудело от кипучей деятельности сотрудников госбезопасности. Даже в те спокойные дни, когда здесь заседало управление КОС самой глухой провинции, жизнь била ключом – по коридорам носились сотрудники с отчетами, приводили людей, уводили заключенных, в приемной начальника толпился народ. Помню, бедный адъютант сидел с лицом, посеревшим от усталости и недосыпания. Контора жила! А сейчас? Поднялся по лестнице, прошел мимо молчаливых кабинетов, вошел к министру и что вижу? Да здесь откровенно спят за столом! Не хочет Раскун работать, не хочет сам и людей не гоняет…
– Господин министра примет Манула? – вежливо спросил я, уже переполненный огорчением от еще несостоявшейся беседы – ничего хорошего от нее не ждал.
Офицер ошалело хлопал глазами и беззвучно разевал рот, пытаясь разогнать сон из головы и включиться в окружающую реальность.
– Не слабо же он вздремнул на боевом посту! – недовольно проворчал внутренний голос, – аж в себя прийти не может. Вдруг бы это не ты, а вилянгский десантник с автоматом наперевес?
Внешне же я остался абсолютно спокойным. Не дело начинать переговоры с министром внутренних дел с разноса его адъютанту. Во-первых, это некорректно с точки зрения субординации – данный офицер мне напрямую не подчиняется, во-вторых, не думаю, что Раскуну понравится, что кто-то "строит" его подчиненных без разрешения начальника.
Но втык хозяину этого здания я сделаю! В том случае, конечно, если результат переговоров меня устроит…
Наконец, дежурный окончательно проснулся и метнулся в кабинет начальника. Вышел, указал рукой на дверь: "Господин министр ждет вас".
Я скромно вошел и остановился у стола Раскуна. Хозяин кабинета сидел и молча смотрел на меня. Его лицо ничего не выражало: с таким успехом он мог смотреть на пустое место. Еще один неприятный звоночек – не рады здесь моему визиту, совсем не рады.
Какой линии поведения мне придерживаться дальше? Лихо запрыгнуть в кресло со словами: "Раскуныч, чего такой грустный?!" – или, скромно потупив глазки, стоять в ожидании приглашения? Оба варианта меня не прельщали – первый своей наигранностью, второй излишней скромностью. Ни тому, ни другому проницательный чекист не поверит.
– В первый раз хоть выпить предложили, – с обидой протянул я.
Внезапность этой фразы оказалась одинаковой для нас обоих. Ее выдало подсознание совершенно независимо от моих предыдущих размышлений. Произнеся ее, я понял, что на самом деле обижен холодностью приема старого знакомого.
– Хотя он имеет на это право? – спросил внутренний голос. – Не правда ли?
– Правда! – со злостью ответил я, – но правила хорошего тона в Империи еще никто не отменял. Нечего со мной в гляделки играть!
Раскун, смущенный упреком, засуетился: залез в стол, достал сильно початую бутылку коньяка, два бокала и блюдце с какой-то закуской. Этикетка гласила, что данный напиток старый и дорогой.
– Да он тут квасит в гордом одиночестве! – воскликнул внутренний голос. – Вот почему все подчиненные расслабились!
И верно! Напряженный от предстоящего разговора я не сразу понял, что кабинет министра внутренних дел буквально пропитан винными парами!
Да он пьяный! Так это же самое подходящее время для серьезного разговора о нашем будущем. Пословица: "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке", – не всегда работает верно, тем более с сотрудниками компетентных органов, но кое-что нам это все-таки даст.
– У меня только коньяк, – Раскун плеснул в оба бокала.
– Да я не пью, – смешался я, – Запахом навеяло, – не удержался от подковырки.
Несмотря на количество выпитого, речь старого чекиста оставалась твердой, движения выверенными, а лицо спокойным. Работа у них такая – самим оставаться трезвыми, а собеседника заставлять выбалтывать секреты по пьяной лавочке.
Но глаза его все-таки выдавали. Грустные. Таких глаз у Раскуна я еще не видел. Что его печалит? Сожалеет о несостоявшемся президентстве? Чего тогда сидит в министерстве? Написал бы заявление об уходе, да на покой!
Министр хмыкнул, долил себе полный бокал и махнул его, не закусывая. Тряхнул головой, потом все-таки взял с блюдца ломтик чего-то мясного.
– Точно не будете? – спросил с пьяной настойчивостью.
Вот теперь стало заметно, что, не смотря на благопристойный внешний вид и безукоризненные манеры, Раскун явно не в форме.
– Зачем тогда спрашивать, – буркнул он себе под нос и убрал натюрморт для одинокого выпивохи в стол.
– Присяду? – спросил я, указывая лапой на кресло.
Хозяин кабинета сделал неопределенный жест рукой, мол, чувствуйте себя как дома.
Посидели, помолчали.
– Караул где? – внезапно спросил министр внутренних дел.
– Кто? – удивился я. – Какой караул?
– "Манулята", спецназ, морская пехота, или кто там у вас еще? – с усмешкой перечислил Раскун. – Не в одиночку же пришли меня арестовывать? Авантюризм вам свойственен, но не до такой же степени. – Он помолчал, тряхнул головой и продолжил, – А ведь были времена, Сергей, когда на одной стороне работали, в одной команде… а сейчас вот так вот все… погано…
– О, как все запущено, – протянул внутренний голос, – Раскун полностью просчитал ход твоих мыслей и уже принял решение за тебя. Понимает, что не доверяем и хотим от него избавиться.
– Да, – ответил я, – вот только наш хитроумный чекист смоделировал мое поведение в соответствии со своим характером. Не допускает он мысли, что манул может ему доверять и оставит у руля министерства внутренних дел.
– А ты доверяешь? – заинтригованно спросил невидимый собеседник.
Серьезный вопрос. Спроси меня кто-нибудь это до того, как я вошел в этот кабинет, то с большой бы долей уверенности сказал бы: "Нет!" – а вот сейчас и не знаю. Ожидал увидеть Раскуна злым, собранным, готовым к отпору, а не пьяным и поникшим. Именно не сломленным, а поникшим. Министр внутренних дел – кадровый офицер госбезопасности СНС, там сопляков и истеричек не держали. А сейчас он больше похож на разочарованного в жизни майора российской армии, которого государство вышвырнуло вон, сократив его воинскую часть. Без пенсии и почета…
– Чего ждете? – дружелюбно прервал ход моих мыслей Раскун, – Хотя, понимаю – не каждый день приходится арестовывать старых друзей, а, Сергей? – Еще и подмигнул.
Похоже, опьянение из фазы мрачной задумчивости перешло в состояние неестественной веселости.
– Вернете на это место моего предшественника? – бодро продолжил он. – Я бы не советовал. Не самый лучший выбор – слабоват в оперативной работе. Всех его агентов мои ребята держали под плотным контролем с первой минуты пребывания на территории республики. Лучше приглядитесь к начальнику диверсионного отдела. Он под моим началом еще в КОС работал – способный офицер. Блестяще сорвал снабжения наших войск в Зарундии, что и привело к их поражению в войне за нефть. А этот, – Раскун брезгливо скривился, – педант и зануда, нет в нем полета мысли. Впрочем, это уже не мое дело, – он встал и одернул китель. – С вещами на выход. Так?
Никогда не видел его в форме со всеми регалиями – впечатляющее зрелище. А ведь среди имперских наград немало орденов от Совета Народного Спасения. Похоже, что наш министр всерьез собрался идти в тюрьму или, чем черт не шутит, встать пред стволами расстрельной команды.
– По себе меряет, – проворчал внутренний голос. – Он бы нас точно не пощадил, окажись на наше месте.
– Сядьте, Раскун, – резко сказал я. – Никто не собирается вас снимать с должности, заключать в тюрьму или расстреливать. – Сказал и прикусил язык.
Мой собеседник ехидно улыбнулся и упал обратно в свое кресло – последняя доза коньяка уже всерьез взялась за организм.
– Все-таки я оказался прав, – протянул он, – с какой легкостью вы перечислили все возможные варианты моего будущего… рассматривали их… рассматривали, – Раскун погрозил мне пальцем.
Даже в состоянии сильного опьянения мозг бывшего чекиста безукоризненно анализировал информацию. Ловко же он интерпретировал мою неосторожную оговорку!
– Неверно выразился, – я попытался исправить ситуацию, – не то имел в виду!
– Да бросьте, Сергей! – гримаса собеседника при этих словах стала еще брезгливей, чем при упоминании о его предшественнике. – Вам это не идет! Всегда называли вещи своими именами и были откровенны. Или почти откровенны. Прошу и впредь придерживаться такого же стиля общения. Мы с вами профессионалы – к чему словесные выкрутасы?
И действительно? Перед кем ваньку валяю? Будем честными сами с собой – он собаку съел на интригах и оперативной работе, а я – дилетант, вооруженный знаниями из другой реальности. Только за счет этого и могу обойти его на повороте, шокировав "домашней заготовкой". Может, настал момент для откровенной беседы? Пожалуй, что да! Вот с этих позиций и постреляем:
– Не вижу смысла врать – все вышеперечисленные варианты имели место быть в качестве вашего возможного, далеко не светлого, будущего. Но вы же умный человек – сами удивились, что манул пришел один, а дальнейшие выводы сделали неправильные. Нам месяц до начала вторжения отпущен, каждая минута на счету, а что я вижу в кабинете министра внутренних дел? Праздность и пьянство на рабочем месте? – тьфу, чуть не ляпнул о нарушении трудовой дисциплины.
Раскун дернулся – я никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. От возмущения он даже чуть протрезвел, судя по затвердевшему взгляду.
– Хотите сказать, что поверили мне и оставляете на этом посту? – недоверчиво спросил бывший чекист. – Уверены, что не ошибаетесь? На вашем месте я бы себя расстрелял, как утратившего доверие императрицы.
– Вы настаиваете на этом?
Собеседник закатил глаза в знак того, что оценил мой юмор.
– Да, господин министр, мы вам доверяем, – сказал я.
Кстати, не сильно-то и соврал. Ролане с Ресеем и в голову не пришло, что бывший президент ДРН может вести двойную игру. Это мне, с моей патологической подозрительностью, всюду мерещатся измена и заговоры. Мое заявление, что иду к Раскуну для очень важного разговора, они пропустили мимо ушей, посчитав, что речь идет о подготовке к вторжению.
Наивные люди…
Хозяин кабинета встал с кресла, прошелся взад вперед от дверей к окну и замер, глядя мне в глаза. Потом тряхнул головой, отбрасывая какие-то мысли, и начал говорить:
– Мне иногда, Сергей, сложно понять ваши поступки, а уж тем более спрогнозировать поведение в какой-либо ситуации. Зачастую вы ставите в тупик нестандартностью мышления, блеском догадок и продуманностью планов. А иногда, право слово, ведете себя, как обычный профан с улицы, а не профессионал в…, – здесь он задумался и прищурил глаза. – Кстати, а в чем вы профессионал? В свое время Манул Ее Величества предложил мне не ломать голову над его происхождением, а просто принять к сведению факт его существования. Но как остановить мысли? Особенно сейчас, когда появилась еще и госпожа Настя – такое же говорящее разумное существо в облике зверя. Кстати, а в Вилянге манулы и лоторы водятся?
– Ее собратьев там пруд пруди, – быстро ответил я.
– А таких как вы? – быстро спросил Раскун.
– Не встречал.
– Вот! – наставительно поднял палец бывший президент ДРН. Если появление девушки хоть как-то объяснимо, то вы, Сергей – ожившая легенда.
– Мне интересно, – встрял внутренний голос, – это как же он с Настей для себя все решил? Успешная мутация или магический эксперимент?
– То есть вариант с набучей вас не устроил? В чудесное появление животного из легенды не верите?
Министр внутренних дел отрицательно покачал головой и сказал:
– Это я к чему все веду – ваше внезапное появление во время переговоров одновременно и облегчило мне жизнь, и создало трудности. Чтобы все это объяснить, надо вернуться на пять лет назад.
И он вернулся:
– В то печальное утро, когда мы собрались в кабинете Традорна, вы отдали приказ о начале военных действий и вступлении операции "Прыжок" в решающую стадию. Войска перешли границу, а наши корабли встали на рейде республиканской столицы. Взломав оборону противника, пехота и кавалерия устремились к столицам соседних областей. Морские пехотинцы высадились на берег, практически не встречая сопротивления – в стране разгоралось зарево восстания против Совета. К вечеру одновременно произошли два события – нашлась императрица, и нам доложили, что вражеская столица пала. Ох, и ругалась тогда Ролана! Думаю, она об этом вам не рассказала, но в гнев ее был страшен! Своими поспешными действиями мы втравили Империю в грандиозную войну на уничтожение. Но через два дня остатки армии СНС капитулировали, и наступил мир. Вот тогда-то я и предложил Ролане не присоединять новые территории к Империи, а создать новое государство. Причем в качестве самого убойного аргумента привел ваши слова о необходимости конкуренции и многополярном мире.
– Это когда мы успели такого наговорить? – удивленно спросил внутренний голос.
– Пить надо меньше! – огрызнулся я.
Раскун тем временем продолжал:
– Не отрицаю, с самого начала мной овладела мысль о президентском кресле. Желательно пожизненно. Я и не собирался сдерживать свое слово и слагать с себя полномочия по первому требованию Империи. Хотя всем своим видом демонстрировал лояльность и полную поддержку всех инициатив Роланы. Торговля на взаимовыгодных условиях – конечно! Культурный обмен и свободный проезд граждан через границу – обеими руками за! Совместные научные исследования – да всегда пожалуйста! Но вместе с этим я реформировал республиканскую армию по образу и подобию имперской, модернизировал производство, применял новые технологии в сельском хозяйстве – создавал собственную Империю под лозунгами демократии и свободы слова. Формально – народная республика, а фактически – такая же монархия, как и у соседей. Мечта осуществилась – я единолично правил гигантской страной, – на этом месте Раскун тяжело вздохнул.
– А сейчас он скажет: "Но вдруг…", – ехидно сказал внутренний голос.
Хозяин кабинета не подвел – тяжело вздохнул и продолжил:
– Но вдруг я понял, что мне неуютно. Да-да-да, хотите верьте, а хотите нет, но стало тревожно и тоскливо. Чего-то не хватало в жизни. После долгих раздумий и самоанализа я пришел к парадоксальному выводу: меня пугает груз персональной ответственности за все на свете. С юности привык лезть наверх: сначала стал лучшим учеником, затем отличным курсантом, потом блестящим офицером КОС. Дослужился до начальника областного управления, мне даже прочили успешную карьеру в столице. А здесь вы со своей Империей – я с головой окунулся в эту авантюру. И вот на вершине власти – президент! И что я обнаружил? А ничего приятного! Там дуют ветры, на высоте холодно и одиноко! До этого момента всегда находились учитель в школе, наставник в училище, непосредственный начальник в конторе или Манул Ее Величества, которые указывали мне цели, ставили задачи и помогали в трудные минуты. Сейчас же все целиком и полностью зависит от меня! Вдруг оказалось, что мне этого не надо! Не желаю я сам искать точки приложения своих способностей – требуется знающий человек, мудрый и рассудительный, что укажет путь.
– Хм, есть такое дело, – заметил внутренний голос. – Часто люди подсознательно желают, чтобы кто-то другой планировал их жизнь. Возможно, этим и объясняется то, что они с таким сожалением вспоминают о службе в армии, когда рядом всегда был сержант, который знал, чем тебя занять.
Тем временем бывший президент ДРН продолжал:
– И тогда я решил вернуться на прежнее место. Именно эта должность идеально подходила для меня. Вроде бы лицо подневольное – сверху есть императрица, а с другой стороны, министр внутренних дел – одно из первых лиц в государстве. И власть огромная, и ответственность не целиком на мне. Ха, это оказалось сложнее, чем я думал! Ролану вполне устраивала соседняя страна и ее президент – она даже не вспоминала о том, что может в любой момент потребовать объединения стран. А самому мне было совершенно не с руки напоминать об этом.
– Почему?
Раскун возвел глаза к потолку:
– Вот такие моменты я и имел в виду, когда говорил, что иногда поражаете меня наивностью. И как это должно было выглядеть? "Императрица, я устал – возьмите меня обратно!" Нет, так: "А помните мое обещание? Готов вернуться! Ну, пожалуйста!" И кому нужен такой министр внутренних дел?!
– Ролана! Моя миссия выполнена – республика мирно вольется в вашу Империю. Разрешите снова занять свое место у трона. Или у вас есть другие задачи для меня? – я ехидно посмотрел на собеседника. – А если так, господин министр?
Он сощурил глаза. Вздохнул:
– Беру слова о вашей наивности, господин Манул, обратно. Взглянуть под таким углом и в голову не пришло. Изящная формулировка…
– Продолжу, – сказал бывший президент ДРН. – И тогда я решил заставить Империю саму вспомнить о моем обещании. В личной беседе, якобы подвыпив, похвастался Традорну, что императрица забыла о своем праве отозвать меня. Результат получился совершенно неожиданный – мой старый друг перестал со мной знаться, обвинив меня в непорядочности, но и Ролане не стал напоминать. Ему, видите ли, честь офицера не позволила доносить на бывшего приятеля. Потерпев неудачу, я не успокоился – в одностороннем порядке закрыл границу для свободного прохода подданных Империи, мотивируя тем, что реформирую таможенную систему республики. Опять тишина! В Норэлтире лишь пожали плечами и смирились, объяснив это стремлением страны к мирному сосуществованию. Наконец, ДРН ввела войска в Зарундию, пытаясь захватить территории, где нашли нефть. Хоть здесь Империя показала зубы! Кстати, я не сильно-то и старался победить в этой войнушке, если вам интересно. Поручил все военным, а они доблестно завалили операцию. Нет у нас стратега равного Традорну и вам, господин Манул!
– Хвалите меня, хвалите! – благосклонно мурлыкнул внутренний голос.
А Раскун все изливал и изливал душу:
– На переговоры я ехал с твердой решимостью накалить обстановку до критического предела. Успех Империи в Зарундии вовсе не показателен – республика сильнее. У нас больше войск, а подготовка солдат в обеих армиях примерно одинаковая. Добавьте к этому глобальное превосходство ДРН в объемах производства, проанализируйте мобилизационные возможности и поймете, что всеобщей войны Традорну не выиграть. Его стратегический талант сведет к нулю соотношение сил. Козырей в политической игре с императрицей мне хватало. Я сознательно отвергал все предложения, ведущие к мирному урегулированию. Да мне только плаката в руках не хватало: "Думай, Ролана, думай! Вспоминай о моем обещании".
Рассказчик перевел дух и полез в стол.
– Ага, – отметил внутренний голос. – Пора промочить горло. Уснет к финалу трогательной истории о бедном чекисте.
Но Раскун меня удивил: стеклянно тренькнув в ящике стола, он выпрямился, отрицательно мотнул головой и решительно закрыл дверцу.
– Волевой мужик! – восхитился голос.
На мой удивленный взгляд (страшная вещь подсознание – давно не пью, а все-таки…) министр внутренних дел развел руками:
– А смысл? И так слишком расслабился в предчувствии ареста. Раз вы предполагаете, что у меня есть будущее на этом посту, то голову надо держать ясной.
– Слишком искренне волновались, – ехидно сказал я.
– Не понял? – удивился Раскун. – Потерял ход вашей мысли.
– В момент моего появления в зале переговоров волновались и больно уж расстроились для человека, жаждущего послужить Империи.
Собеседник откинулся в кресле и забарабанил ногтями по его ручке. Цыкнул зубом и скривился в усмешке:
– Заволнуешься тут, когда в окно врывается взвод "манулят" во главе со своим легендарным командиром. Мне стало ясно, что план провалился – вы не Ролана, вернуться на место министра мне не удастся. Без обид для императрицы, но она мне не соперник в интригах. А вот Манул… Вы это блестяще продемонстрировали через два часа, пригласив на ужин. Узнаю стиль – напор, импровизация, гениальные догадки. Признайтесь, ведь ничего не знали о моем обещании?
– Нет, – скромно согласился я.
– Вот! Блестящий анализ ситуации при недостатке исходных данных – ваш стиль!
Не знаю, какие чертики толкали мой язык в тот момент, но хорошо помню, что никакой "блестящей догадки" и в помине не мелькало! Скользнула мысль, что моих друзей ловко провели, наобещав с три короба – это и озвучил. Оказалось: "Блестяще проанализировал ситуацию", – смех, право слово!
– Чего же так возмутились и сопротивлялись моему предложению расстаться с президентством? – не сдавался я. – Казалось, вы искренне противитесь исполнить свое обещание.
Хозяин кабинета потупился, но через мгновение ответил:
– Вы – грозная сила, Сергей. Даже если сами этого не осознаете. В одиночку Ролана бы никогда не решилась требовать, – последнее слово по слогам. – Просила бы. Не умоляла, но просила.
– Она – императрица, – тихо сказал я.
– А я – президент! – огрызнулся Раскун. – Извините за резкий тон. Моя страна, моя бывшая страна, – поправился он, – площадью, населением и армией превосходила Империю. Обидно стало – за пять лет отвык от такого тона.
– Бывшая служанка из таверны Эрпы тоже, – подумалось мне.
Да, меняются люди…
Мы замолчали. Сказать нечего – собеседник прав. Я видел это в глазах Роланы: вернулся Манул и все будет хорошо! Чертовски приятно, когда друзья так в тебя верят. Оправдать бы их надежды…
– Поэтому и сопротивлялся. – Министр развел руками. – Кому же понравится давление?! Окружили, навалились толпой… – обиженно протянул он.
– Стали руки вязать, – не к месту добавил внутренний голос. – Цитата.
– Угу, – согласился я. – Неточная.
– Кстати, насколько серьезны ваши обещания губернаторства в заморских колониях? – деловито уточнил Раскун. – Или это так, дополнительный штришок? Иллюзорный пряник к огромному кнуту?
– В корень зрит! – хихикнул голос внутри меня. – Говорил же – надо еще и Луну в придачу предлагать!
– Заткнись! – буркнул я сам себе.
А вслух сказал:
– Будут завоеванные земли – будет и наместник. Вы уже показали себя талантливым правителем. Ничего не имею против вашей кандидатуры, мало того – сам ее предложу. Но после всего сказанного… а во второй раз вы не перемените своего мнения? Вдруг все-таки захочется собственного царства?
Раскун сощурил глаза, почмокал губами, потер руки и решительно сказал:
– Нет. Не захочется. Хватит одного раза. Да и вы, в отличие от Роланы, никогда не сделаете такой ошибки – создавать независимое государство. Губернаторство в заморских колониях с полным подчинением императрице меня вполне устроит.
Каждый из нас услышал от собеседника то, что надеялся услышать. Министр внутренних дел почувствовал себя уверенно на своем посту, а у меня развеялись подозрения на его счет.
– Точно развеялись? – спросил внутренний голос.
– Все по старой схеме: доверяем, но шпионим и проверяем.
Мой невидимый собеседник пожал плечами, мол – ты у нас главный, тебе виднее.
Параллельно с этим диалогом я мучил себя вопросом – в состоянии ли Раскун в данный момент сосредоточиться на работе? Может дать ему проспаться – коньячка то они прилично принял? Хотя времени для этого нет – каждый день дорог! Вот-вот начнется вторжение, а если мы начнем выпивать, потом похмеляться, затем в себя приходить, то, как раз к первой десантной барже Вилянги и очухаемся. Нечего – пусть напрягается! Офицер он или нет?! В любом состоянии должен Родину защищать!
Но не мешает все-таки узнать и его мнение по этому вопросу:
– Господин Раскун, – напрямую спросил я. – Тема доверия закрыта, не так ли?
Он кивнул.
– Вы в состоянии сосредоточиться на работе и немедленно включиться в процесс подготовки к вторжению? – Глазами показал на стол, где таилась заветная бутылка коньяка.
Взгляд собеседника затуманился – шел процесс опроса внутренних систем. Результаты теста его удовлетворили:
– Все нормально. Слушаю вас. Чем займемся в первую очередь?
– А вы сами как считаете? – Лучший способ замаскировать свою некомпетентность – дать собеседнику высказаться первым. Особенно, если он специалист в обсуждаемом вопросе, а вы слабо разбираетесь в предмете разговора.
Безусловно, у меня существовал собственный план действий, но Раскун – профессиональный контрразведчик. Что я могу посоветовать человеку с его опытом и стажем? Только что-нибудь из истории Земли. Поэтому и предоставил ему слово.
– Вы упомянули разведывательную сеть противника, – произнес министр внутренних дел. – Считаю ее первоочередной задачей. Что известно?
– Не стоило прибедняться, – заметил внутренний голос. – Ты тоже решил начать с уничтожения вражеских агентов в нашем тылу.
Я подробно рассказал Раскуну все, что увидел, услышал и прочитал во время своего рейда во дворец императора Вилянги: подробные карты наших стран, маги Норэлтира, экспериментирующие с набучей в интересах врага, зарисовки памятников в столице Империи.
– В сущности, не много, – задумчиво сказал Раскун. – И ничего о количестве шпионов, местах проживания, приметах, средствах связи?
Я удрученно развел лапами:
– Времени не было, знаете ли – спешил известить вас о надвигающейся опасности.
В словах собеседника явно сквозил упрек в некачественно проделанной работе. Мне стало обидно:
– А почему, господин министр, вы спрашиваете, а не сами рассказываете о своих успехах? Я здесь всего несколько дней и уже владею обстановкой, а чем занималась контрразведка ДРН? Полагаю, в наследство республике достался весь аппарат КОС, чего не скажешь об Империи, которая довольствовалась теми, кого вы не забрали с собой.
Хозяин кабинета потупился, но с ответом не медлил:
– Моя вина. Докладывали о людях со странным оттенком кожи, замеченных в подозрительной деятельности как на нашей, так и на сопредельной территории, но довлеет злоба дня – заварушка в Зарундии, напряженность в отношениях между странами… Основные силы задействовал на приоритетных направлениях, с этим же решил разобраться позже. Выходит, ошибся, – он сокрушенно вздохнул. – Мелькала же мысль о заморских шпионах, но, к сожалению, посчитал отголосками пропаганды Совета – тогда часто сомнительные акции проводили под лозунгом: "Будь бдительным – враг за морем не дремлет!" И военный бюджет увеличивали, и комендантский час в рабочих районах вводили, и диссидентов арестовывали.
– Плохо ты о нем думал, – укорил я внутренний голос, – мужику просто времени и людей не хватило, а ты: "Прохлопали! Проспали!"
– Придется поднимать архивы, искать тот доклад и офицера, что его делал, – задумался Раскун. – Хотя ничего страшного – в госбезопасности ДРН документы не теряются. А тот лейтенант, помнится, даже имена и адреса проживания указывал. Чего тогда отмахнулся – прямо затмение какое-то нашло!
– Ничего страшного, – утешил я, – найдется. Предлагаю всех скопом не брать, а организовать "игру".
– ???
– Агентов под плотный контроль и пусть гонят дезинформацию своим. Мол, в Империи все спокойно, никто ничего не знает – Манулу императрица не поверила. Надеюсь, слухи о вторжении из вашей конторы не расползаются? Ролану и Традорна предупредил – обсуждение наших планов пока идет в самом узком кругу. Все приказы отдаются под прикрытием больших имперских учений "Гроза" с участием всех родов войск, включая флот и спецназ.
– Это вы хорошо придумали, – восхитился министр. – И с "игрой", и с учениями. А из моего министерства утечек никогда не было и не будет, – последнее добавил уже обиженно.
– Кстати, с учениями повторяетесь, – елейно продолжил Раскун. – С этого начиналась наша авантюра с Империей. Помните? Объявили, что ловим заморских шпионов и закрыли границы области? – тут он поперхнулся и вытаращил глаза.
Мне тоже стало как-то не по себе – бывают же в жизни такие совпадения? Ехидство собеседника пропало даром: вместо того, чтобы упрекнуть меня в плагиате у самого себя, получилось, что польстил моему гениальному предвидению.
Раскун досадливо крякнул, оценив свою оплошность, и спросил:
– С агентами понятно, а что будем делать дальше с…
– Стоп! – он перебил сам себя. – А как же совместное заявление императрицы и президента ДРН? Мы же там говорим, что страны перед лицом опасности объединяются… угроза вторжения… только вместе мы сможем… и так далее по тексту? Весь континент уже знает о Вилянге?! Какая, к карудару, секретность?!
– Все не так страшно, – успокоил я. – Ваш покорный слуга вовремя спохватился, текст подкорректировали, теперь там указаны совсем другие причины. О врагах ни слова.
Собеседник молча похлопал в ладоши.
– Может, не будем тратить время? – спросил он, похлопав. – Вижу, у вас есть готовый план действий. Поделитесь, Сергей.
– И правда! – поддержал внутренний голос. – Что ты все стесняешься? "Профессионал", "опыт работы" – мы ничуть не хуже!
– Что же, – ответил я, – вы правильно мыслите. Есть у меня одна идея. Как вы смотрите на то, чтобы не только сделать противника слепым и глухим, обезвредив его шпионскую сеть, но и нанести ответный удар?
– Каким образом?
– Послать наших людей на соседний континент. Колдовское радио у нас есть, оперативники с подходящим опытом работы, надеюсь, тоже, – я подмигнул Раскуну, – с трудом верится, что в Империи не работали ваши шпионы, а?
Собеседник развел руками – какой смысл отрицать очевидное?
– Как вы это себе представляет? – спросил он. – На кораблях? Сомнительно. Если у них мощный флот, как вы говорите, то побережье хорошо охраняется.
– На летучках. Пройдем на большой высоте вдоль континента, скопления десантных барж хорошо видны с воздуха, высадим мобильные отряды неподалеку. Как только начнут грузиться на корабли, наши агенты выйдут на связь. Кстати! – меня осенила замечательная идея. – Вместе с армией вторжения можно отправить наши истребители – пусть незаметно сопровождают и докладывают о скорости и направлении движения. Тогда нам не потребуется распылять наши военно-морские силы вдоль всего Норэлтира. Вот только… – я задумался. – А сколько может длиться непрерывный полет? Что-то упустил в свое время этот вопрос.
– До тех пор, пока не спит пилот, – ответил Раскун. – Как только заснет, летучка мягко опускается на землю и ждет следующей команды.
– Наша яхта преодолела расстояние между материками за трое суток. Скорость наших истребителей гораздо выше, но не на столько… А если комплектовать двойным экипажем? Одна смена отдыхает, а вторая у штурвала? Только придется сократить состав разведгрупп.
– Зачем? – пожал плечами собеседник. – Просто отправим больше летучек.
– Действительно, – заметил внутренний голос, – здесь ты лопухнулся.
Я полупоклоном одобрил сообразительность министра и продолжил:
– Можно расширить круг задач наших людей – не только разведка, но и диверсии. – Вспомнил пожар, устроенный в порту Вилянги в ночь нашего бегства. – Склады с боеприпасами, стратегические мосты. Традорн говорил, что у нас появились боевые пловцы. Чем они занимаются? Можно пустить на дно несколько дредноутов врага. Уж больно опасные это корабли. Огневая мощь потрясающая! Ничего сложного для человека, хорошо умеющего плавать: ночью на небольшом плотике заряд взрывчатки к борту и ба-бах – огромная дыра ну уровне ватерлинии!
Хозяин кабинета забарабанил пальцами по столу. Нахмурился, покрутил головой и задумчиво произнес:
– Это объявление войны. Они же не дураки и догадаются, кто виноват. Одно дело, когда неизвестные поджигают правительственные учреждения и вступают в конфликт с полицией. Тогда можно списать на местных экстремистов и подпольщиков. Если же мишенью становятся стратегические объекты, то слепому понятно, что это диверсия противника. Вилянга с обиженным видом будет вынуждена "защищаться". Никого не будет интересовать, что удары нанесены по войскам, изготовившимся к захвату чужих территорий. Развернут мощную пропаганду, будут вдалбливать в голову каждому солдату, что он защищает свою Родину: "Они первые начали! Мы мирно сидели и ловили рыбу, а эти злобные норэлтирцы потопили два наших корабля! Умрем за императора!" Утрирую, но что-то в этом духе обязательно будет.
– И что?
– Как что?! – возмутился Раскун. – Во-первых, это поднимет боевой дух противника, а то нам не хватает ее численного превосходства?! Во-вторых, мы окажемся в положении агрессора, и ситуация с настроением имперской армии будет прямо противоположная!
– Вы не понимаете, господин министр, – мягко не согласился я. – Вилянгцы не нуждаются в поводе для вторжения – они сами и есть его причина. Их слишком много. Континент не в состоянии прокормить всех. Судя по карте, он гораздо меньше нашего, рельеф местности как в Зарундии – сплошные горы и джунгли, посевных площадей совсем чуть-чуть. Каждому солдату обещан участок земли в Норэлтире, так что гибель товарищей только обрадует – меньше конкурентов. Их несколько лет обрабатывала имперская пропаганда: "За морем пустой материк! Воин! Приди и возьми свой кусок земли!" Плевать им на то, кто первым начнет. А что касается наших… – тут я сделал многозначительную паузу и продолжил. – Господин Раскун, когда вы в последний раз читали свежую газету Вилянги?
– Да я и старых-то в глаза не видел! – поперхнулся от удивления собеседник.
Его глаза расширились, лицо озарилось понимающей улыбкой:
– Пропаганда работает, если информация доходит до объекта агитации! Сухопутной границы нет, авиации для разбрасывания листовок тоже! Они могут сколько угодной вопить на своем континенте о нашей агрессии, а в Империи никто ничего не узнает.
– Когда у наших берегов появится эскадра Вилянги, то им поздно будет бить в барабаны и кричать о справедливой мести, – подтвердил я. – Да и мы не будем дремать. К примеру, опубликуем в газетах сообщение внешней разведки о провокации со стороны противника. Мол, сами потопили корабль, а обвиняют нас, подлые захватчики!
Раскун уважительно посмотрел на меня.
– Браво! – воскликнул он. – Акция в вашем духе – наглая ложь блестяще маскирует истинные намерения! Должно сработать! Немедленно приступлю к формированию групп.
– Сомнительный комплимент, – пробормотал внутренний голос, – похвалил или…?
Отношения выяснены, план намечен, цели обозначены – пора и честь знать. Уже прощаясь, не удержался от шпильки:
– У вас там адъютант в приемной задремал, а я его разбудил. Уж извините! Да и в коридорах непривычно тихо…
Министр внутренних дел побагровел, стал набирать в грудь воздуха, а рука потянулась к колокольчику. Потом сверкнул глазами и волевым усилием подавил гнев. Думаю, ненадолго – пока не уйду. Не хочет старый чекист выносить сор из избы при посторонних. Свои пряники и булочки офицеры госбезопасности получат позже.
Здание министерства я покидал с легким сердцем – задача выполнена. А из окон кабинета Раскуна лилась раскатистая брань его хозяина на тему трудовой дисциплины и сна на рабочем месте. Слово "карудар" в это монологе преобладало.