Профессиональный писатель Чанлер, специализирующийся на межпланетной беллетристике, решил подкрепить свое богатое воображение солидной основой личного опыта. Он прибыл на Марс, и. спустя несколько недель, деньги его иссякли, а новые от издателя еще не поступили.
Помимо неудач, Пола и Боба объединял также безграничный интерес ко всему марсианскому. Вместе их свела жажда экзотики. Несмотря на явные различия в темпераментах, они стали верными друзьями и бродили по местам, которых земляне обычно избегали.
Они провели уходящий день, забыв о своих тревогах, в причудливом лабиринте зданий старого Игнарха. Марсиане свой город на восточном берегу великого Яханского канала называли Игнар-Ват. Приятели возвращались сюда в предзакатный час по идущей вдоль канала набережной из пурпурного мрамора. Они подходили к мосту длиной в милю, ведущему в современную часть города, Игнар-Лут, где находились консульства землян, конторы по перевозке грузов и отели.
Закат - час марсианского богослужения, когда Айхаи собираются в своих не имеющих крыши храмах, умоляя вернуться заходящее солнце. Нескончаемые звуки бесчисленных гонгов пробивали разреженный воздух, словно бились тысячи возбужденных металлических пульсов. Извилистые улицы были почти пустынны, и только по угрюмым зеленым водам неспешно проплывали взад и вперед несколько барж с розовато-лиловыми и алыми парусами в форме ромба.
Дневной свет с заметной быстротой угасал за тяжеловесными башнями и похожими на пагоды пирамидами Игнар-Лута. В тени огромных солнечных часов, довольно часто встречающихся по берегам канала, ощущалась прохлада наступающей ночи. Раздражающий слух металлический лязг гонгов внезапно прекратился, и наступила наполненная таинственными шепотами тишина. На фоне черно-изумрудного неба, усыпанного ледяными звездами, выступали громады зданий древнего города. Окружающие сумерки несли едва уловимые экзотические запахи, они возбуждали и беспокоили землян какой-то чуждой тайной. У моста приятели примолкли, ощутив в сгущающемся мраке жуткую чужеродность. Гораздо глубже, чем при дневном свете, они чувствовали скрытые движения жизненных форм, непостижимых для детей других планет. Межпланетную пустоту между Землей и Марсом преодолели, но кто способен пересечь эволюционную бездну между землянином и марсианином?
Марсиане терпимо отнеслись к вторжению землян и позволили им наладить торговлю между двумя мирами. Их молчаливое поведение было достаточно дружелюбным. Ученые с Земли овладели языками марсиан, изучили их историю. Но оказалось, что настоящего обмена идеями так и не произошло. Отличие марсианской цивилизации состояло в ее многосложности, а одряхлела она еще до того, как Лемурия опустилась на дно океана. Ее науки, искусства и религию покрывала седина невообразимого количества тысячелетий, и даже самые простые обычаи родились под влиянием сил и условий, чужеродных землянам.
Хэйнс и Чанлер чувствовали ненадежность своего положения и испытывали настоящий ужас от неведомого древнего мира.
Они ускорили шаг. Широкая набережная казалась пустынной. Легкий мост без перил охраняли десять колоссальных статуй марсианских героев, которые стояли в боевых позах у первого пролета.
Земляне вздрогнули, когда фигура марсианина, лишь немногим уступающая по размерам каменным изваяниям, внезапно отделилась от сгущающейся тени памятников и мощными шагами двинулась вперед.
Десятифунтовый марсианин был выше среднего Айхаи на целый ярд, но ничем не отличался: массивная выпирающая грудная клетка и длинные костлявые руки и ноги. На голове его выделялись далеко выступающие уши и глубокие ямы ноздрей - даже в сумерках замечался их трепет. Глаз, утонувших в бездонных глазницах, не было видно, если не считать красноватых искорок, которые, казалось, висели внутри черепа. Странный персонаж. По местным обычаям практически обнажен, но обруч на шее из кованого серебра указывал, что он слуга какого-то благородного господина.
Хэйнс и Чанлер застыли в изумлении, они еще никогда не видели марсианина такого огромного роста.
Стало ясно, что "привидение" собралось преградить им путь, когда марсианин замер на мраморной мостовой. Друзья еще больше удивились, услышав его голос, полный грохочущих раскатов. Несмотря на бесконечные гортанные модуляции, как у чудовищной лягушки, неразборчивое звучание отдельных гласных и согласных звуков, они поняли, что это были слова человеческого языка.
- Мой хозяин призывает вас, - прогромыхал гигант. - Ваше положение ему известно. Он щедро отблагодарит вас, если вы окажете определенные услуги. Пойдемте со мной.
- Это звучит как приказ, не допускающий возражений, - пробормотал Хэйнс. - Так что, пойдем? Возможно, какой-то щедрый принц Айхаи, прослышавший о наших стесненных обстоятельствах, решил заняться благотворительностью. Интересно, в чем же здесь подвох?
- Предлагаю последовать за ним, - с жаром сказал Чанлер. - Его предложение напоминает первую главу триллера.
- Хорошо, - сказал Хэйнс, - Веди нас к своему хозяину.
Колосс повел их прочь от моста, умерив свою размашистую поступь, чтобы приспособить ее к походке землян.
Они углубились в зеленовато-пурпурный мрак, затопивший Игнар-Ват. Вход в аллею напоминал пещеру среди особняков, чьи широкие балконы и выступающие крыши, казалось, висели в воздухе. Айхаи двигался в сумраке непомерной тенью и вскоре остановился у врезанной в стену двери.
Чанлер и Хэйнс услышали резкий металлический скрип отпирающейся двери. Она, как все марсианские двери, убиралась вверх, словно решетки в средневековых крепостных воротах. В шафрановом свете, льющемся из выпуклых светильников с радиоактивными минералами на стенах и потолке круглой прихожей, проступала фигура их проводника.
Марсианин вошел первым, и спутники оказались в пустой комнате. Дверь опустилась за ними.
Оглядываясь, Чанлер почувствовал неуловимую тревогу, которая иногда ощущается в закрытом пространстве. Казалось, не было причин для страха, но внезапно его охватило дикое желание бежать отсюда.
Хэйнс же с удивлением и озадаченностью размышлял, почему закрыта внутренняя дверь и до сих пор не появился хозяин дома. Почему-то дом этот производил впечатление нежилого, а в окружающей их тишине ощущалась какая-то пустота и заброшенность.
Айхаи, стоящий в центре необставленной комнаты, повернулся к землянам, словно собираясь обратиться к ним Его глаза загадочно сверкали в глазницах, рот приоткрылся, обнажив два ряда неровных зубов. Но ни один звук не слетел с его шевелящихся губ; если он и издавал их, должно быть, они находились за пределами слышимости землян. Существовали обертоны, воспроизводить которые способны только марсиане. Вероятно, механизм двери включался такими ультразвуками, а сейчас, как бы в ответ на молчаливый призыв марсианина, пол комнаты из темного металла начал медленно опускаться, словно проваливаясь в шахту. Хэйнс и Чанлер увидели, как удаляются шафрановые огни светильников. Вместе с гигантом они опустились в мир теней по округлому стволу шахты. Раздавался, действуя на нервы, непрекращающийся скрип металла.
Огоньки наверху стали тусклыми и маленькими, словно скопление угасающих звезд. А спуск все продолжался, и во мраке, через который они падали, спутники уже не различали ни лиц друг друга, ни лица Айхаи. Родились тысячи сомнений, землянам подумалось: а не слишком ли опрометчиво они приняли приглашение марсианина?
- Куда ты нас ведешь? - грубо спросил Хэйнс. - Разве твой хозяин живет под землей?
- Мы идем к моему хозяину, - твердо ответил гигант. - Он ожидает.
Созвездие огней наверху слилось в единственное пятно, но и оно, все уменьшаясь, исчезло, как будто наступила бесконечная ночь. Землянам казалось, что они спустились до самого центра этого чуждого им мира. Странность ситуации наполняла их все возрастающим беспокойством.
От таинственной загадки начало попахивать угрозой. От проводника было бесполезно чего-либо допытываться, отступление невозможно, да и оружия у них не было.
Неприятный визг металла превратился в приглушенный вой. Землян ослепило ярко-красное сияние, пробившееся через стройные колонны, заменившие стены шахты. Через мгновение пол под ними замер.
Спутники очутились в большой каверне, освещенной вделанными в потолок малиновыми полусферами. Из каверны, как спицы колеса от оси, во всех направлениях тянулись коридоры. Множество марсиан, которые размерами не уступали проводнику землян, сновали взад и вперед, занятые какими-то загадочными делами. Странный приглушенный лязг и громоподобный грохот скрытых механизмов отдавались вибрацией в полу.
- Как ты думаешь, куда мы попали? - спросил Чанлер. - Мы, должно быть, на много миль ниже поверхности. Я никогда не слышал ни о чем, похожем на это место.
Разве что в некоторых древних мифах Айхаи упоминается Равормос, марсианская преисподняя, в которой Валтум, Бог Зла, уже в течение тысячи лет лежит спящим среди своих идолопоклонников.
Проводник услышал его слова.
- Вы действительно прибыли в Равормос, - прогудел он важно. - Валтум проснулся и не заснет вновь в течение следующей тысячи лет. Это он призвал вас к себе. Сейчас я проведу вас в зал аудиенций.
Безмерно удивленные Хэйнс и Чанлер проследовали за марсианином из странного лифта к одному из проходов
- Должно быть, это какая-то глупая шутка, - проворчал Хэйнс. - Я тоже слышал о Валтуме, но лишь как о религиозном суеверии, вроде земного Сатаны. Современные марсиане не верят в него, хотя я слышал, что среди отверженных и представителей нижних каст все еще существует нечто вроде культа дьявола. Готов держать пари, что кто-то из придворной знати затевает революцию против Сикора, правящего императора, и разместил свой штаб под землей.
- Звучит правдоподобно, - согласился Чанлер. - Глава переворота мог бы назвать себя Валтумом: эта уловка соответствует психологии Айхаи. У них есть вкус к высоким метафорам и причудливым титулам.
Оба замолчали, испытывая благоговение перед обширностью подземного мира: освещенные коридоры простирались во всех направлениях. Казалось, сама действительность опровергала их предположения: невероятное подтверждалось и мифическое становилось реальным.
Далекий таинственный лязг имел необычное происхождение, спешащие через пещеру гиганты излучали сверхъестественную активность и предприимчивость. Хэйнс и Чанлер и сами были рослыми людьми, но марсиане рядом с ними оказались не ниже девяти или десяти футов.
Рост некоторых приближался даже к одиннадцати футам, и все они были прекрасно сложены. Изумлял только отпечаток чудовищного, как у мумий, возраста на лицах, несовместимого с их энергией и проворством.
Хэйнса и Чанлера повели по коридору. С выгнутого аркой потолка через равномерные промежутки светили, подобно плененным солнцам, красные полусферы. Прыгая со ступеньки на ступеньку, они спустились по огромной лестнице, следуя за легко идущим проводником. Тот остановился у помещения с открытым порталом в темной скальной породе.
- Входите, - сказал проводник, пропуская землян. Грот оказался небольшим, но очень высоким, словно устремившийся ввысь шпиль. Его пол и стены окрашивали кроваво-фиолетовые лучи единственной полусферы, расположенной наверху в сужающемся своде. Единственным предметом в помещении был странного вида металлический треножник, укрепленный в центре. На треножнике покоилась овальная глыба хрусталя. Из нее, как из замерзшего водоема, поднимался цветок, открывая гладкие лепестки, окрашенные в розовый цвет странным освещением комнаты. Глыба, цветок, треножник - все это казалось частями единой скульптуры.
За порогом земляне тотчас же заметили, что вибрация и лязг сменились глубокой тишиной, словно ни один звук не проникал благодаря какому-то барьеру. Портал позади оставался открытым. Их проводник незаметно удалился. Но почему-то землянам казалось, что из-за голых стен их рассматривают чужие глаза.
Озадаченные, они разглядывали бледный цветок: семь похожих на язычки лепестков, слегка выгибаясь наружу, выходили из дырчатой, похожей на маленькую курильницу сердцевины. Чанлер гадал: это резная работа или же настоящий цветок превращен в камень с помощью марсианской химии? Затем, к изумлению землян, из цветка послышался голос, невероятно мелодичный, чистый и звучный. Его отчетливо прозвучавшие модуляции явно не принадлежали ни Айхаи, ни землянину.
- Я, который говорит, являюсь существом, известным как Валтум, произнес голос. - Не удивляйтесь и не пугайтесь: единственное мое желание дружески помочь вам в обмен на услугу, которую, я надеюсь, вы не сочтете неприемлемой. Но прежде я должен прояснить вопросы, озадачивающие вас. Без сомнения, вы слышали легенды обо мне и отвергли их, как обычные предрассудки и суеверия. Как и все мифы, они отчасти верны, частью же - нет. Я не бог и не демон, а существо, много веков назад прилетевшее на Марс из другой вселенной. Хотя я и не бессмертен, моя жизнь гораздо длинней, чем у любого обитателя вашей солнечной системы. Биологические законы моего организма чужды для вас, череда периодов сна и бодрствования исчисляется столетиями. Это истинная правда, что я сплю тысячу лет, а затем бодрствую в течение следующей тысячи.
В те далекие времена, когда ваши предки еще были кровными братьями обезьян, я бежал, гонимый неумолимыми врагами, из своего родного мира и стал космическим изгнанником. Марсиане говорят, что я упал с небес огненным метеором - так миф описывает спуск моего корабля. На Марсе я обнаружил зрелую цивилизацию, хотя и стоящую на несравнимо более низкой ступени развития по сравнению с той, которая изгнала меня.
Короли и иерархи этой планеты, вероятно, прогнали бы меня прочь, но я сплотил вокруг себя небольшое число приверженцев. Снабдив их оружием, значительно превосходящим все достижения марсианской науки, я после великой войны прочно здесь закрепился и завоевал много сторонников. Я не собирался покорять Марс, а просто ушел в этот подземный мир, в котором и обитаю вместе со своими подданными. За их преданность я даровал им долгожительство, почти равное моему собственному. Для гарантии одарил их долгим сном, равным моему. Они засыпают и пробуждаются вместе со мной.
Мы много веков поддерживали этот порядок. Я редко вмешивался в дела и поступки живущих на поверхности.
Они же, однако, превратили меня в духа или бога зла; хотя это слово зло, по-моему, не имеет значения.