- Он собирается отдохнуть с недельку. Но до этого хотел бы набросать общую схему будущего романа. Как он заявляет, все это время его подсознание будет работать в этом направлени, что существенно облегчит его задачу, когда он примется за дело.
- Получается, что его подкорка совсем не отдыхает. Многие ли писатели придерживаются таких методов?
- Да, и многих я знаю лично. Кстати, что касается необходимости для Льюка "отдохнуть", то хочу вам сказать следующее.
- Говорите, говорите.
- Мы с Льюком обсуждали этот вопрос. Он сказал, что ему все равно: готов остаться и у вас в клинике, но при двух условиях. Первое, чтобы мне предоставили "отпуск" в то же самое время. И второе - не держать его взаперти, чтобы он мог свободно передвигаться. Ему хочется, чтобы наши совместные вакансы превратились бы во второй медовый месяц. Он считает, что отдохнет здесь не хуже, чем где-либо в другом месте, если его не будут держать взаперти.
- Согласен. Не вижу никаких оснований отказывать в этом. Иногда я сам себя спрашиваю, Марджи, а что, если здесь он - единственный здоровый, нормальный человек? В любом случае, он лучше всех адаптировался... и даже зарабатывает большие денежки в отличном темпе. А что за книгу он собирается писать?
- Речь пойдет о Нью-Мехико, 1847 год. Он говорил, что, видимо, придется порыться в исторических архивах.
- Да, именно в тот год был убит губернатор Бент. Это очень интересный период. У меня в библиотеке немало книг, которые могли бы оказаться ему полезными.
- Отлично! Это избавит меня от необходимости тащиться в маниципальную библиотеку.
Марджи Деверо уже собиралась уходить, но вдруг передумала.
- Доктор, меня беспокоит ещё одна вещь. Что Льюк думает на самом деле? Я стараюсь не говорить с ним на тему о марсианах, но в один прекрасный день, хочу я того или нет, речь об этом может зайти. Что я ему должна буду сказать, как отреагировать? Он знает, что я их слышу и вижу. Как ни стараешься, но иногда хоть разок, да взрогнешь от неожиданности. Он отдает себе отчет в том, что я настаиваю на полнейшей темноте и затыкаю уши, когда мы... э-э-э... вы меня понимаете, доктор.
- Когда в том возникает необходимость, - подсказал окончание фразы доктор Снайдер.
- Вот именно. Выходит, что, на его взгляд, у меня не все в порядке с головой? Или ещё хуже: все вокруг посходили с ума, кроме него.
Доктор снял очки и начал их старательно протирать.
- Марджи, простите, но мне трудно ответить на этот вопрос.
- Вам все это трудно объяснить, или вы просто не знаете ответа?
- И то, и другое. В начале я долго беседовал с Льюком. Мне кажется, он сам в полном смятении. Никаких марсиан не существует: в этом он совершенно уверен. Убежден, что видел их только тогда, когда его одолевали галлюцинации или он слегка помешался. Но одного он никак не может понять: почему в то время, как все вокруг него охвачены коллективной галлюцинацией, ему, и только ему, удалось восстановить ясность сознания.
- То есть, он думает, что у всех у нас крыша поехала?
- Марджи, вы верите в привидения?
- Нет, конечно же, нет.
- А в мире миллионы людей верят в это, убеждены, что видели их, слышали голоса, разговаривали с ними, или, по крайней мере, думают, что все это было с ними. Так вот, считая себя человеком во вполне здравом уме, вы что же методом дедукции могли бы придти к выводу, что все, кто верит в привидения, душевнобольные?
- Нет, я, разуумеется, так не думаю. Но это совсем другой случай. Тем, кому видятся привидения - это люди, наделенные очень богатым воображением.
- Прекрасно! Тогда и мы с вами принадлежим к этой категории людей, раз мы видим марсиан.
- Нет, давайте разберемся... Ведь все люди видят марсиан. Кроме Льюка.
Доктор Снайдер пожал плечами.
- Как бы то ни было, но такова канва его рассуждений, если позволительно употребить это слово. Именно Льюк-то и провел эту аналогию с привидениями, и надо признаться, что это - сильный аргумент. У меня много друзей, которые клянутся всеми святыми, что встречались с привидениями, но я далек от мысли считать их сумасшедшими. Точно так же, я не считаю, что у меня не все дома только потому, что я их в жизни не видывал.
- Согласна, но привидение нельзя ни сфотографировать, ни записать его голос.
- Некоторые заявляют, что это вполне возможно. Если вам это интересно, почитайте книги по метафизике. Так что это сравнение Льюка не лишено определенной логики.
- То есть, вы в сущности не считаете его умалишенным?
- Считаю по необходимости, поскольку надо выбирать - либо он помешался, либо мы все с вами.
- Все эти рассуждения вряд ли мне помогут, если он заговорит на эту тему, - вздохнула Марджи.
- Возможно, ему никогда и не захочется делать этого. Со мной об этом он говорил с неохотой. Но, если это произойдет, ограничьтесь тем, что внимательно его выслушайте, не вступая в дискуссии, и не вздумайте подтрунивать. А если заметите любого рода изменения в его поведении, сразу же дайте знать мне об этом.
- Договорились, хотя я и не вижу в том необходимости, учитывая, что вы не собираетесь его лечить.
Врач насупился.
- Моя дорогая Марджи, ваш муж сумасшедший, не забывайте об этом. До сих пор его форма сумасшествия протекает скорее в выгодном для него виде. На данном этапе он, возможно, самый счастливый человек на земле. Ну а что если эта форма безумия обернется какой-нибудь другой стороной?
- Что-нибудь иное, чем паранойя?
- Нет, но - кто ведает - не возникнет ли какая-нибудь другая форма заблуждения, но уже менее приятная?..
- Например, снова уверовать в существование марсиан и перестать доверять людям?
- Э... Вряд ли возможна такая резкая смена. Но я допускаю вариант и похлеще... абстрагируется как от первых, так и от вторых.
- Вы что, шутите?
- Увы, нет. Это распространенная форма паранойи. Уж не говоря о философии солипсизма: Я - единственная реальность, а весь окружающий мир не больше, чем видимость.
- Вы говорите, как мой преподаватель в колледже. Я припоминаю, это довольно-таки привлекательная система.
- И её невозможно опровергнуть. А для паранойика эта теория превращается в легко доступную ему веру. И так как Льюк начал с марсиан, как видите, ему остается сделать ещё только один шаг в этом направлении.
- Он, действительно, рискует попасть в эту западню?
- Я просто хочу сказать, что в принципе это возможно, моя дорогая. Так что, теперь вы предупреждены о грозящих опасностях и внимательно наблюдайте за ним.
- Спасибо, доктор, за все. Я поняла. Еще раз спасибо.
Марджи встала и вышла из кабинета, унося с собой пакет с рукописью для отправки её в издательство.
Доктор Снайдер смотрел, как она выходит, да так и остался в задумчивости, не сводя глаз с двери, через которую она вышла. Он ещё раз, на этот раз глубже, чем раньше, вздохнул. Господи, какой же счастливчик этот Деверо!. Марсиане ему не досаждают... и жена такая симпатичная. Так много счастья привалило и для одного человека, это несправедливо.
Нет, он не желал сейчас думать о своей жене.